Георгий Захаров - Я - истребитель

• Название: Я - истребитель
• Автор: Георгий Захаров
• Жанр: Биографии и Мемуары

---

А у нас после октябрьских боев наступило относительное затишье. По нескольку дней кряду стояла нелетная погода. Противник в воздухе активности не проявлял. Тем не менее летчики 20-го истребительного продолжали работать очень интенсивно. Работала бомбардировочная и штурмовая авиация - значит, работал и 20-й полк. Отличившийся в Смоленской операции, он первым в дивизия получил почетное наименование "Смоленский". Но так же как в других полках, в 20-м полку прошедший период надолго запомнился как время тяжелых потерь.

Защищая Ил-2, бесстрашно таранил "фокке-вульф" и погиб в лобовой атаке младший лейтенант Гавриков. Незадолго до взятия Смоленска в бою был подбит Николай Свитченок. Раненный, он вынужден был прыгать над территорией, занятой врагом, и попал в лазарет для военнопленных. Оттуда через несколько дней бежал, перешел линию фронта и вернулся в свой полк. В бою с четырьмя "фоккерами" был ранен командир эскадрильи Анатолий Пестряков. Он тоже вернулся в полк, но с медицинским свидетельством, которое запрещало летчику дальнейшие полеты на истребителях. Однако Пестряков показывать справку из госпиталя не стал и снова начал летать, втянулся во фронтовую жизнь, снова сопровождал "петляковы" и "илы" и о ранении своем не вспоминал.

Весной сорок четвертого года 20-й истребительный авиаполк стал 139-и гвардейским. Высокое гвардейское звание полк заслужил своими боями, своей самоотверженной, безотказной и надежной работой по сопровождению штурмовиков и бомбардировщиков.

Четкая боевая работа истребителей 139-го гвардейского полка наряду с другими морально-психологическими факторами регламентировалась и высокой ответственностью, дисциплиной экипажей в воздухе. Это прекрасно понимал командир полка А. К. Петровец, который сам часто водил полк на выполнение особо ответственных заданий и воспитал в своих летчиках уважение к летной дисциплине. Ухарство при выполнении боевого задания, бравада, ненужный риск все, что в конечном счете могло помешать выполнению приказа, получало в полку суровое осуждение.

Припоминается один случай, который достаточно красноречиво может проиллюстрировать отношение летчиков полка к нарушению дисциплины в воздухе. Связан этот эпизод с летчиком-штурмовиком Харитоновым, о котором в полку осталась добрая и долгая память.

Весной 1944 года, в период подготовки к Белорусской операции, особое значение приобрела воздушная разведка. В те дни истребителям 139-го гвардейского полка довольно часто приходилось сопровождать один штурмовик, который на их аэродроме чувствовал себя так же свободно, как на своем собственном. Летал на этом Ил-2 летчик Харитонов, и боевой приказ "подготовить группу для сопровождения Харитонова" для истребителей 139-го гвардейского в то время стал самым привычным.

Харитонов, надо сказать, был сорвиголова, неунывающий, смелый парень и, очевидно, блестящий разведчик, потому что ему поручались чрезвычайно сложные задания. Подтекст каждого приказа, в котором ставилась задача обеспечить прикрытие Харитонова, читался примерно так:

"Прикрыть Харитонова, чтоб ни один волос не упал с его головы". Поэтому штурмовик и прикрывали шестеркой, восьмёркой, а то и целой эскадрильей. Чаще всего эта работа поручалась первой эскадрилье, которой командовал Яков Удовицкий. Заместителем у него был Юрий Максимов. Оба летчика имели большой опыт в вождении групп на прикрытие. Не случайно самые сложные задания в поручались, как правило, их эскадрилье.

В тот день, когда Харитонов направился фотографировать штаб немецкого соединения далеко за линией фронта, эскадрилья Удовицкого поднялась почти в полном составе. Порядок прикрытия разведчика был заранее тщательно продуман, никаких произвольных отклонений от намеченного плана быть не могло.

И вот группа почти подошла к цели, когда в поле зрения летчиков попал немецкий разведчик ХШ-126. ХШ-126 - соблазнительная цель для истребителя, а этот и вовсе: болтался один, без прикрытия. Следовало лишь чуть-чуть изменить курс, и судьба гитлеровского разведчика была бы предрешена. Но летчики-истребители 139-го полка, приученные к строжайшей дисциплине, продолжали полет по намеченному курсу. Ни один из них не сделал даже попытки увеличить боевой счет, хотя, казалось, это было бы так естественно.

Неожиданно круто в сторону пошел Харитонов. Через минуту ХЩ -126 попал в прицел штурмовика и одним пушечным залпом, конечно, был сбит. Харитонов смел его, как муху, потащив за собой и истребителей прикрытия. Но в воздухе две-три минуты могут изменить многое. Харитонов поставил под угрозу срыва свое задание - вот-вот следовало ожидать появления немецких истребителей. Начинать же бой до того, как произведена съемка, - значит чрезвычайно осложнить выполнение задания или вовсе его не выполнить.

Комэск Удовицкий был возмущен. Он принял решение полет к цели не продолжать. Вынужден был повернуть домой и Харитонов - без прикрытия истребителями задача практически была невыполнимой.

Когда группа вернулась на аэродром, Харитонов получил серьезное нарекание. После этого летчики повторили вылет, лихой штурмовик держался безукоризненно и блестяще выполнил задание.

Этот инцидент не нарушил дружбы истребителей со штурмовиком и вскоре был забыт. Наши бойцы привыкли к Харитонову, полюбили его. Еще не раз гвардейцам 139-го приходилось сопровождать отважного штурмовика, и боевые приказы ими успешно выполнялись, хотя летал Харитонов буквально к черту на рога.

За эту работу летчики-истребители получили не одну благодарность и от вышестоящего командования, и от штурмовиков.

Впоследствии пути штурмового авиаполка, в котором служил разведчик Харитонов, и 139-го гвардейского разошлись. Никто из истребителей не знает о дальнейшей судьбе отчаянного штурмовика. Но память о нем в 139-м полку осталась. Сделать целый полк разведывательным осенью сорок третьего года было решением командования воздушной армии, Выбор пал на 523-й полк нашей дивизии не случайно. В его состав к этому времени из 168-го истребительного перевели разведывательную эскадрилью. В 523-м полку, к тому же лучше, чем в других полках, была отработана радиосвязь. А с ориентацией полка на разведывательный профиль радиосвязь приобретала исключительно важное значение. Наконец, летчики 523-го летали на "лавочкиных", а самолет этот имел сильное пушечное вооружение и мотор воздушного охлаждения. В этом у "лавочкина" был свой плюс перед тем же "яком": разведчикам в основном приходится находиться над занятой врагом территорией, а живучесть мотора воздушного охлаждения выше, чем мотора с водяным охлаждением, что, конечно, принималось во внимание.

Иногда, по мере необходимости, экипажи полка обеспечивали сопровождение бомбардировочной и штурмовой авиации, подкрепляли в воздушных боях гвардейцев 18-го полка и полка "Нормандия", но основной их боевой работой стала все-таки разведка. В этом пилотам 523-го не было равных в армии.. А задачи полку ставил не только штаб нашей дивизии, но и штаб воздушной армии, а через штаб армии штаб фронта.

Вообще история 523-го Оршанского четырежды орденоносного истребительного авиаполка весьма своеобразна. В ней много драматизма, что, впрочем, было характерно для любого воюющего полка.

В 523-м воевало немало летчиков из бывшего 160-го истребительного, который был сформирован в сороковом году и войну начал в составе 43-й истребительной авиадивизии. В 1943 году командиром этого полка стал подполковник К. А. Пильщиков. С именем Константина Пильщикова связаны многие боевые дела коллектива, принесшие ему заслуженную фронтовую славу. Ранее командовавший в 303-й дивизии 168-м истребительным полком, Пильщиков принял 523-й полк в трудное время. Полк был измотан и почти обескровлен в боях. Но между тем беспрерывно летал, в основном обеспечивая сопровождение бомбардировщиков и штурмовиков. В течение лета и осени сорок третьего года в тяжелых боях погибли один из самых сильных летчиков - штурман полка майор Дмитрий Симонов, командир эскадрильи капитан Степан Харченко. Очень мало оставалось опытных летчиков, которые могли бы водить в бой группы. И командир полка Константин Пильщиков, сам беспрерывно летая на боевые задания, в этих нелегких условиях постоянно работал с молодежью. Молодое пополнение воздушных бойцов прошло суровое крещение огнем под его началом.

Ветеранам 523-го полка запомнились боевое крещение лейтенанта Сморчкова. Примечательный внешне, спокойный и уравновешенный по натуре, молодой летчик производил неплохое впечатление, однако в полку никогда не составляли о человеке окончательного мнения прежде, чем не испытали его в бою.

Лейтенант Сморчков прибыл в полк в сентябре из летной школы, в которой некоторое время был инструктором. Следовательно, лётную подготовку пилот имел основательную.

Свой первый боевой вылет он совершал в паре с командиром полка. В тот день 523-й полк сопровождал штурмовиков, идущих к вражеским позициям в районе Смоленска. Когда "илы" приступили к работе. Пильщиков увидел, что три "фоккера" готовятся атаковать наши штурмовики. Командир полка предупредил Сморчкова, и пара "лавочкиных" ринулась в лобовую атаку. Немцы ушли из-под нее. "Лавочкины" продолжали набирать высоту, а в это время к ним незаметно подбиралась пара "фокке-вульфов" из другой группы. Пильщиков заметил, что они опасно подтянулись к его ведомому, и дал короткую команду: "Разворот!" Сморчков мгновенно среагировал, оба летчика выполнили четкий маневр и сами внезапно атаковали немцев, которые, оказавшись в невыгодной позиции, поспешили выйти из боя.