Павел Загребельный - Изгнание из рая

• Название: Изгнание из рая
• Автор: Павел Загребельный
• Жанр: История

---

- А почему два следа?

- Две лапищи, значится, - объяснил дед Утюжок. - Как каменные столбы. Оно их и не подымает, а только волочит.

- И на берег?

- Когда голодное, так и прется! И жрет все, что попадет!

- Почему же не поставят сторожей?

- Штатов не дают. Да и как его устережешь и чем отпугнешь? Берданка не берет. Милиционер Воскобойник пробовал из пистолета - пули отскакивают. Тут разве тот пулемет, который мне партизаны дали, так я его нашим доблестным воинам подарил.

- Так, так, так, - облизал пересохшие губы Пшонь, - это надо записать. Преступное попустительство. Откормили динозавра, прячут его на дне, а он поедает всю окружающую среду. Природные богатства под угрозой, трудовые массы всколыхнулись от возмущения, а руководство...

- Вы бы лучше тут не писали, - осторожно посоветовал дед Утюжок.

- Не писал? То есть? Не понял!

- Никто же не знает этого динозаврия! Оно как увидит ваш блокнот да подумает, что это что-то съестное! Проглотит не только блокнот, но и нас обоих с лодкой!

- Ты, дед, не бузи! - отскочил перепуганно Пшонь. - Завез меня специально! Где этот динозавр?

- Да где же? Вот тут уже недалеко, в Чертороях на дне залег и отдыхает. Я ему туда подкормку вожу.

- Подкормку? Какую подкормку?

- А какую же? Когда овечку, когда бычка, когда пару индеек, а то и козу. Он все принимает, лишь бы черной масти.

- Черной? Почему черной?

- Такой нрав у тварюги. А это мне сказали, что на свиноферме свинья черная завелась, так привезу и ее.

- Не черная, а рябая, в белые и черные латки.

- Была рябая, а эта Дашунька для нее такой рацион составила, что белые латки почернели, теперь свинья вроде бы и вся черная.

Пшонь готов был выскочить из лодки.

- Вези, дед, назад! - крикнул он. - Заворачивай!

- Еще же не доехали.

- Кому сказано: назад!

- Еще же я на динозаврия не посмотрел.

Пшонь, наверное, хотел прыгнуть на деда и вырвать у него из рук весло, но Утюжок спокойно помахал веслом перед его носом и посоветовал:

- Сиди и не шевелись, человече, ибо я и не таких тут топил. Про хвельдмаршала говорил тебе, да не сказал, как утопил его. Ты тут человек новый, не все еще знаешь? Хотел тебе хоть динозаврия показать, а если не хочешь, то так и скажи, а не дергайся. Заворачивать, то и завернем. Петро нас ждет, никуда не убежит, пусть малость поспит там...

На берегу Пшонь сначала велел ехать на свиноферму, но сразу же передумал и скомандовал:

- Вези домой!

Дед Утюжок сидел возле Петра Беззаботного и довольно покашливал.

Пшонь ничего не слышал, был далеко отсюда. А чтобы быть еще дальше, едва соскочив с телеги возле двора Несвежего, тотчас нашел Рекордю, схватил его за плечи:

- Едем! Готовь машину! Мигом!

- Кики-брики, я же малость выпил.

- На шоссе не будешь выезжать, по бригадным дорогам...

- В район или куда?

- Там видно будет!..

ДИНОЗАВРИЯ-3

Как же так могло выйти, что на очередное заявление Пшоня ответ был уже через неделю? Очень просто: Пшонь знал, куда писать. Он усвоил себе твердо, а какая-то злая сила, направлявшая его подлые действия, подсказывала ему уязвимые места, и он бил без промаха, без промедления и без пощады. Такую бы силу для борьбы с вредителями сельскохозяйственных культур или с поджигателями войны!

Когда не знаешь, что на тебя кто-то пишет, то совершенно естественно не ждешь результатов, не охватывает тебя нетерпение и не думаешь - выполняется или не выполняется постановление о месячном сроке для ответов на письма и заявления.

Все это, можно сказать, стандартные ситуации.

Ну хорошо. А когда у нас будут все основания догадываться, что именно Пшонь и есть тот таинственный кляузник, который вот уже полгода не дает покоя веселоярцам, и когда мы прибегли к отчаянной (можно сказать, бессмысленной) попытке выявить этого клеветника и теперь с нетерпением ждем, что же будет дальше, что случится и случится ли вообще что-нибудь, имеем мы право на нетерпение?

Дни растягивались в целые годы, часы становились днями и месяцами. Гриша Левенец, забывая о своей высокой должности, по нескольку раз на день ходил к деду Утюжку, допытывался:

- Вы же ему все сказали как следует?

- Сынок! - отвечал ему дед Утюжок. - Уж как я скажу, то никто так не скажет! Этот супостат как услышал про динозаврия, так у него глаза побелели, как у дохлого окуня! Страшное дело!

- И вы думаете, он поверил?

- Тут бы и не такой дурак поверил! Я же ему следы под водою показал. Таких следов нет во всем мире.

- А про Мазепину телегу с золотым дышлом вы ему ничего не говорили?

- В той телеге не только дышло из золота, но и втулки на всех колесах и розвора...

- Да пусть и розвора... Меня интересует: вы ему еще не подбросили эту телегу?

- Оставил в резерве. Если не клюнет на динозаврия, тогда уж я его золотой телегой по башке огрею! Да только ты, Гриша, не сумлевайся: для него и динозаврия хватит!

Тем временем все приметы указывали на то, что Пшонь в самом деле поймался на крючок, закинутый дедом Утюжком. Ездил с Рекордей аж в область и на почтамте посылал какие-то письма - это еще не доказательство. У Ивана Ивановича Несвежего выпустил новый номер стенной газеты, где раскритиковал все семейство, которое служило ему верой и правдой, - это тоже никакое не доказательство.

Но прибежал на свиноферму с рулеткой и полдня измерял на своей свинье черные и белые латки, чтобы убедиться, не увеличились ли черные и не уменьшились ли белые латки в результате коварных рационов, составленных Дашунькой, - это уже свидетельствовало, что зерна сомнений, зароненных дедом Утюжком в сознание Пшоня, произрастают и начинают давать свои плоды.

Не прошло и двух дней, как Пшонь, пользуясь школьным телефоном, нашел в соседнем сельсовете многодетного учителя и продал ему свою свинью с доставкой на дом. Снова была морока с машиной, снова откуда-то появился Давидка Самусь и отвез Пшоня с его черно-белой свиньей в соседний сельсовет.

Наутро тот учитель привез свинью обратно, мотивируя тем, что Пшонь запросил за нее слишком крупную сумму. Пшонь уменьшил сумму и немедленно отвез ее назад. Многодетный учитель еще раз привез черно-белое животное в Веселоярск, усматривая некоторую дискриминацию и оскорбление своей личности со стороны Пшоня. Пшонь снова оттранспортировал свинью, в который уж раз используя бесплатный колхозный транспорт. Неизвестно, сколько бы еще продолжались эти взаимоперевозки, если бы именно в это время не появился в Веселоярске товарищ Крикливец.

Гриша увидел в окно, как товарищ Крикливец, немного сутулясь, сворачивает с шоссе к клумбе сельсовета, выскочил ему навстречу, раскинул руки не столько для приветствия (не дорос еще до таких фамильярных жестов!), сколько от удивления:

- Что такое, товарищ Крикливец?

- А что? На эти ваши Шпили разве лишь вездеходом взберешься! Не вытянул мой "газик". Стреляет в третий цилиндр - ни тпру ни ну! Плюнул я, бросил его, пошел пешим ходом. Назад завернуть тоже не мог. Сегодня утром мне такой акафист прочитали за твой Веселоярск. Что вы тут натворили?

- Мы? Натворили?

- Так может, я? Завели какого-то Шпугутькало, обписал нам весь район с головы до ног, а вы сидите и хотя бы свистнули!

- Я же вам говорил.

- Ты? Говорил?

- А когда демографы ко мне придирались.

- Так это же к тебе, а тут про весь район речь и про наш маяк Весероярск. Вот тут и началось: кто виноват? Крикливец. Не проявил бдительности, дал разрастись... Ну, рассказывай, что тут у вас.

- Нечего рассказывать, - понуро произнес Гриша.

- Ты, Левенец, не крути! Меня будут слушать за то, что прозевал клеветника, а ты крутишь!

- Мне крутить нечего, это у нас уже в печенках... Вы прямо скажите: о чем там у вас написано? Про динозавров?

Крикливец немного похлопал глазами, помотал головой, потом даже пощупал Гришу за плечи, за руку, будто хотел убедиться, в самом ли деле это живой председатель Веселоярского сельсовета или же какое-нибудь хитрое кибернетическое устройство, отступил от него, причмокнул языком:

- Вот это да, вот это да! А ты откуда знаешь?

- И подписано Шпугутькалом?

- Ну, подписано! Ну и что же?

- А то, что выкладывайте эту писанину на стол, чтобы мы ее хоть раз увидели! А то никто ведь не показывает!

Крикливец порылся в своей обшарпанной папке, достал оттуда два листка из школьной тетради, положил на стол перед Гришей.

- Вот. Можешь хоть в рамку вставить!

- Так, так, так, - нагнулся над этой писаниной Гриша, - складывается и прикладывается, складывается, да еще и прикладывается!

- Что там у тебя прикладывается? - нетерпеливо воскликнул Крикливец. Ты прямо говори, что и к чему, мне некогда здесь разговоры разговаривать: на мне целый район висит!

- Повисит, никуда не денется, - спокойно сказал Гриша, - и вы, товарищ Крикливец, никуда теперь не денетесь, пока не выполните задание. Поручено вам разоблачить клеветника?