Руслан Белов - Цветы зла

• Название: Цветы зла
• Автор: Руслан Белов
• Жанр: Детектив

---

- В дерьме, - убила наметившуюся паузу Марья Ивановна.

- Да... - Эгисиани выражением глаз показал, что ему не нравиться общаться со сквернословящими женщинами.

Марья Ивановна, чувствуя, что сквернословит, побуждаемая подсознанием, сквернословит, чтобы показать этому красивому мужчине, что она вовсе не запредельная богиня, задушевно улыбнулась и проворковала голоском непорочной гимназистки:

- А мне Святослав Валентинович говорил, что Кристина была целеустремленной особой. И что у нее было много любовников.

- Чепуха! Она ничего не умела...

Сказав, Эгисиани простодушно улыбнулся и попросил:

- Не озвучите, чего она не умела?

Марья Ивановна поняла, что ей пеняют за грубое слово, но отступать не захотела.

- Она не умела делать миньета, стеснялась куннилунгуса и брезговала анальным сексом.

- А вы штучка! - восхитился Эгисиани.

- Я - разная. Видите ли, как только я сюда вошла и уселась, я подумала, что муж, увидев меня, пришел бы к выводу, что я похожа на проститутку... А так как я, как и все женщины, частичкой души... мм.. распутница, то эта самая частичка от этой мысли проснулась и попросилась наружу. Видите, какая я откоровенная?

- Я видел, как вы сидели, заложив ногу на ногу... Там, вон в той картине с дичью и бутылками, дырочка в утином глазу. Через нее я посматриваю за залом. Может, что-нибудь еще закажете? Мне с вами интересно. Вы так открыты, так естественны.

- Потом закажем. После того как вы все мне откровенно расскажете.

- Мы могли бы перейти в малый зал... - в глазах Эгисиани заиграли бесята. - Вы знаете, скажу вам откровенно, мне не приходилось встречать таких женщин, как вы. И я готов на все, чтобы задержать вас здесь хоть на час, хоть на полчаса.

- Нет, господин Эгисиани, никаких кабинетов, куннилугусов и миньетов я сегодня в личной своей программе не предусматриваю.

- Совсем, совсем?

- Совсем, совсем. Понимаете, то, что вы видите перед собой - это не я, Точнее, это не я в чистом виде. То, что вы видите, то, с чем вы разговариваете - это я и мой муж, мой Женя. А окажись он с нами в одной постели, вам бы не поздоровилось...

Марья Ивановна поняла, что она пьяна. Чуточку, но пьяна. Коньяк всегда доставал ее неожиданно.

- Мне бы не поздоровилось? - засмеялся Эгисиани и, распахнув пиджак, показал пистолет, притаившийся подмышкой.

- Убив или оскорбив его, вы обидите и оскорбите меня... - увидев вороненую сталь, отрезвела женщина.

- Ну, в таком случае это исключено, - пошел на попятный хозяин ресторана.

- Тогда вам остается только рассказывать. А потом мы с вами посидим, поговорим и посмотрим, на что способны ваши повара.

- А можно я вас буду называть Машей?

- Тогда мне придется звать вас Вовой...

- Договорились. Я сейчас отойду на минуточку, а вы ешьте пирожные - они славятся по всей Москве.

Когда Эгисиани вернулся, на блюде оставалось всего одно пирожное. Довольно улыбнувшись этому факту, он спросил:

- Так на чем, Маша, мы остановились?

- Мы остановились на том, что, познакомившись с Кристиной, вы решили ее перевоспитать.

- Я разве говорил об этом?

- Да...

Марья Ивановна погрустнела - вспомнила, как в прошлом году она, прежняя, она вкупе с ей подобными, перевоспитывали Смирнова. Как заставили его убить Пашу, как заставляли убить Бориса Михайловича. И как он не перевоспитался, и как ей от этого стало хорошо. А Кристина перевоспиталась. И умерла.

- Я вижу, вы не слушаете... - Эгисиани понял, что его собеседница думает о муже.

- Нет, нет, я слушаю, рассказывайте!

- К десяти часам Кристина наклюкалась. Я отнес ее в свой кабинет, уложил на диван, напоил кофе... Потом...

- Потом раздел...

- Да, раздел. Мне захотелось увидеть ее голой. Нагую женщину сразу видно, изнутри видно. И я увидел, что она не хочет спать со мной, что ей стыдно, противно, плохо, гадко, увидел, что она хотела бы показать себя человеком, но у нее нет на это ни сил, ни привычки, ни самоуважения. Как любой мужчина я понадеялся, что мои ласки изменят ситуацию в лучшую сторону, но жестоко ошибся. Потянувшись к ее губам губами, я увидел в ее замутившихся глазах желание, чтобы я как можно быстрее сделал свое дело и оставил ее в покое. И я не тронул ее, хотя лежал рядом и, - что скрывать? - нуждался в женщине.

Она проснулась в пять утра... Увидев ее безвольную, опустошенную, одутловатую от выпитого вина, я поклялся, что через год я сделаю из нее человека, который сам будет определять свою судьбу.

- А к чему вам все это было надо?

- Я боролся за свои интересы несколько лет, ни на минуту не расслабляясь, потом соперников и врагов вдруг не стало. И я заскучал. У меня к этому времени уже было два совершенно разных по стилю ресторана, а, трех, пяти, десяти ресторанов, Москвы или Газпрома мне было не надо. И я решил бороться с ней. Привел своего друга, показал ему Кристину, и поклялся, что через два месяца сделаю из нее человека, при виде которого люди будут вставать...

- А зачем вам это было надо? - повторила вопрос Марья Ивановна.

- Что надо? - вынырнул из прошлого Эгисиани.

- Приводить друга и клясться перед ним?

- А... Это восточное... Понимаете, когда клянешься себе, это... ну как бы вам сказать...

- Тайный грех - это не грех, а тайный зарок - не зарок?

- Совершенно верно...

- И сколько стоила ваша клятва?

Марья Ивановна смотрела на собеседника, как Шерлок Холмс смотрел бы в Шанхае на саксонца в американских ботинках, испачканных, хм, балчугской грязью.

Эгисиани посмотрел на Марью Ивановну с показным уважением и ответил:

- Тысячу...

- Долларов?

- Естественно.

- Судя по всему, вы игрок и заядлый спорщик?

- В общем-то, да. А что остается делать? Надо же как-то деньги тратить... Я ведь не пью, не уважаю проституток, а также обжорство, туризм и политику.

- Ну и что было дальше? - поощрительно улыбнулась Марья Ивановна. - Ну, после того, как вы поклялись?

- Весь день Кристина провалялась в моем кабинете, не выказывая ровно никаких желаний. С утра я был занят, в обед, как черти из коробочки, появились важные люди, и отвезти ее домой я смог только к вечеру...

- Представляю себе картину "Возвращение блудной жены святому семейству"... - усмехнулась Марья Ивановна, с прищуром рассматривая чувственные губы визави.

- Привез и без обиняков рассказал все мужу, - продолжил Эгисиани не отреагировав на реплику. Как она пришла в ресторан, как сидела, глядя в одну точку, и так далее.

Святослав Валентинович был равнодушен. Мать его тоже. Сама Кристина, безучастно улыбаясь, сидела на диване. Когда к ней подошла дочь, она механически погладила ее по головке.

Сцена, короче, получилась отвратительной, я чувствовал, что сам играю в ней отвратительную роль. В общем, я плюнул, мысленно, конечно, и ушел с одним лишь желанием немедленно вручить другу проигранную тысячу долларов. Но на следующий день все вспомнил, и... возмутился. Возмутился тому, какие они никчемные и как никчемно живут...

- Как по чье-то злой воле, - уточнила Марья Ивановна, кивая.

- Совершенно верно. И все потому безразличные, и всем друг на друга наплевать. Ни любви, не ненависти. Ничего, одна серость, одна протоплазма, одно равнодушие, одно проживание. Ну, я и взял букет белых роз, хорошего коньяку с шампанским, шоколаду и поехал к ним. Посидели, попили, говоря ни о чем, потом в меня вселился бес, и я всенародно предложил Кристине ехать в театр. Она, пожав плечами, согласилась. Когда мы уходили, Святослав Валентинович полусонно смотрел телевизор, Вероника Анатольевна убиралась на кухне, дочь в своей комнате играла в куклы. Так целый месяц я приходил и уводил ее в рестораны, кабаре, казино. Постепенно привык к ней, она тоже... И, желая, чем-то ее оживить...

- И выиграть тысячу баксов...

- О них к тому времени я забыл, к тому же, что мой друг был должен мне много больше...

Эгисиани замолк, вспоминая, о чем он говорил до того, как собеседница его прервала.

- Вы говорили, что, желая ее чем-то оживить, вы...

- Я привлек ее к делу, - вернулся в колею хозяин ресторана. - Уже зная о специальности Кристины, я попросил ее оформить новый ресторан моего лучшего друга.

- И она согласилась?

- Да. Без энтузиазма, со словами: "Я все давно забыла, но, если ты этого хочешь", но согласилась. И оформила, и очень здорово и необычно оформила. Я почти каждый день заходил смотреть, как обычный подвал превращается в нечто особенное... И как она сама превращается в особенного человека. Потом Кристина по моей просьбе взялась за другой ресторан, за второй, за третий... И знаешь, - Марья Ивановна вздернула бровь, показывая, что обращение на "ты" ее удивляет - знаешь, она в самом деле оказалась весьма талантливым дизайнером. Можно сказать, от бога дизайнером. Ни одна ее работа не была похожа на другую...

- А ваш ресторан? Не похоже, что в нем поработал талантливый оформитель?

- Его оформлял мой младший брат. Его убили, - потемнел лицом Эгисиани.