Доун Томпсон - Повелитель тьмы

• Название: Повелитель тьмы
• Автор: Доун Томпсон
• Жанр: Любовно-фантастические романы

Гидеон — величайший среди архангелов Арканских богов, согрешил много тысячелетий назад, когда посмел возжелать смертную женщину, хорошо зная, что это преступление — и что придется жить со своим грехом вечно. Мстительные боги придумали ему необычное наказание: малейшее прикосновение к его крыльям, даже от ветра, который несет его вверх, будет возбуждать его. И когда прекрасная девственница, выжавшая после кораблекрушения, попадает в его одинокое королевство, все что он может сделать это — сдерживать себя. Рианнон — видение чувствительного великолепия, пробудила в его душе истинную страсть. И единственный способ защитить ее — это обнять ее своими огромными, серебристо-белыми крыльями…

---

Ее учащенное дыхание притянуло его взгляд. Какие сны она видит? Те же, которые снились и ему? Ее быстро вздымающаяся грудь сильно натянула тонкую ткань, открывая ему высокие, желтовато-коричневые соски. Она задрожала как будто от порыва ветра, и ее сосок под ночной сорочкой напрягся, почти выглядывая между шнурком. Высокий и твердый сосок нещадно его дразнил, прося развязать шнурок, который его обрамлял, поскольку эти изящные груди снова поднялись и упали, но не до конца, заставляя его взгляд, гореть желанием. Гидеон облизнул свои губы, борясь с первобытным инстинктом, чтобы не наклониться и не припасть губами к соску и ласкать его языком, пока она не начнет выгибаться, под ними. Его крылья начали расправляться, а член до боли напрягся под кожаными штанами, и ему пришлось расстегнуть их, чтобы уменьшить ее. Он открыл промежность и освободил его, пристально глядя вниз на твердую, испещренную прожилками плоть и остроконечный, гладкий грибной наконечник, и едва сдержал стон. Что боги сделали с ним? Минуту назад, он был готов придушить ее, а сейчас …

Очевидно, шнурок, задевший ее сосок, пробудил ее, поскольку она на мгновение коснулась того места, но этого было не достаточно, чтобы освободить желтовато-коричневый сосок. Гидеон не мог больше этого вынести. Он с наслаждением смотрел на обнаженную грудь, освещенную золотистым светом. Он ловко стянул ткань, так как она переместилась и освободила пойманный в ловушку сосок его голодному взгляду. Этого было достаточно. Темнота, едва освещавшая ее грудь, которую он себе представлял, пришел в себя из-за мечтаний о нем, и послал волны горячего огня, бегущие через его поясницу. Непрерывные волны удовольствия нахлынули на него. Независимо от того, сколько он не молился, чтобы остановить поток его семени, но он прибывал снова и снова. Обхватив, свою плоть он отвернулся, поскольку оргазм вырвался из него как огонь из орудия, извергая горячую гущу, на земляной пол с каждым ненамеренным толчком его таза.

Смущенный, он наблюдал, как из него изверглось его семя, бьющее струей из остроконечного наконечника его члена от одного ее вида. Это были не боги.

Не в этот раз. Это было захватывающее дух существо, так невинно спящее рядом на кровати. Что она с ним сделала? Даже спящая она смогла обольстить его. В этот раз никто не прикоснулся к его омерзительным крыльям. Они трепетали самостоятельно, просто от одного ее положения, таким образом, чтобы ее грудь, наполовину выставленная, могла замучить его.

Хватит!

Он должен прекратить пытаться понять это, или это случится снова! Схватив полотенце с тумбочки, вытер свою плоть и убрал его назад в не очень мягкие кожаные брюки. Возможно, это ослабит его страсть. Но не тут то было! Он по-прежнему был возбужден, пока перед ним была Рианнон.

В нем снова проснулся гнев, на богов, поскольку он думал, что они наслаждались его наказанием; на себя, на вину, потому что омерзительное проклятие всегда давало о себе знать; и, во-первых, на Рианнон, потому что она нарушила их договор! Он сходил с ума. Он должен разбудить ее, и когда она задвигалась, он позвал ее, но едва узнал свой собственный голос.

— Рианнон! — проскрипел он сквозь сжатые зубы. — Проснитесь! Мы должны поговорить.

С начала она проснулась, затем покачнулась и прикрыла свою обнаженную грудь. Ошеломленная, она искала его сонным взглядом. На мгновение, он решил, что увидел в них страх, который хвала богам прошел. Возможно он, был направлен на кого-нибудь другого, а не на него.

Он выхватил стеклянный медальон из внутреннего кармана кожаных брюк и стал махать им.

— Что это? — злился он. — Где вы нашли это — когда? — Отвечайте мне, Рианнон.

Она побледнела, словно призрак на его глазах, и сердце глухо забилось в его груди. Она была за пределами пещеры. А он то надеялся, что она нашла его в какой-нибудь незаметной щели, которую он пропустил в пещере, боги давно взорвали его сторожевую башню и рассеяли развалины на многие мили во всех направлениях. Это погубило всю листву, вереск, деревья, существ, траву, которые росли тогда, посеяв смерть в этом месте, и дали ему имя Остров Тьмы.

— Вы выходили из пещеры? — проговорил он, пока она молчала.

— Совсем не надолго — бормотала она. — Был такой чудесный день, я была осторожна. Вы волновались, что я причиню себе вред, но я смогла увидеть ловушки, и — Вы нарушили правила! — перебил он ее. — Мы заключили сделку. Я сказал Вам, что у меня есть причины для моих условий!

— Но Вы не назвали эти причины, Гидеон. — Ваши «правила» не имеют никакого смысла.

— Предполагалось, чтобы в них не искали смысл. А просто соблюдали. Здесь есть ловушки опасные для нас двоих. Это проклятое место было моим домом целую вечность. Наверное, я знаю, где здесь есть опасность. Я доверял вам, поэтому заключил сделку!

Рианнон спустила ноги с кровати, и встала перед ним, едва не столкнувшись.

— Почему вы только сейчас решили наказать меня? — спросила она его. — Я думала, что вы сделаете это в туже минуту, как только вы вернулись. — Почему меня будят среди ночи сейчас, только для того чтобы узнать об этом?

— Я не знал об этом до этого! — сказал он, снова размахивая стеклянным медальоном.

— Что вы подразумеваете, под тем, что вы не знали об этом? Вы видели меня там. Я знаю, что это были вы. Не возможно, чтобы вы не заметили меня на открытом месте.

— Видел вас? О чем Вы говорите? — спросил он ее, приводя в замешательство.

— Я возвращалась из руин, где нашла эту безделушку. Эту — симпатичную вещь, и я не видела никого вреда в хранении этого … на память об этом месте … и Вас …

— Продолжайте — бормотал он, голосом словно гравий.

— Возвращаясь с холма, я видела, что вы кружились наверху, очень высоко в облаках. На мгновение, я подумала, что вы собирались напасть и отругать меня прямо там, но вместо этого вы улетели прочь, и я сразу вернулась сюда …

— О, боги! Вы даже не знаете то, что вы наделали! — прогремел он. Его крылья полностью раскрылись, поскольку они всегда так делали, когда он был в любой форме страсти. Теперь же его переполняла злость, он шагнул к ней, сжав пальцы в кулаки.

— Вы глупый, глупый ребенок! — простонал он. — Это был не я!

— Что вы говорите? — она пронзительно взвизгнула, подкладывая внизу платформы что-нибудь мягкое. — Конечно, это были вы. Нет никого другого «павшего» на этом острове. Вы мне сами об этом сказали! Возможно, вы не видели меня, в конце концов, но я то знаю, что я видела, и это были вы!

— Я вообще не должен был доверять вам! — проговорил он. — Я должен был сказать вам, но я не хотел пугать вас, а теперь вы прокляли нас двоих!

Ее глаза были дики и широко раскрыты в его сторону. Его слова отразились от сводчатого потолка, и перезванивались в его ушах, как эхо. Он не хотел пугать ее, но напугал. Она встала и испугано уставилась на него, словно застывший зверек, пойманный в прицел охотника.

Он и подумать не мог, что можно увидеть такой ужас в глазах, которые до этого смотрели на него с таким благоговением и обожанием.

Несясь, как загнанный зверек, она пробежала по коридору и выбежала через двойные двери в конце него, оставив их широко распахнутыми, прозрачная ночная сорочка вздымалась на ней словно парус судна в звездную ночь. Опасность сохранялась даже сейчас, это все, о чем он мог думать, глядя ей в спину прежде, чем она ушиблась, пока бежала босиком по выжженной земле и острому черному вереску, устилающему холмы.

— Рианнон, подождите! — кричал он, пока гнался за ней на длинных и крепких ногах. В крыльях не было необходимости. Он бы и дальше бежал, все нормально думал он, до тех пор, пока не пропустила колею и не упала на живот на небольшом пригорке. От резкого взлета ветер нещадно трепал его перья, пока он не приземлился рядом с нею и не сгреб в свои руки. Но было слишком поздно. Он снова был возбужден, а она обессиленная лежала под ним, подол ее ночной сорочки, задрался до талии, зацепившись за стебель темного вереска.

— Никогда не убегайте от меня снова! — проговорил он хрипло, навалившись на нее.

Тогда ее руки обвились вокруг него, и он был уничтожен, опьянен ее близостью, ощущением ее атласной кожи. В этот момент, кроме них в целом мире никого не существовало, ничто не имело значения, он хотел войти в нее, так же как делал это в бассейне. Подняв ее бедра, он еще ближе к ней наклонился, заглушив, ее хриплый стон голодным поцелуем, языки сплелись в непонятном танце. И целовал ее сладкие, словно мед губы, пока они не задрожали.

— Больше никогда … не убегайте … от … меня… — сказал он, задохнувшись.

— Прикоснитесь к моим крыльям Рианнон. Если я должен носить их, чтобы к ним прикасались, то пусть это будете вы — никто другой. Погладьте их, … сделайте это, … Сделайте это для меня.

Едва эти слова сорвались, как удар молнии ударил в него, выдергивая его из нее, на острый черный вереск, где он выгнулся и откатился, поскольку второй удар снова скатил его вниз.