Мика Валтари - Современный финский детектив

• Название: Современный финский детектив
• Автор: Мика Валтари
• Издательство: Радуга
• Жанр: Полицейский детектив
• Год: 1991
• ISBN: 5-05-002648-2

Три совершенно разных произведения, включенных в сборник, дадут советскому читателю представление о характерных особенностях детективного жанра в Финляндии. В романе уже ставшего классиком финской литературы Мика Валтари «Звезды расскажут, комиссар Палму!» детективная линия органично вплетена в ткань повествования «о жизни вообще», во всем ее разнообразии и многообразии. М. У. Йоэнсуу, сам бывший полицейский, в своем романе «Харьюнпяа и кровная месть» ставит вопрос о социальной несправедливости и расизме. Роман Маури Сариола «Сусикоски и Дом трех женщин» — традиционный детектив с убийствами, совершаемыми из-за наследства.

---

— Ну-ну, не надо психовать, старичок!

С этими словами она развязно плюхнулась на стул и вытянула ноги. В общем-то она была ничего — узкие брючки, круглые коленки, ну и так далее. Миленькая, в общем, девчоночка. Но меня ей было не соблазнить.

— Так как насчет покурить, а, Вилле? — беспечно спросила она; тот молча опустил голову.

— Что, Вилле, денег нет? — участливо спросил я.

— Стал бы я тут торчать, при деньгах-то, — Вилле старался говорить небрежно. — Давно бы смылся куда-нибудь подальше, на Север.

— Ну, у полиции руки длинные, — возразил я. — Ты сам мог убедиться. И действуем мы быстро. Так что вряд ли ты ушел бы далеко. Ты ведь дело со мной имеешь, а я тут шутки не шучу.

— Это я вижу, — высокомерно сказал Вилле. — Только пока не пойму, как это у вас получается.

Я предложил им обоим по сигарете. Вилле бросил на меня благодарный взгляд и сделал подряд несколько затяжек. Кайя тоже выдула дым, сложив губы трубочкой, но сразу закашлялась. Должен признать, что в это время я разглядывал ее свитер. А почему бы и нет? Если на почтительном расстоянии…

Думаю, что стоит разъяснить читателям — которые наверняка удивляются, — как именно мне удалось взять Арску. Так вот: никаких особых уловок и хитростей не понадобилось. Все исключительно просто. У Кокки замечательная фотографическая память, у Палму свои таланты, но ведь и я не лыком шит. У меня прекрасный музыкальный слух, так что… Я хочу сказать, что научиться слушать с закрытыми глазами и угадывать по треску телефонного диска набираемый номер — проще простого. Сам я овладел этим искусством благодаря одному слепому ремесленнику, но это другая история. А сейчас я только замечу, что любой человек может научиться тому же, если пожелает. Вот почему я подбил Вилле позвонить своему другу. А когда его увели из кабинета, мне осталось только по номеру телефона выяснить имя и адрес его владельца. И отдать приказ патрульным. Вот и все. Но мне меньше всего хотелось, чтобы Вилле стал ломать над этим голову и вдруг догадался бы, что его провели.

— Итак, Кайя, — ободряюще сказал я, — ты тоже была в машине?

— Отвянь, легавый! — весело ухмыляясь, ответила она.

Ладно, решил я, придется немного поработать.

— Ну-ка, взгляни ради интереса, — предложил я и протянул ей сверкающий глянцем снимок.

Это было разбитое лицо старика Нордберга, которое репортер умудрился снять так, словно лежал на носилках рядом. Газетчики весьма любезно увеличили фото и прислали лично мне. Не то чтобы я их об этом просил. Ну да ничего, им это в свое время припомнится. Я об этом позабочусь.

— Ну и что, — равнодушно сказала девица. — Видела я это уже в газете. Я-то при чем?

Я забрал у нее фотографию и отложил в сторонку. Расчет мой оказался верен. Пальцы у нее были такие липкие и грязные, что больше ничего и не потребовалось. Но я все же достал из стола кисточку из верблюжьей шерсти и присыпал снимок специальным порошком. Сдул лишнее и убедился, что о лучших отпечатках нечего и мечтать. Я пододвинул поближе снимки, полученные в машине, и сравнил.

— Отвянуть не могу, милая девчушка, — весело сказал я. — Можешь сама посмотреть.

— Очень мне надо ваши фокусы разглядывать, — огрызнулась она.

Но тут же, повинуясь извечному женскому любопытству, поднялась и подошла поближе. Вилле тоже подошел. Им все-таки было интересно посмотреть, как работает полиция. Я вручил Кайе лупу, чтобы она могла получше все увидеть.

Хочу подчеркнуть, что не в моих правилах вмешиваться в дела Кокки, но иногда, когда выдается свободное время — во что, разумеется, трудно поверить! — бывает приятно поупражняться, а особенно приятно было однажды, когда Кокки попытался одурачить меня. Как будто дело было первого апреля!

Девице пришлось смириться: трудно не верить собственным глазам! Отпечатки были идентичны — те, из автомобиля, и эти, на тыльной стороне снимка. Кайя скривила губы и театрально произнесла:

— Вы поймали меня в ловушку, инспектор!

Из какого фильма Кайя это взяла, я не знал.

— Ладно, была я в машине, ясное дело, — согласилась она. — И рулил Арска. Вам это, конечно, известно. Хотел через парк въехать на холм, но с разгона врезался в дерево, оно аж затрещало. Ну и что? Подумаешь, великое преступление!

— На холм, — повторил я. — А зачем?

— Так Вилле ж хотел… — Девица осеклась, заметив выражение на его лице, и изумленно спросила: — Вы чего, не знаете?

— Ладно, — сказал Вилле. — Надоело запираться. Это правда, я хотел туда, потому что дядя Фредрик обещал мне свой телескоп. А было уже поздно — меня ведь полиция замела из-за этого разбитого окна. Меня на него толкнули. Ну, я и взбесился… В общем, понятно. Ну вот, а когда Арска отнял у меня баранку, я ему сказал, чтобы он двигал прямиком через лужайку в гору. Я думал махнуть к Памятнику и объехать его разок кругом — показать дяде, что не такой я неумеха, как он думает. Вот. А мы вместо этого врезались в дерево. Арска еще хвастался, что выжмет сто пятьдесят…

— Ну и что, мы с ним и в Порво катались на такой скорости! — перебила Кайя, обидевшись за своего героя.

Она невинно посмотрела на меня, не понимая, что только что сказала.

— Ну а дальше? — вернул я их к главной теме.

— Арска и Кайя смылись, — буднично продолжил Вилле. — У него в боку кололо, и голова была в крови. Это после того, как ветровое стекло разбилось и осколки полетели прямо в лицо. Арска даже запаниковал, думал, что помирает. Ну, я и отправил их, Арску то есть, зашиваться.

Он умолк с высокомерным видом.

— А дальше? — напряженно спросил я.

— А потом я пошел и забрал телескоп, — просто признался он. — Дядя его там оставил, как обещал. — Он запнулся, а потом добавил, как бы оправдываясь и стараясь не глядеть на меня: — Его ведь могли спереть. Я и опоздал-то чуть-чуть, может, на полчаса.

Мое воображение давно уже рисовало мне одну картину за другой, но тут вдруг меня охватила жалость. Безалаберный, нескладный мальчишка! Все на него навалилось. И девушка его забеременела, и штраф в несколько десятков тысяч за расколотую витрину, и угнанный автомобиль разбит. Слепая ярость на весь мир, на жизнь, которая рушится. Быть может, Нордберг сказал что-то не так, возразил. Большего и не требовалось. Дальше — удар. Может быть, мгновенное сожаление, раскаяние. И новый прилив ярости. Разбитое лицо, как у Арски. Бешеные, слепые удары. Да, именно так, парень был не в себе, великодушно решил я. Находился во власти психоза.

— А куда ты дел деньги господина Нордберга? — спросил я безразличным тоном. — Ты ведь только что сказал, что у тебя не было денег, чтобы сбежать.

— Но у дяди в бумажнике не было денег, когда… — проговорил парень, не подозревая еще ничего дурного, но почему-то вдруг задрожав всем телом.

Я безотчетно вскочил. Я просто не мог больше сидеть на стуле. И, посмотрев на мое лицо, он, видимо, понял.

— Нет, нет! — резко выкрикнул он. — Это было раньше, раньше! Когда дядя обещал мне телескоп! — И хриплым шепотом добавил: — Насовсем, чтобы он мой был. У меня никогда не было ничего своего.

И тут долгое нервное напряжение сделало свое дело: голова этого долговязого хилого парня упала на руки, а сам он как в какой-то замедленной съемке стал оседать и наконец повалился на пол, гулко стукнувшись головой. Не могу сказать, что мне не было жаль его, но победное ликование, бушевавшее во мне, почти заглушало все остальные чувства.

В это-то время в кабинет и вошел Палму, ведя перед собой Арску. Тот вступил с упрямым выражением на лице, но это выражение мгновенно сменилось на испуганное, когда он увидел бездыханное тело Вилле, распростертое на полу. Смешно было наблюдать, как он кинулся на грудь Палму, ища у него защиты. Прикрывая руками голову, он завопил:

— Не бейте меня! Я во всем признаюсь!

Но Палму слишком хорошо знал меня, чтобы заподозрить в чем-то таком. Думаю, иначе он не колеблясь дал бы мне по физиономии. Это было вполне в его духе, когда речь шла о нарушении священных принципов.

— Да, Палму! — сказал я, не обращая никакого внимания на Арску. — Дело в общих чертах раскрыто. Я его раскрыл.

— Какое — авария? — безучастно спросил Палму, у которого кончилось курево.

— Убийство! — торжествующе заявил я и указал на потерявшего сознание Вилле. — Вот виновный!

— Подозреваемый, — машинально поправил меня Палму.

Почему-то это меня сразу отрезвило. Хотя, на мой взгляд, Палму мог проявить чуточку больше интереса к моим успехам. Я ведь все-таки был его учеником. В некотором смысле.

— Разумеется, еще многое требуется выяснить, — сухо признал я. — Но все это касается частностей, относительно же сути дела все косвенные улики налицо. И я как юрист могу ручаться…

— Ты как юрист можешь проваливать, — начал было Палму, но, вспомнив, что в кабинете присутствуют посторонние, младшие по чину и возрасту, продолжать не стал.