Семён Самсонов - Повести и рассказы

• Название: Повести и рассказы
• Автор: Семён Самсонов
• Издательство: Челябинское книжное издательство
• Жанр: Детские приключения
• Год: 1956

---

Начали заниматься в школе хорошо, с настроением. Правда, легко, пока идёт повторение, но всё равно интересно — пятый класс. Утрами Серёжа вставал раньше Володи, часто будил его, чтобы скорее пойти в школу, встретиться с товарищами, поговорить о делах, играх, новых планах пионерской работы. Всё шло хорошо, пока не получили письмо танкистов.

По ночам, особенно с вечера, Серёжа долго не мог уснуть. Закроет глаза, нарочно замолчит, чтобы не разговаривать с Володей, и начинает думать. Интересно думать, думать и вспоминать хорошее, радостное, весёлое. Не раз думал Серёжа об отце и матери, о днях, когда был в Артеке. Как-то снова вспомнил мальчика-чеха, такого весёлого, белоголового с голубыми глазами. Уж больно он любопытно говорил по-русски. Но почему именно его, Яна, вспомнил Серёжа вот сейчас? Да, понял почему. Ему хочется рассказать на сборе именно о дружбе с мальчиком-чехом. Где всё-таки теперь Ян, что он делает, как живёт? Вот интересно бы узнать, встретиться… А когда-то он первый подружился с Яном. Старший пионервожатый сказал тогда: «Этот мальчик, ребята, из Чехословакии, он ещё не совсем выучился говорить по-русски, но кое-что умеет, и вы, как настоящие друзья, должны помогать ему, чтобы он не скучал, не чувствовал себя одиноким».

Только сейчас Серёжа понял, почему одиноким быть плохо. Ведь Ян мог только думать про себя, быть с самим собой, если бы они не дружили с ним, не учили его разговаривать по-русски, если бы они не окружили его настоящей дружеской заботой. Да, много у Серёжи мыслей о дружбе. Эту дружбу он испытал и на себе, когда приехал в город, встретился с Володей, с Юрой. Без их дружбы ему тоже было бы тяжело первое время, пока он не привык к новым ребятам, к новой жизни.

Серёже захотелось сейчас же пойти к Юре и поделиться с ним своими мыслями. Так захотелось, будто они неделю не виделись. Он написал записку Володе и ушёл.

* * *

Юра сидел на ящике долго. От прохлады, темноты и гнетущей тишины в чулане ему вдруг стало жутко, неприятно, и он начал стучать в дверь, звать Леночку. Вначале ему показалось, что сестрёнка спит, не слышит ни его стука, ни его голоса. Потом ему показалось, что он рассказал Леночке о причине самозаточения в чулан и она нарочно не открывает ему, чтобы проверить, боится он один быть в чулане или не боится. Наконец, Юра забарабанил в дверь так, что и мёртвый бы проснулся, но Леночки не было дома. Тогда Юра от обиды всплакнул немного, сел на ящик, задумался, пригрелся и уснул.

Во сне ему снилось необыкновенное видение. Будто он попал в арестантский вагой вместе с Суховым. Вот они двое сидят и думают, как им освободиться. Но кругом темно, жутко и охрана злая и строгая. Казаки страшные, стоят у вагона с винтовками. Юра думает, что скоро их поведут в лес, и всё кончено. Думает он и о Леночке. Ему жаль её. Как она будет без него? Мама на работе всегда, а Юры уже нет и вот живёт Леночка одна. Она плачет часто потому, что одна боится быть дома. И никто — ни Серёжа, ни Женя не помогают ей. Юре становится обидно. Ведь он всегда относился к товарищам хорошо, а вот они не очень, даже Леночку забыли…

Потом он видит, как появился танк. «Это, наверное, лейтенант Бучковский выручать нас решил», — думает Юра и плачет от радости. Ему так тяжело и в то же время так приятно. Вдруг он куда-то падает. Все думают, что Юры уже нет в живых, но тут прибегает откуда-то Дружок. Он такой хороший, по-собачьи ласковый, юркий. Он лижет Юре лицо, лоб, а Юра не может сам подняться, не может пошевелить ни рукой, ни ногой, и ждёт, что ему кто-нибудь поможет. Но тут нивесть откуда появляется страшный казак. Глаза у него большие, горящие. Он кричит на Юру: «Вставай, убью!» Но Юре безразлично, он никого не боится, только у него нет сил подняться. Тогда казак сильно стучит в пол прикладом винтовки и хватает его за плечи, хочет поднять, чтобы увести расстреливать… Юра пытается вырваться — и просыпается… Его, действительно, кто-то трясёт за плечи. Юра хочет кричать, ему страшно уже не во сне, а на яву, но в это время Серёжа мягко говорит:

— Ну, и спишь ты, Юрка, как сурок в норе.

— Где Ленка? — с обидой спрашивает Юра.

— Она во дворе, играет в классы. Увидела меня и говорит: «Юра в чулане, я его закрыла».

— Я ей покажу классы! — сердится Юра, и Серёжа, едва сдерживая смех, спрашивает:

— Ты уже выспался?

— Я не спал, — не сознаётся Юра.

— Хорошее «не спал». Да тебя с пушкой будить надо было. Я подошёл к двери, да как тресну по доскам кулаком. Аж сам испугался, как загудел ваш коридор, а ты всё спишь.

— Так я нарочно не отвечал, — упорствовал Юра.

Ему неловко было сознаться, как и почему он оказался в чулане, но Юра ничего не мог придумать, и его выручил сам Серёжа.

— Я пришёл в шахматы играть.

— Пойдём, — обрадовался Юра.

* * *

Ваня пришёл домой и расплакался. Один, всё время один. Мама приходит поздно вечером, отец ночью, а иногда и по неделям не ходит домой, всё на заводе да на заводе. Скучно Ване, а ещё хуже, что его до сих пор мучительно терзают мысли о своём поступке. Совсем уж будто забыл, а сегодня, как заговорили о сборе, так снова вспомнил всё…

Ничего Ване не хотелось делать. Даже уроки не стал учить, а лёг на свою кровать, закрыл глаза, да так и лежал один, пока кто-то не постучал в дверь. Ваня кинулся в переднюю, чтобы открыть. На пороге стоял отец.

— Па-па! — произнёс Ваня, будто целую вечность не видел отца.

— Что с тобой? — опросил отец удивлённо. Вид у Вани был усталый, измученный. — Ты здоров, сынок?

Вместо ответа Ваня захныкал.

— Что ты, что с тобой? — забеспокоился отец. — У тебя болит что-нибудь?..

— Болит…

— Ну вот, вместе, кажется, заболели. Я тоже, сынка, заболел.

«Вот почему папка пришёл так рано», — понял Ваня, и ему стало нехорошо от сознания, что он сказал неправду.

— Что у тебя болит, сынок?

— Сердце болит, папа, — сказал Ваня, и его губы задрожали, из глаз покатились слёзы.

Отец обнял Ваню сильными руками.

— Ну пойдём, сядем, сынок, да поговорим.

Они сели на диван. Хорошо стало в доме от того, что отец пришёл.

— Ну, рассказывай о своём сердце…

Ваня рассказал всё. Начал с разговора о дружбе, вернее о подготовке пионерского сбора на эту тему, потом рассказал всё по порядку: об истории на чистке картофеля, о том, как он спас Леночку, как ходили охранять огород Ивана Ивановича, и о том, как он удрал в трудную минуту от товарищей и как потом получилось с Дружком…

Отец слушал внимательно, не перебивая. Когда Ваня окончил, он спросил:

— Всё рассказал?

— Всё, папа.

— Ничего не утаил?

— Ничего, честное пионерское.

— Если так, — молодец! Конечно, нехорошо поступать так, как ты поступил, но это дело поправимое. Только ты по-честному, по-пионерски, пойди и скажи своим товарищам всё, как было.

— Мне стыдно, папа.

— Лучше пусть будет один раз стыдно, чем всю жизнь, — сказал отец.

Он тоже говорил о дружбе, о честности, говорил так много, что Ване показалось, будто он впервые узнал отца. Такой он у него хороший и умный. Вот, наверное, и у Серёжи такой же отец, потому что Серёжа сам умный. «Признаюсь ребятам, ведь отец меня понял и они поймут».

* * *

Ваня давно спал, но Ивану Кузьмичу не спалось, он задумался о сыне и его товарищах. Только сегодня он узнал от Вани, чем тот живёт, о чём думает. Давно отцу не приходилось говорить с ним, всё на заводе да на заводе. Домой приходит — сын спит, на завод уходит — сын тоже спит. А между тем у ребят свои заботы, свои дела и мечты. Энергии много, а куда её девать ни Ваня, ни его товарищи толком не знают. «Надо их занять чем-то увлекательным», — подумал отец.

Так у Ивана Кузьмича родилась мысль о мастерской для пионеров. Из разговора с сыном он узнал, что в школе нехватает столов и скамеек для целого класса. «А что если организовать ребят, дать им одного толкового столяра, инструменты, тогда они постепенно увлекутся трудом, да, пожалуй, и сделают столы и скамейки. Парты, конечно, им не сделать, а столы и скамейки сделают», — решил он.

На другой день, когда Ваня ушёл в школу, Иван Кузьмич поехал на завод. Он договорился с начальником модельного цеха и тот выделил одного столяра и дал необходимые инструменты для школьной мастерской. Конечно, в другое время заводу следовало бы сделать парты для школы, но сейчас, когда люди и без того день и ночь трудятся для фронта, когда на заводе нехватает людей, чтобы делать оружие, это была единственно возможная помощь. Кроме того, Иван Кузьмич преследовал самое главное: занять ребят, увлечь их полезным трудом. Он ещё не был в школе, не знал, как к этому отнесутся там, но затратил несколько часов, подобрал инструменты и отправил их пока к себе на квартиру.

* * *

Пионерский сбор о дружбе состоялся. Каждый рассказал всё, что он думал об этом в одиночестве. Но не менее интересным был рассказ Ивана Кузьмича Спицына о делах завода. А его предложение организовать мастерскую при школе вызвало у ребят такой интерес, что после сбора они только об этом и говорили. Фантазии их не было предела. Говорили о том, что сами сделают парты, будут строить модели самолётов, танков, а Юра уже почти как наяву видел красивый ящик для будущего радиоприёмника, о котором он давно и страстно мечтал. Ещё, собственно, ничего в школе не было: ни самой мастерской, ни помещения, ни инструмента, ни инструктора, которого выделил завод по просьбе Ивана Кузьмича. И всё же ребята уже загорелись этим делом. Получилось неожиданно. Никто и не подозревал, что отец Вани Спицына сам придёт на сбор пионеров. Даже Ваня удивился, когда увидел отца. Сначала он подумал, что отец пришёл, чтобы послушать, как его сын будет рассказывать товарищам то, что обещал отцу. Это его очень волновало, но, к счастью, случилось так, что сначала слушали Ивана Кузьмича, а когда он ушёл, начали решать свои вопросы.