Лариса Захарова - Планета звезды Эпсилон

• Название: Планета звезды Эпсилон
• Автор: Лариса Захарова
• Жанр: Научная Фантастика

---

Да, Бенца убил Моррис. Следы маленьких ног на вилле - пустой камуфляж. Интересно, Вернер до сих пор ищет убийцу с маленькими ногами? Несомненны доказательства вины Морриса: показания госпожи Гек, отстранение меня от ведения дела и поведение Морриса при нашей последней встрече.

Я тогда как бешеный ворвался к Моррису и потребовал немедленного полета на Аркос. Моррис ответил, что всему свое время. И тогда я сказал, что в моих руках улики против него. По правде говоря, их у меня еще не было. Моррис озверел, кинулся на меня с кулаками. Потом схватился за пистолет, орал, что он вне подозрений, что я слишком далеко зашел, слишком много себе позволяю. Поигрывая оружием, вдруг добавил, что готов пойти мне навстречу. "Кажется, - усмехался он, - вы соскучились по госпоже Шейле? Если вы настаиваете, я готов предоставить вам возможность слетать за нареченной. Посодействую, найду вам и подходящую компанию". Это косвенное доказательство его вины: он решил от меня избавиться. И конечно, уже в тот момент думал, что смерть от пули - жалкая для меня кара...

Застрелился Оун. В предсмертной записке он написал, что не может перешагнуть собственную беспомощность. Мы положили его тело в холодильный отсек. Кто знает, может быть, удастся похоронить когда-нибудь...

Когда спали, умерла госпожа Мишле. Первая жертва деморфина среди нас. Гек скис. И тут прорвало Крюгера. Его рассказ потряс нас. Меня он назвал недальновидным мальчишкой. В общем, никакого второго эшелона и быть не должно. Списки первого эшелона - это сетка выживания на Беане. Она рассчитана на нужды возрождения цивилизации в условиях молодой планеты. Словом, лишние рты не нужны. Чтобы похоронить эту тайну, в момент отлета с Аркоса там были взорваны космический радиотелескоп и космическая антенна. Крюгер сам руководил работой саперов, а затем и расстрелом этих саперов. И, закончил Крюгер, у Морриса есть еще одна блестящая мысль, как ограничить население и держать его в узде. Подмигнул и пояснил, что саму идею нам знать необязательно, ибо она - дело будущего, до которого мы, естественно, не дотянем.

Я сбился со счета. Кажется, летим тринадцатые сутки. Впрочем, впереди у нас вечность, так не все ли равно. Когда мы спали, умер Мишле. Сквозь сон я слышал стоны. Крюгер сказал, что у Мишле было больное сердце. Наше кладбище растет. Выбрасывать тела в пространство представляется мне кощунством. Нашел какую-то астрономическую книжку Оуна. Там сказано, что космические тела, двигающиеся по свободной эллиптической орбите, могут сокращать диаметр своего эллипса. Интересно, мы летим по свободной траектории? Может быть, есть все же надежда? Крюгер смеется надо мной и пьет. Гек говорит о жене и дочери. Вслух вспоминать семью - его единственная отрада.

Опять слышал ночью стоны. Даже померещился шум борьбы. Гек умер. Сегодня восемнадцатые или двадцатые сутки. Мы остались вдвоем с Крюгером.

Двадцать восьмые или тридцатые сутки полета. Сегодня с утра Крюгер проверил запасы. По его словам, лет на шесть, если экономить. Еще Оун говорил, что нам достался корабль, на котором транспортировали с Аркоса провиант, но не успели разгрузить. Так поспешно нас

отправляли. Можно считать, нам повезло. Крюгер зовет меня в холодильник - делить продукты. Боится, как бы я его не объел. Смешно..."

На этом записи инспектора Грима обрывались. Я сложил рассыпавшуюся тетрадь.

Крюгер спал под охраной роботов. Что же с ним делать? Может быть, медики найдут способ хоть ненадолго привести его в сознание? Он мог бы многое рассказать.

Я перешел на рулевое управление и начал посадку.

Космодром базы был искорежен взрывом. Я с трудом вывел корабль на новый виток и совершил посадку в открытом море. Хорошо, что роботы приварили люк аркосского корабля на место. Надеюсь, понтоны не подведут. "Байкал" не затонет.

Записи Грима я спрятал в водонепроницаемый пакет, за Крюгером оставил приглядывать роботов и спустил аварийную шлюпку. До берега было несколько морских миль. Мне повезло: полный штиль. Можно считать, повезло вдвойне: я вспомнил огребном канале, по которому можно добраться прямо в город.

Город поразил меня. Даже в самые жуткие дни разгула комиссии я не видел его таким. То и дело натыкался на следы настоящих сражений.

Неподалеку от Верховного ведомства шла перестрелка. Вдруг на меня кинулись. Двоих я отшвырнул. Подбежал еще какой-то бандит с ножом, от него мне удалось влететь в первую раскрытую дверь - это оказался магазин.

Здесь было относительно спокойно - если не смотреть на убитых, не слышать, как стонут раненые. Живые методично вытаскивали из шкафов и холодильников припасы, сваливали их в мешки, засовывали в карманы. Некоторые ссорились, деля продукты.

Я скрылся за шкафом. Отсюда было видно, как тот, с длинным ножом, стоял в дверях. Видимо, он караулил меня. Но через минуту его внимание отвлек сгорбленный старик, который пробирался к выходу, неся на вытянутых руках пакет. Мой страж пригрозил старику ножом, пакет отнял. Старик, не сопротивляясь, вернулся в магазин. "Страж" сел поперек двери, покопался в пакете и стал жевать, не сводя глаз с торгового зала. Я оглянулся, увидел пробоину в витрине, через которую вполне можно было бы пролезть. Пополз к ней. Вылез, только порвал карман комбинезона. Своего стража, не ждавшего меня со стороны улицы, я оглушил ударом кулака и короткими перебежками отправился дальше. Подойти к Верховному ведомству мне не удалось. Площадь была оцеплена. Свернул в проулок и забрел в какой-то двор.

Там собирались кремировать трупы. Сверху тщательно уложенного жуткого людского квадрата я увидел еще более заострившееся костистое лицо моего тихого инженера.

Значит, Оун так и не оценил слова Крауфа... Я нащупал на груди водонепроницаемый пакет. Теперь мне оставалось идти только к Бэкки. Поднимаясь по лестнице в ее квартиру, я мучительно думал, как рассказать Бэкки о судьбе ее отца.

Дверь была раскрыта, но Бэкки дома не оказалось. Я отправился в редакцию.

В отделе информации "Вечернего Эпсилона" сидел;' секретарь.

- Где репортер Гек? - спросил я с порога. - На задании?

- Нет, - ответила она, и в глазах девушки я увидел испуг.

- Где я могу найти главного редактора? - Мне казалось, уж он-то мне разъяснит, где следует искать его сотрудника, но главное - этот человек должен выслушать меня, я машинально тронул свой пакет на груди.

- Он арестован новыми властями, - секретарь испуганно смотрела на меня, - многие арестованы, кто поддерживал старый режим.

- А Бэкки?

- Я вас узнала, - сказала девушка, но выражение ужаса, с которым она смотрела на меня, не сходило с ее лица, - вы землянин, - она на секунду осеклась, переводя дыхание, - Бэкки... Нет, я ничего не знаю... - она опустила глаза. - Не могу сказать...

- Где тюрьма?

Девушка вздрогнула. Потом медленно вытащила из стопки лист бумаги и написала адрес, спросила:

- Вы полагаете, она там? - В ее голосе прозвучала надежда.

Естественно, других предположений у меня не было. Я отправился на городскую окраину.

Я понял, что сейчас восторжествовало на Беане. Фашизм. Самый обыкновенный фашизм. Как же многолико это зло, какие неожиданные формы оно способно принимать! Но в основе его всегда и везде ненависть к тем, кто хочет свободы и честного труда - тех, кто хочет паразитировать и властвовать. И нельзя терять бдительности, нельзя пройти мимо, нельзя оставаться наблюдателем.

В караульном помещении тюрьмы со мной поначалу отказались разговаривать. Ждали подношения - слишком очевидно, чтобы не понять. Но что я мог предложить им? Я умолял отдать заключенную под расписку, разъяснял охранникам, что, когда вывезу Бэкки Гек на Землю, она не будет представлять никакой опасности для нового режима Беаны. Да и сейчас... Она обычная слабая женщина. Надо мной потешались. Но тут пришел еще один охранник повыше чином.

Шутя и балагуря, ему рассказывали обо мне, о Бэкки, о предложенной расписке. Тот пристально глянул на меня и коротко сказал:

- Начальник с ним разберется, - от этой короткой фразы как-то сразу стихли шутки.

Меня повели. За спиной зловеще щелкнули затворы. Тот, видимо, младший офицер, шел впереди, а позади чеканили шаг охранники. "Надо отсюда выбираться", - подумал я со странной отрешенностью, когда опять услышал лязг затворов. Передо мной распахнули еще одну дверь. Это была приемная начальника тюрьмы.

Охранники остались за дверью.

- Этот тип, - сказал офицер, - требует свою девку, какую-то журналистку, говорит, увезет ее...

- Что, на Производственный? Опять... - раздраженно перебил его начальник, не отрываясь от бумаг, а тот продолжал:

- Подальше, пожалуй. На планету Земля.

Начальник хмуро посмотрел на меня, хотел что-то сказать, но тут зазвонил телефон, и я услышал доносившийся из трубки женский голос:

- По вашей просьбе соединяют с Кибритом Эллисом. - Я насторожился. Это имя, которое упоминал Крауф!