Йен Уотсон - Черный поток. Сборник

• Название: Черный поток. Сборник
• Автор: Йен Уотсон
• Издательство: Подсолнечник
• Жанр: Космическая фантастика
• Год: 2016

Йен Уотсон — один из крупнейших английских писателей, работающих на стыке научной фантастики и фэнтези и оказавший значительное влияние на развитие этих жанров в 90-е годы. Достаточно сказать, что знаменитая «Имаджика» Клайва Баркера очень многим обязана именно ему.

Действие романов «Черный поток» об удивительной судьбе девушки Йалин разворачивается в мире, разделенном рекой, которую невозможно пересечь из-за таинственного Черного Течения. Эта река расколола человеческую цивилизацию на Восток, существующий по законам «феминистической» демократии, и Запад с традиционной «мужской» теократией. Эти два мира почти ничего не знали друг о друге, пока Черное Течение, руководствуясь непостижимой логикой нечеловеческого разума, не позволило Йалин пересечь реку дважды…

«Внедрение» — первый роман Уотсона, вышедший на русском языке.

Разум земной и разум инопланетный бьются над решением «имбеддинга», некой «внедренной» в сознание языковой матрицы. Только вот цели у землян и пришельцев явно не совпадают.

---

Я захихикала. Но на самом деле — представляете? — я начала мучиться от того, что не могла принимать участие в подобных забавах. Не то чтобы я представляла себе, как наслаждаюсь в обществе Петрови, уж с кем-кем, но только не с ним! Но с другой стороны, Пэли, с ее грубоватым румяным лицом и растрепанной гривой, была далеко не такой привлекательной, как я когда-то… (Презренные мыслишки! Вот что ревность с людьми делает!)

— Ну вот, мы пришли к нему в дом на дереве и насладились друг другом, тут я не буду вдаваться в подробности. А когда я… это… расслабилась, он начал намекать на твой секрет. «Не хочу дразнить тебя, Пет, — сказала я ему. Он, похоже, не возражал, чтобы я называла его так. — Поэтому скажу правду», — сказала я, помня о том, что твоей маме он показался сочувствующим…

— Эй, а может, мама просто так сказала?

— Ну нет, я не какая-нибудь там дурочка. Я ему сказала только вот что: «Это, конечно же, секрет, Пет, но он пока и останется секретом. Если гильдия реки услышит об этом… ты понимаешь?» «Я же не гильдия реки», — сказал он. «Но ты не всегда уверен в том, с кем разговариваешь», — сказала я. Похоже, он немного обиделся. «Это ты про меня?» «Нет, — ответила я. — Но ты же разговаривал с мамой Йалин, а она не обязательно видится с Йалин с глазу на глаз». Это озадачило его, конечно, ну и послужило предупреждением. «Ты хитрая старая лиса», — сказал он. Чтобы помириться, я приласкалась к нему. «Лисы водятся в сказках, — сказала я. — Но будут еще и настоящие лисы где-то в галактике, и будет много других людей, таких же реальных, как мы с тобой. Досадно было бы потерять их всех навсегда, правда? Их смерть подорвала бы наши силы, и тогда гильдия реки осталась бы единственной крупной рыбой, монополизировала бы хранилище-Ка и вообще все». — «Это исключено, — сказал он, — в конце концов, мы не за это боролись. Несмотря на то что ты говоришь, я действительно верю в хранилище-Ка». «Но ты не хочешь платить слишком высокую цену за привилегию», — бросила я резко. Он неодобрительно посмотрел на меня: «Послушай, Пэли, наши города и гильдии всегда были достаточно независимы. Так вышло, что мы понадеялись, что одна гильдия сможет воссоединить нас. Но гильдия реки пока не может управлять нами. Вот что беспокоит всех здесь, в Джангали, неустанно, даже когда мы хлещем черное пойло во имя спасения наших душ, чтобы не попасть в лапы этого Божественного разума, когда помрем!» И он пообещал мне, что сохранит наш секрет. И он поможет, в пределах человеческих возможностей, при условии, что это не будет идти вразрез с интересами джеков джунглей. «Да не узрит нас невидимое око!» — «Это достаточно честно, Пет, — сказала я. — Уверена, ты убедишься, что это тебе подходит. Ставки очень высоки». — «Разве Йалин не сама себе хозяйка?» — «Не более чем ты себе», — ответила я. «Ого, — сказал он, — ну это мы еще посмотрим!» — «Уже посмотрели».

В общем, ревность улетучилась, я рассудила, что Пэли поступила вполне находчиво, да еще и удовольствие получила. Хотя комментарии Петрови не сулили больших обещаний, в целом это было получше, чем получить в глаз. Все джеки потоком хлынули к своим лесным участкам. Это был гордый народ. Старый солдат — боец вдвойне.

А случилось все в Порту Барбра.

В этом городе жрица Червя была очень популярна. Многочисленная толпа зевак высыпала поглазеть, как швартовалась «Красотка Джилл». Была такая толчея, что нескольких женщин и девушек столкнули в воду и едва не случилось беды — их чуть не раздавило между нашим бортом и портовой стенкой. Но обе быстро выплыли (или их успели выловить). Это просто счастье, что ни один мужчина не рискнул подойти так близко, чтобы свалиться в воду.

Как я уже говорила, Порт Барбра — это неприглядные, грязные трущобы, где жители никогда не заботились о таких мелочах, как чистые улицы или уютные жилища. Барбрианцы кутались в капюшоны, шарфы, покрывала, платки, будто отгораживались от мира.

Но в день нашего приезда после полудня люди Барбры были определенно более общительны, чем обычно. Они не веселились, конечно, по-настоящему, но толпа гудела, будто ветер в огромном дымоходе.

Нас приветствовала и другая толпа: множество мелких мошек. Очень скоро мы закутались так же, как народ на берегу, и стали учиться говорить с закрытым ртом и смотреть сквозь узкие щелки полуприкрытых век.

— Хуже, чем когда бы то ни было! — проворчала Пэли.

— Мммм… — согласилась я. — Хорошо, что я теперь маленькая. На мне мало места.

Я заметила, что барбрианцы не тратили времени и сил на то, чтобы хлопать этих паразитов или пытаться смахнуть их с открытых участков тела. Они просто игнорировали это неудобство, так же как пренебрегали удобствами в быту.

Когда орда встречающих наконец разошлась, тучи насекомых тоже рассеялись.

Может быть, их привлекало именно большое скопление народа. И больше они нам не докучали так сильно.

Последующие несколько дней были для меня очень, очень напряженными. Шатер поставили рядом с хижиной хозяйки пристани — это был Порт Барбра, не забывайте, и гильдия не хотела нарочито вступать в противоречие с местными строительными нормами. Вход в шатер был прикрыт муслиновым пологом, чтобы не допустить внутрь непрошеных маленьких визитеров, которых я очень не хотела бы взять с собой в хранилище-Ка; если мошки станут падать в приготовленные порции течения и будут выпиты вместе с ним, тогда посвященным придется разделить свою загробную жизнь с жужжащей мошкарой. Нет, я щучу. Барбрианские окна и двери были как следует защищены от насекомых сетками и пологами. Для местных жителей позволить себе подобный комфорт было неслыханной роскошью, но иначе можно было бы просто сойти с ума. Но эти занавески еще больше усиливали их уединение. Увы, из уважения к посетившей их жрице местные подрядчики превзошли самих себя в стремлении закутать все муслином. Результатом их усилий явилась жуткая духота в шатре и моя головная боль. Год уже катился к завершению, дни стояли не такие жаркие. Но все же мы были в тропиках. Мне пришлось просить Лану обмахивать меня огромным листом, отчего, должно быть, я казалась барбрианцам возмутительно изнеженной. А может быть, это усугубляло мой образ экзотического посланника Червя?

В любом случае мне было чем заняться, и Пэли тоже. Она навестила издателя местной газетенки и спросила его о Пира-па, для которой якобы у нее было важное сообщение. Парень, который был и печатником, и редактором, оказался неразговорчивым (может, они все здесь такие?), но все же пообещал Пэли поспрашивать у народа.

Пэли притащила экземпляр его еженедельника «Звон Барбры». Похоже, основным его содержанием были пустые сплетни — пустые, потому что большинство персонажей скрывались за инициалами, хотя, возможно, каждый житель Порта Барбры знал, о ком идет речь. А сколько-нибудь значимые новости из других областей реки подавались в виде сжатых фрагментов, собранных вместе и втиснутых во врезку. Какой контраст с утонченным остроумием и блестящей эрудицией новостей на газетных страницах процветающего Аджелобо, всего в сорока лигах вниз по течению! Да и качество печати здесь оставляло желать лучшего.

— М-да-а, ему бы надо назвать это «Пустозвон Барбры», — пошутила Пэли.

Статья на первой странице о моем предстоящем прибытии в такое-то и такое-то время на борту «Красотки Джилл» произвела на меня Очень странное впечатление. Она читалась скорее как передовица, а не как новость, практически обязывая читателей явиться за своей порцией течения (если они еще не зарегистрировались у хозяйки пристани). В середине статьи колонка превращалась в проповедь о хранилище-Ка, которое описывалось как «место, где останавливается время и росток жизни становится семенем смерти, со всем, что было в нем живого ныне и присно» или что-то в этом роде.

По версии Стамно, барбрианская газета была под опекой сочувствующих культу. Может быть, потому этот «Звон» и был таким зашифрованным? Может быть, то, что я приняла за беспредметные слухи, на самом деле представляло собой секретные сообщения и иносказания, ясные только для посвященных? После прочтения «Звона» у меня сложилось еще более неприглядное впечатление о Порте Барбра, чем в мои прежние посещение; я с трудом могла представить, что здесь будет напечатана моя книга. Это место наводило страх. Здешняя жизнь казалась замысловатой шарадой.

Через два дня маленькая девочка вручила Пэли запечатанный конверт.

Внутри было сообщение: «Та, кем вы интересуетесь, встретит вас и вашу маленькую сестру реки за зданием редакции „Звона“, когда сумерки превратятся в ночь. Вы обе, но никого больше». Подписи не было.

Пэли нашла возможность показать мне записку без свидетелей, вернувшись на борт перед самым ланчем. Утро в шатре выдалось беспокойное, и было похоже, что весь день будет таким же. Мы вполне могли простоять в Порту Барбра одну-две недели, ведь здесь мы пользовались большим спросом в отличие от Гинимоя, где мы задержались из-за безразличия местного населения. Кто бы мог подумать, что в окрестностях Барбры проживает так много народу и что все они в состоянии расшифровать текст своей газетенки?