Филип Фармер - Миры Филипа Фармера. Т. 22. Пир потаенный. Повелитель деревьев

• Название: Миры Филипа Фармера. Т. 22. Пир потаенный. Повелитель деревьев
• Автор: Филип Фармер
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1998
• ISBN: 5-88132-352-1

Очередной том собрания сочинений знаменитого американского фантаста составили два эротико-приключенческих романа «Пир потаенный» и «Повелитель деревьев», описывающих историю лорда Грандрита — настоящего Тарзана, и его борьбу с загадочной Девяткой бессмертных.

Пир потаенный

Внебрачный сын Джека Потрошителя, приемыш питекантропа лорд Грандрит, владыка африканских джунглей, выходит на охоту. Но на сей раз ему уготована роль дичи. Ибо на единственное место в Совете Девяти бессмертных, тайных правителей человечества, претендуют двое: сам Грандрит и его злейший враг, и победа достанется сильнейшему!

Повелитель деревьев

Попытка Девяти стравить двух сверхлюдей закончилась провалом. Лорд Грандрит и Док Калибан вместе выходят на бой против бессмертных правителей, ревниво оберегающих свой секрет. Но у Девяти есть свои способы усмирять непокорных…

---

Я протянул ему обе мои руки. Но Ноли вытащил из кармана ключ и бросил его мне:

— Сними браслеты сам.

Я послушался и разомкнул браслеты, пока он доставал новую пару.

— А теперь ты сам Наденешь их себе, — сказал он. — Не думаешь же ты, что я настолько глуп, чтобы приблизиться к тебе?

— Вера спасает, — заметил я.

Он бросил мне наручники. Я поймал их, крутанул вокруг руки и отправил назад тем же движением. Наручники, крутясь в воздухе, подобно аргентинскому «боло», летели прямо ему в лицо. Он инстинктивно поднял винтовку вверх, стараясь защитить голову. В ту же секунду я был рядом с ним, и моя голова с размаху воткнулась в его мягкое брюхо в классическом броске игрока в американский футбол. Он выстрелил, и пуля обожгла мне спину. Но я уже схватил его за бедра и дернул на себя. Он упал навзничь.

Прежде чем он начал подниматься, его винтовка уже была у меня в руке.

Я приказал ему показать мне свою спину, и он неохотно повиновался. Несильным ударом приклада я оглушил его и, заведя ему руки за спину, надел на них наручники. Потом положил ключ ему в нагрудный карман и присел рядышком. Спустя некоторое время албанец стал приходить в себя, стеная и рыча от ярости и боли. Я похлопал его по щекам, чтобы реанимировать побыстрее. Наконец он открыл глаза и уставился на меня.

Я молча поднял его на ноги и сделал веревочную петлю, которой крепко обхватил его плечи. Потом толкнул вперед. Ноли попытался удержаться на краю платформы, нелепо размахивая руками и изгибаясь всем телом, но не смог и с диким воплем рухнул вниз. Я вцепился в веревку и откинулся назад, изо всех сил стараясь удержаться, чтобы не отправиться вслед за албанцем. Мне это удалось, и Ноли пролетел всего два метра, прежде чем натянувшаяся веревка остановила его падение. Тогда потихоньку я стал отпускать веревку. Он плавно скользил вниз, царапаясь спиной о выпуклости склона, в этом месте почти вертикального. Несколько раз он пытался поднять голову вверх, чтобы взглянуть на меня, но вес его тела и неровности скалы, бьющие его по затылку, мешали ему сделать это.

Я спускал его очень осторожно. Я не хотел, чтобы веревка вырвалась из моих рук и он кубарем покатился вниз к самому подножию горы. Наконец он почувствовал у себя под ногами крошечный карниз шириной едва ли в несколько сантиметров. После нескольких судорожных движений и поворотов ему удалось встать на него самыми носками стоп. Пятки его при этом нависли над пустотой.

Я ослабил натяжение веревки, и несколькими волнообразными движениями мне удалось потихоньку снять петлю с его плеч, после чего поднял ее наверх. Должно быть, у него было огромное желание взглянуть вверх, но он не осмелился. Он мог сохранять равновесие на своем карнизе, лишь крепко прижимаясь лицом и телом к отвесной стене.

Я окликнул его:

— Эй, Ноли! Ты можешь передвинуться по карнизу влево или вправо лишь на несколько сантиметров. Но если каким-то чудом ты умудришься засунуть руки в свой нагрудный карман, то найдешь там ключ и тогда сможешь освободить руки от наручников. После этого тебе останется совсем немного: забраться по скале сюда, где я стою.

Я подождал. Он ничего не ответил. Тогда я продолжил дальше:

— Ты видишь, я оставляю тебе шанс выбраться оттуда. Я оставлю здесь твою винтовку, патронташ и твой нож, которые помогут тебе найти дорогу назад, к цивилизации, при условии, что тебе удастся вытащить себя из этого неприятного положения! Может быть, я совершаю глупость! Может быть, было бы лучше просто столкнуть тебя с обрыва! Но я даю тебе шанс! Крошечный шанс, конечно, но это все-таки лучше чем ничего!

Он вновь не ответил и даже не пошевелился. Он, конечно, боялся потерять опору при малейшем движении. Но рано или поздно ему все-таки придется попытаться, несмотря на все возможные последствия. Если албанец останется стоять вот так, неподвижно, он постепенно ослабеет, его колени не выдержат, подкосятся, и все… он покатится вниз, чтобы оказаться у подножия в виде мешка, наполненного смесью переломанных костей и разорванных мышц и внутренностей.

Я посмаковал эту мысль. Она показалась мне настолько привлекательной, что я почувствовал начало эрекции. Был момент, когда я едва не вернулся назад, чтобы бросить в него камнем, увидеть это падение и испытать полный оргазм. Но я уже держал себя в руках и не позволил аберрации одержать над собой верх.

Как и обещал, я оставил ему винтовку. Но сначала я забил ее ствол землей. Если, в силу какого-то невероятного везения, ему хватит хладнокровия, гибкости и силы, чтобы выбраться из этой передряги, у него будут все основания считать себя вторично родившимся на свет. Конечно, он осмотрит винтовку, прежде чем пользоваться ею, если только на радостях, не забудет о своей постоянной недоверчивости. В противном случае первый же выстрел превратит его лицо в кровавую кашу.

Я никогда не забываю проверить мое оружие, которое хоть ненадолго выпало из моего поля зрения. Когда-то один враг сделал со мной именно то, что я приготовил для Ноли…

Глава 19

Перед тем как уйти, я еще раз внимательно осмотрел всю долину в бинокль. К тому времени пыль уже почти полностью рассеялась На склоне горы, с противоположной стороны долины, появились люди. На этом расстоянии даже в бинокль они казались совсем крошечными. Я не мог быть абсолютно уверен, но мне показалось, что это два старика, сопровождавших Калибана, и негры их свиты.

Интересно, подумал я, до какого предела им разрешил идти вперед Калибан? Он знал, чем рискует, разрешая непосвященным сопровождать его до ближайшей горы.

Но это, в конце концов, были его проблемы. Я поспешно перебрался через гребень горы и стал спускаться вниз. Где-то на середине спуска я внезапно обнаружил углубление в склоне горы, похожее на грот, вход в который прикрывали три огромных валуна. Проскользнув внутрь, я кое-как заснул на его холодном каменистом полу. Несколько раз я внезапно просыпался от различных шумов. Один раз мне показалось, что кто-то шуршит камнями, перетаскивая их с места на место, в другой мне послышалось звяканье металла о камень. Дважды мне снилось, как в темноте пещеры возникает и медленно приближается ко мне чей-то высокий смутный силуэт. Во второй раз у тени были странные, сверкающие бронзой глаза, разливающие вокруг себя золотистое сияние.

Как и все люди, я вижу, конечно, сны. Как-то однажды я даже попросил одного психолога обследовать меня и проверить экспериментально, вижу я сны или нет, так как в то время был убежден, что видел сон всего лишь один раз в жизни. Он разбудил меня, когда по движениям моих глазных яблок решил, что я вижу сон. И действительно, проснувшись, я еще помнил его.

То, что я помнил о снах, явившихся мне этой ночью, встревожило меня. Они доказывали, насколько Док Калибан растревожил мое подсознание.

Утром я продолжил спуск с горы. Я был голоден и хотел пить и проклинал себя, что не съел сердце и печень Ноли, пожертвовав таким отличным куском мяса ради мщения. Дичи было мало, и встречалась одна мелкота. Мне удалось сбить камнем одну небольшую птицу и съесть ее. Потом я нашел муравейник и полакомился личинками и яйцами муравьев. После обеда мне встретилась серая ящерица, очень напоминающая американскую рогатую жабу. Но вся эта скудная пища лишь разжигала аппетит, совершенно не утолив голода.

По дороге я несколько раз встречал кучки помета диких коз, совсем свежего, но не стал трогать его. Я еще не был голоден до такой степени. В разные периоды моей жизни я иногда должен был довольствоваться в качестве пищи лишь экскрементами животных. Лепешки слонов и антилоп не так уж неприятны на вкус. Навоз зебр вообще можно было считать лакомством. Кал львов и других хищников отвратителен, и я употреблял его, лишь когда действительно нельзя было добыть никакой другой пищи. Но я ел его. А если бы я этого не сделал, меня давно уже не было бы в живых.

Подножие предпоследней горы, которую мне предстояло преодолеть, было усеяно человеческими костями. Некоторые были очень старыми, белея под ослепительными лучами солнца в течение последних пятидесяти — шестидесяти лет. Другие казались более свежими. Целых скелетов было мало. Стервятники, шакалы и муравьи растащили их в стороны и отполировали до блеска после того, как те, кому они когда-то принадлежали, мужчины и женщины, падали и разбивались насмерть с этой отвесной скалы, которую они пытались преодолеть.

Вершина, которая убила их всех, представляла собой очень гладкую отвесную стену. Преодолеть ее было под силу лишь очень опытному, профессиональному альпинисту, и то, если он правильно выберет путь. Девять запрещали нам пользоваться для восхождения каким-либо иным инструментом, кроме наших рук и ног. Скалолаз, не боящийся пустоты, хладнокровный и обладающий сильными пальцами и кистями, может, точно зная путь, взобраться по этой стене, достигающей 1200 метров в высоту. Я не знаю, кто просверлил эти маленькие отверстия в скале, позволяющие цепляться за нее пальцами рук и ног, но я не был бы удивлен, если бы мне сказали, что люди пользуются ими в течение по крайней мере последних тридцати тысяч лет. Только Девяти точно известно их происхождение, но они молчат, и никто никогда не осмеливался задать им этот вопрос.