Александр Дьячков-Тарасов - Тимур на Кавказе

• Название: Тимур на Кавказе
• Автор: Александр Дьячков-Тарасов
• Жанр: Путешествия и география
• Год: 1992
• ISBN: 5-7107-0242-0

Повесть «Тимур на Кавказе» А.Н. Дьячкова-Тарасова органично дополняет хронику завоеваний Тамерлана, открывая новые стороны жизни «Властелина Вселенной», как называл себя сам жестокий полководец.

Темур (Тамерлан) родился в 1336 г. в с. Ходжа-Ильгар близ города Шахрисябз (Узбекистан). Смелый наездник, храбрый воин, умный, он сумел захватить власть в Маверанехре, столицей которого был Самарканд. Округлил свои владения, а затем начал свои нашествия и на юг, и на север, и на запад, и на восток. На юге он громил Индию, сжег громадный город Дели и увез несметную добычу, на севере — до Иртыша — подчинил своей власти степняков, на западе — опустошил Персию, Азербайджан, Армению, Грузию, уничтожил 160-тысячное турецкое войско при Анкаре, а самого турецкого султана Баязета I взял в плен, сжег его столицу Бруссу и ряд городов Малой Азии, в том числе — Смирну, завоевал Дамаск и Багдад. Длительную борьбу Темур вел с Золотой Ордой, при хане Тохтамыше ставшей крупной и опасной для государства Темура политической силой. Трижды — в 1389, 1391 и 1395 годах — Темур разбивает хана Тохтамыша. Особенно кровопролитным было сражение 1395 года на Тереке, недалеко от территории современной Северной Осетии. Захватив сокровища Тохтамыша в брошенной им ставке, Тимур кинулся в погоню за Тохтамышем, но не настиг его. После этих событий Золотая Орда была подорвана, ее влияние ослабло, а покоренные народы стали освобождаться от татарской зависимости. По мнению отдельных историков, есть некоторые основания думать, что в сражении 1395 года на стороне Тохтамыша в качестве его вассалов принимали участие и северокавказские воинские формирования, в том числе черкесские и алано-осетинские. На это косвенно указывает то, что после разгрома Золотой Орды Тимур в 1395 г. обрушился на черкесов, племена в районе горы Эльбрус, жителей района Бештага (Пятигорье — Кавказские минеральные Воды) и завоевал «всю область Симсима». В ходе этого наступления войска Темура вторглись и в предгорья и горы Северной Осетии.

Видный северокавказский историк, археолог и этнограф А. Н. Дьячков-Тарасов, опираясь на профессиональные знания и личный опыт, создал интересную и правдивую повесть о драматических событиях конца XIV века, когда надолго решались судьбы народов Кавказа.

---

Я посмотрел по направлению руки старика и увидел под облаками седловину. Она прорвала облака и казалась островом. Бедные дети, бедные старики, подумал я: как вы страдаете всегда, когда возникает вражда,

— Ну, а дальше что было?

— Мы спешили и за ночь уже успели спуститься, в долину Кобана. Сначала всё шло хорошо. Князь нас не обижал, но через полгода началась новая беда. Князь был женолюб. Мало ему было пленниц, он обижал женщин у своих крестьян. Подъедет ко двору. Положит шапку у ворот, и никто не смеет войти во двор, а он сам идёт в саклю к женщине, а муж молчи, — иначе голова слетит. Одна не стерпела. И всадила ему кинжал в бок. Её убили. Он едва выжил и опять за старое. Злой и глупый был человек. Очень нас раздражал. Сначала ми платили по 2 барана со двора, а затем он увеличил подать и потребовал 3 барана и телушку с семьи. Отец твой ходил к нему, просил не обижать. Князь его велел страже своей выгнать. Мы решили уйти.

В лесу на поляне мы устроили совещание. На нём присутствовал посланный нашим прежним владельцем дворянин. Старый князь просил нас забыть прошлое и вернуться, обещал брать с нас по два барана, а с бедных по 1 и обещал встретить нас на перевале и защитить от Кобанского князя.

Мы через посланца передали, что вернёмся, если он со всех будет брать по 1 барану: мы все бедняки и разорились по его вине. Если он не согласится на это и не защитит нас от дружины Кобанского князя, мы все уйдём в горы в Абазгию, в верховья Кодора. Князь согласился.

Была тёмная ночь августа. Светляки и звёзды горели во тьме; старики сказали: «добрый знак». А вышло наоборот. Стада ещё днём незаметно погнали к перевалу. Женщин и детей посадили на лошадей и отправили вперёд. Взрослых мужчин было 123. Твой отец был предводителем. Пятьдесят человек он посадил на лошадей и оставил в ауле, а остальные стали отступать, охраняя женщин, детей и стада. Так 365 человек шли часа четыре. Все спешили изо всех сил к перевалу, где нас должен был ждать старый князь с дружиной. На рассвете, когда «Большая гора» (Эльбрус) уже стала розовой, мы увидели внизу сквозь туман много людей, верхом: то гнался за нами Кобанский князь. Твой отец свой отряд в 50 человек расположил за скалами. Велел остальным сдать колчаны со стрелами, а самим спешить вверх вон к той седловине. Видишь её? Там убит твой отец и твой дядя, его брат».

Старый алан, дети мои, ваш двоюродный дедушка, вылил на пепел очага часть домашнего пива, которое сварила моя мать. Мы пили его из деревянных кружек с длинными ручками. Затем дядя бросил в огонь кусок баранины. Это было жертвоприношением духу убитых. После этого он продолжал свой рассказ. «Ну и гнали же мы! Женщины и дети на лошадях успели быстро уйти на перевал; скот отстал. Тем временем Кобанский князь был близко. Пятьдесят алан притаились за скалами и спешились. Дорога шла крутизнами по высохшему ложу дождевого ручья. Здесь был узкий проход и было удобно защищаться. Отец твой был умный человек: когда кобанцы подошли на выстрел наши дали залп из 50 луков. Мы хорошие стрелки — все 50 стрел попали в цель. Враги отступили, но затем, прикрывшись щитами, с мечами бросились, человек 300, на наших. Ещё 50 стрел полетело в них, и началась схватка. Наши отбили нападение. Тогда кобанцы пошли 8 обход, полчаса спустя мы услышали за своей спиной крики: «Сдавайтесь, дьяволы! Не то перебьём всех!»

G, что тут было! Как стадо баранов на волков, бросились мы на врага с мечами. Многих мы зарубили. Дрались час! Но сила одолела. Нас было 50, а их 300. Мы таяли, как снёс весной. Отец твой был убит. Твой дядя хотел тело его поднять, но и сам упал с рассечённой до кости шеей.

Мы были бы все истреблены этими кобанскими волнами, но тут с гор спустились сильные отряды старого князя, и кобанцы стали отступать. Тогда мы подобрали убитых и раненых… Мы возвратились опять на старое пепелище и опять живём, как жили… Видишь, как бедно живём. А князь Александр — не сеет, не жнёт, а стрижёт нас, как овец. Сколько овечьей шерсти, сколько скота, рабов отправляет он на берег моря!.. Тяжело жить нам, сын мой, — сказал старый мой дядя, дружески положив мне на плечо руку: — ты видишь сам, князья, как мечами, перекидываются нами. Ты знаешь, кровная месть у нас с кобанцами не утихает долго. Твой брат караулит и хочет убить Кобанского князя, виновника смерти твоего отца. Да, я забыл тебе сказать: мы храним в глубокой тайне, что старый князь, отец Александра, умер на охоте от заколдованной стрелы твоего дяди Инала, моего брата. Этого никто не знает, а ты должен знать. Инал мстил ему за притеснение аула. Тот был на охоте у перевала Марух. Инал выследил его, когда он с другими охотниками сделал под пихтой привал. Дядя твой подкрался, как барс к кабану, и пустил ему в грудь стрелу, а сам ловко скрылся. След его шёл к абазгам. Так и не узнали убившего. Стали думать, что это дело рук разбойников абазгов Маршани. Ты заметил, что Александр ненавидит абхазского владетельного князя Шиарасиа, который отказался узнать имя убийцы?..

Вот, племянник мой, как мы тяжело живём»…

Я тяжело вздохнул. Через месяц, дети мои, вашу бабушку и дядю постигло новое, ещё более страшное бедствие, как вы узнаете дальше.

Некоторое время спустя я лично был свидетелем проявления вражды крестьян с князьями. Я едва сам не принял участия в кровавой мести. Но моё образование, мысль о вас, мои дети, остановили меня. Я расскажу ниже случай, который был причиною нашего преждевременного отъезда из резиденции князя Александра.

С какой скрытой неприязнью я смотрел, вернувшись в эту резиденцию, на князя Александра, владельца моей матери и брата. Она ещё более усилилась, когда он отказал мне в просьбе переселить мать из горной трущобы в большой аул в долине реки Ту.

Бывшие с нами генуэзские купцы занялись своим делом. Ми жили в доме, где жил Александр. Князь был большой любитель охоты. Чезаре (тоже охотник) и Александр понравились друг другу. Александр устраивал охоты на медведей, вепрей и зубров, в изобилии водившихся в лесных трущобах. Нашему Джовани посчастливилось убить зубра; зато я убил самца и самку леопарда (барса). Во время охоты я не раз заезжал в родной аул. Целовал руки у моей доброй матери, слушал её рассказы, брата брал на охоту.

Аланы — весёлые люди и любители пива, которое с большим искусством варят из ячменя. Я с наслаждением проводил время в этой высокогорной прохладной летом местности[57]. Аланы — горные скотоводы, и все окрестные альпийские луга были покрыты громадными стадами грубошёрстных овец, генуэзцы и ромеи от них получали много шерсти. По вечерам я беседовал со стариками. Я знал по византийским историческим сочинениям, что аланское племя когда-то господствовало не только на всём Предкавказье, но и владело всем полевым пространством от Итиля (Волги) до низовьев Дуная и до гор Карпатских. Нашествие гуннов в IV веке положило конец этому господству, и южная часть алан была прижата к Кавказским горам. Я знал, что на алан давили хазары, а за ними кипчаки. Особенно сильным это давление оказалось в XII веке: кавказские аланы принуждены были спасаться в глубине кавказских ущелий. Я знал, что алан теснили «кабертай». Князь Александр жаловался мне, что кабертайские князья теснят алан всё дальше и дальше в горы. Вскоре я и сам убедился в этом, побывав в «Хумаре»[58].

Аланы были христианами, имели церкви и часовни, но вместе с тем сохраняли и древние языческие обычаи и верования: приносили жертвы богам — покровителю стад, путешественников, земледелия, молились духу гор и покровителю охотников. Мы посетили вместе с князем Александром местопребывание этого последнего бога: на склоне горы у опушки пихтового леса, в глухом ущелье я увидел небольшой сруб из сосновых брёвен; все его стены были украшены рогами оленей, зубров, серн, туров, джейранов, клыками кабанов, тут же у стен лежали в беспорядке сотни этих охотничьих трофеев. Князь Александр остановил меня при моей попытке проникнуть внутрь этой хижины-святилища и сам не подходил к нему ближе чем на 20 шагов. Несколько баранов было зарезано в жертву духу, а затем съедено нами и многочисленной свитой князя. Вернувшись домой, мы попали на вечернее служение в церкви близ княжеского дома, и я мог наблюдать любопытное явление: князь Александр и его спутники с таким же усердием молились в церкви, с каким часа два назад лили горному духу вино из турьего рога и бросали в костёр жирные куски баранины. Я ничего не сказал этому лжехристианину, но не мог удержаться, чтобы не сказать стоявшему рядом со мною Джовани Пиларо, что князь Александр и аланы поступают с религией подобно древним римлянам: последние, покоряя новый народ, всех его богов принимали в общество своих отеческих богов. Они рассуждали хитро: наши боги не откажут нам в помощи, но полезно иметь на своей стороне и богов покорённого народа для закрепления победы, и римляне с таким же усердием приносили жертвы этим последним.