Энди Смайли - Адептус Астартес: Омнибус. Том II

• Название: Адептус Астартес: Омнибус. Том II
• Автор: Энди Смайли
• Издательство: Кузница книг InterWorld'а
• Жанр: Эпическая фантастика
• Год: 2016

Имя им — Адептус Астартес.

Они — избранные воины Императора Человечества. Воплощение Его воли и гнева. Каждый из них способен сразиться с десятикратно превосходящим врагом и победить. Каждый космодесантник — идеальная машина войны, созданная с одной целью — бороться с врагами человечества среди полных огня и смерти полей сражений 41-го тысячелетия.

Космодесантник — воплощение надежды человечества в охваченной войной галактике. Они воины духа и меча, и каждый из них, вступая в сражение, помнит о преданности Императору и Империуму.

Книга производства Кузницы книг InterWorld'a.

https://vk.com/bookforge — Следите за новинками!

https://www.facebook.com/pages/Кузница-книг-InterWorldа/816942508355261?ref=aymt_homepage_panel — группа Кузницы книг в Facebook.

---

— Тау’ва! — крикнул один из них перед смертью. Тут же Отельяр пронзительно завопил и неуклюже вывалился в служебный коридор.

Мы выбрались вчетвером: я, Крикс, Умелый Оратор и Отельяр.

Боец отчаянно хватался за шлем, в котором появилась трещина.

— Дай мне посмотреть! Дай посмотреть! — наклонившись, я отвел его руки в сторону и отстегнул крепления. Как только мне удалось снять шлем, Отельяр успокоился. Пробития не было, но отколотый кусок композитной подкладки вонзился в скальп бойца. Я удалил источник боли, и Отельяр расслабился, хотя по лицу у него текла кровь.

— Ты в порядке?! — мне приходилось кричать из-за грохота в галерее. — Надо убираться отсюда!

— А где Голиаф? — выдохнул он.

Голиаф. Я развернулся, не выпрямляясь.

Бывший пират лежал на полу у выхода, выбросив руку в сторону. В боку у него зияла красная дыра размером с два моих кулака.

Он секунду смотрел на меня, а потом умер. Можно подумать, что в таком взгляде должны быть какие-то чувства. Удивление, или боль, или ярость… Но ничего подобного не было, вообще ничего.

С галереи теперь доносились звуки стрельбы из более тяжелого оружия. Визг сгустков плазмы и приглушенные хлопки их разрывов; тихое, но опасное гудение скорострельной пушки. Я мельком заметил, как боескафандр неизвестной мне модели перепрыгивает через балконную ограду и обрушивается на космодесантников внизу. Стволы его импульсного орудия блистали синевой, выстреливая звездную материю в воинов Императора.

Скользящая дверь плотно закрылась, отрезав нас от грохота битвы.

Глава тринадцатая

Брат мой Каав докладывает, что они достигли мостика без потерь, встретив минимальное сопротивление, и разделались с пилотами. Я приказываю ему прочесать окружающие коридоры и убить всех, кого удастся найти, после чего отступить к абордажной торпеде.

«Минимальное сопротивление». Здесь дела обстоят иначе: мы ворвались в какую-то трапезную, зал для принятия пищи, обставленный в упадочническом стиле. Он велик, и больше напоминает музей или выставочный зал, чем столовую. Помещение изгибается вдоль корабля, и я не вижу его дальнего конца.

Скульптуры и экраны разлетаются на куски под болтерным огнем. Ответные залпы противника, очереди высокоэнергетических частиц, опаляют стены вокруг нас.

Врагов немало, прежде всего — пятьдесят или около того воинов огня, хотя многие из них уже мертвы. Они расположились по всей столовой, в галереях, прячутся за произведениями варварского «искусства» тау. На их стороне преимущество в численности, высоте и укрытии, но мы — Гвардейцы Ворона, космические десантники Императора. Мы — самые могучие воины в Галактике, и наши противники умирают.

Трое моих братьев пробились к галерее, где до этого заметили дипломата. Он прижат огнем вместе со своими охранниками, людьми-предателями. Вскоре мы захватим цель и покинем этот корабль.

Повсюду вокруг нас свистят импульсные разряды. Вшестером мы удерживаем вход в столовую, ещё трое продвигаются вперед, каждый раз выжидая прикрывающей очереди с нашей стороны. Это брат Хук из отделения «Бесшумный коготь», вооруженный огнеметом, и его боевые братья Колот и Крук. Один из моих бойцов бросает по дуге гранату, которая разрывается рядом с небольшой группой тау; враги падают замертво, пронзенные осколками. Под прикрытием детонации Хук сотоварищи вновь бросаются вперед. Братья на галерее сражают трех неприятелей, занимают позицию в одном из выступов и открывают огонь сверху. Воины огня под ними вынуждены бежать в укрытие, те же, что пытаются вытеснить Гвардейцев Ворона с балкона, быстро гибнут. К этой зоне отдыха, как и ко всем остальным, ведет лишь один длинный коридор, и тау не могут приблизиться безнаказанно.

Теперь Хуку, Колоту и Круку не нужен прикрывающий огонь.

Звучит шумный вздох загорающегося прометия, и пламя охватывает весь нижний этаж столовой. Раздаются визгливые крики чужаков. Пальба с их стороны зала почти умолкает, прекращаем стрелять и мы — наши возможные цели умирают в огне…

[Огонь. Он вспоминает огонь. Новая мимолетная помеха.

Огни перерабатывающих фабрик, что выбрасывают смог в ночное небо. Огни на кораблях небесных воинов, спустившихся за ним в тот судьбоносный день. Огни сотни пылающих миров.

Машины касты земли на 98 % мощности. Во втором коллективе наги остается 29 % живых членов.]

Огонь…

И следом, дурные вести.

— Брат-сержант Корникс, дипломат сбежал из галереи.

— Один? — спрашиваю я, проклиная злую судьбу.

— Никак нет, брат-сержант. С ним двое людей-предателей и птицеподобный ксенос.

Взглянув на визор, я понимаю, что пульсация мачка-имплантата остается ровной. Судя по всему, мы должны перейти к гамбиту инквизитора Галлия.

— Не всё ещё потеряно, — говорю я, и, хотя брат не отвечает, смятение ощутимо в самом его молчании. — Мы — мастера секретных дел, и держим при себе то, что не должен знать никто иной.

Брату достаточно этого объяснения; он знает порядки ордена.

— Брат-сержант! — успевает крикнуть Хук перед тем, как рухнуть замертво. Его огнемет изменил баланс в нашу пользу, но дым и пламя позволили элитным воинам врага подобраться незамеченными. Пришло время для настоящего испытания.

Пятеро неприятелей шагают сквозь удушливый вихрь пожара, стреляя по нам. Они облачены в доспехи такой же сине-черной расцветки, что и у воинов огня. Один из ксеносов наводит плазменную пушку на оставшихся товарищей Хука, и сгусток раскаленного добела газа пробивает грудь Круку. Пламя, поглощающее брата, вырывается из его глазных линз.

Командир чужаков облачен в более крупный боескафандр, который с виду полностью отличен от других и выкрашен в яркий багрянец. Он атакует с грозным неистовством, и Колот падает, присоединяясь к павшим братьям к смерти. Мы почтим его жертву сейчас и будем помнить о ней вечно.

Воины огня, ещё мгновение назад готовые бежать, сплачиваются вокруг лидера и его телохранителей. Один из этих одоспешенных рыцарей гибнет под сосредоточенным болтерным огнем моей группы, но остальные будто не замечают попаданий: снаряды рикошетят от наклонных панелей брони или взрываются на поверхности. Оружие, установленное на БСК, намного эффективнее в бою против нас, чем то, которым снаряжены пехотинцы тау.

— Отступаем! — рявкаю я. — Отходим к торпеде!

— Мы провалились! — Роак разгневан, и к гневу его примешивается стыд.

— Нет. Мы достигли цели. Резня — не единственный способ добиться победы.

И это правда, думается мне. Но, если я отступлю сейчас, внимание чужаков обратится к спасению дипломата. Нужда требует совершить отвлекающий маневр, пожертвовать собой. Но умереть здесь должен только один из нас, этого будет достаточно.

Я принимаю этот жребий без колебаний. Так, как мы служим Императору, и, через него — всему человечеству.

— Отступайте, я задержу их!

Мои братья повинуются мгновенно и оставляют зал, прикрывая друг друга по пути. Доспехи ксеносов делают их сильными, но они всё равно осторожны в столкновениях с такими, как мы.

Клятва моя — служить Императору. Мы наносим удары из теней, если это возможно, и собираем славный урожай посреди смятения и паники, рожденной нашими действиями. Но не сегодня. Не каждую войну можно вести втайне, не каждую битву можно выиграть, напав из темноты. Я встаю прямо, у всех на виду, поднимаю болтер и во весь голос кричу о превосходстве человечества над чужаками, что пытаются узурпировать наше право владеть звездами. Затем, когда внимание врага привлечено, я пою тихие песни моего ордена.

Ксеносы не приближаются ко мне, не могут найти позицию для верного выстрела. Я сдерживаю их.

С радостью узнаю, что мой отряд готов к отбытию. Братья связываются со мной, сообщают, что уже на борту торпеды, и просят присоединиться к ним. Я так и сделал бы, если бы мог. Отвлекающий маневр можно признать успешным, и наш последний план должен сработать.

Но мне не удастся отступить. Я окружен, и тау пытаются зайти ко мне с тыла, одновременно прижимая огнем с фронта. Всё новые и новые противники стреляют в меня с галереи.

Швыряю гранату в меньших воинов, подбирающихся сзади. Затем отбрасываю почти опустевший болтер и, выхватив топор и болт-пистолет, устремляюсь в атаку на элитных бойцов в БСК, которые засели на галерее. Бронированные оболочки дают им серьезную защиту, но против окруженного силовым полем лезвия она почти бессильна.

Прежде, чем враги одолевают меня, двое гибнут от моей руки, и я удовлетворяюсь этой мыслью.

Глава четырнадцатая

Мы бежали.

Через весь корабль, прочь от звуков боя, вдоль поперечного коридора, соединяющего зал с камбузом и жилыми комнатами для слуг, которые располагались за ним. Какой-то тау в униформе группы обеспечения касты земли высунул нос из каюты, но я зарычал на него, приказывая валить обратно. На борту почти не было обслуживающего персонала — тогда я думал, что по счастливой случайности. Их бы всех перерезали.