Татия Суботина - Ради тебя 1. Если бы не ты

• Название: Ради тебя 1. Если бы не ты
• Автор: Татия Суботина
• Жанр: Любовно-фантастические романы
• Год: 2014

Книга первая! Их крики предвещают смерть. Они видят Заблудших и управляют нитями между слоями мира. Их Силе порой уступают даже демоны. Дарья - обычная медсестра, детдомовка без роду и племени - одна из этих жутких созданий. Но разве она просила о таком Даре? Или же Проклятии? Теперь за ней ведется охота. Таких как она отыскивают и нещадно истребляют веками. Кто? Вестник Смерти. И он уже идет по следу. Стоит ли говорить, что охотником может оказаться кто угодно из ее окружения? Даже тот, кого она сможет полюбить...

---

Ноги съезжают, я вскрикиваю и пытаюсь зачерпнуть воздух, отыскать опору.

Ветка, за которую цепляюсь, как утопающий в спасательный круг, нещадно хрустит.

– Прыгай! – кричит мужчина.

Сразу отметаю этот вариант за непригодностью. Если даже и спрыгну, то останусь без ног. Если выживу, конечно.

Кажется, я кричу. В ушах настолько шумит кровь, что почти ничего не слышу. Пальцы вспотели и совсем не от жары.

Хруст повторяется.

– Спрыгивай! Я поймаю!

Он, что идиот? Я прекрасно понимаю, что никто не успеет перехватить меня перед тем, как расшибусь всмятку.

Хруст раздается с новой силой. И на этот раз не прекращается. Зажмуриваюсь, с губ срывается ругательство. Разжимаю пальцы и… лечу в пустоту.

Воздух, неприятным кислым запахом защекотал ноздри. Видимо, Рита, развела хлорамин для дезинфекции инструментов. На миг ощущение дискомфорта вернуло меня в реальность. Всего на миг. А затем воспоминание вновь засосало внутрь, на глазах выступили слезы.

Вскрикиваю от жесткой хватки. Печет вокруг лопаток и бедер. Перевожу дыхание и боюсь открыть глаза. А вдруг я умерла? Или лежу на сырой земле в луже собственной крови, доживая последние минуты? Нет. Не хочу этого видеть.

– Вот, а ты боялась, – слышу приятный мужской баритон.

Приоткрываю один глаз – улыбчивое лицо незнакомца совсем рядом. Я даже чувствую, чем пахнет его тело: мылом, потом и апельсинами.

Хватка мужчины слабеет, я медленно сползаю и дотрагиваюсь ступнями земли. Она холодная. Не смотря на то, что солнце нещадно печет весь день – ночи остаются промозглыми, наполненными сыростью.

– Спасибо, – удивленно шепчу, вглядываясь в его лицо.

Мужчина улыбается. Если меня попросят описать этого человека, я, не задумываясь, скажу то, что больше всего потрясло и закрепилось в первые же секунды. От мужчины веет силой и надежностью.

Возможно, это из-за того, что я все еще вишу на его шее, намертво вцепившись за воротничок ветровки.

Мужчина проводит пальцами по моей скуле, заботливо заправляет выбившуюся прядь за ухо. Жест до боли привычный и даже интимный. Раньше так делала только мама. Горло перехватывает спазм, на глаза наворачивается пелена. Кашляю и отвожу взгляд.

Волшебство момента утеряно. Спохватываюсь и отлипаю от его тела. Сразу становится холоднее. Ветер играет с кожей, заставляя меня дрожать.

– Зачем ты вообще туда полезла?

Хмурюсь и кидаю недоверчивый взгляд из-под ресниц.

– Мне яблок захотелось.

– Ночью? – он хмыкает, складывает руки на груди.

Не верит. Я бы тоже не поверила. Особенно, если учесть, что в июне яблоки кислые, аж челюсти сводит, и маленькие, недозревшие, с размером в хилую сливку. Кто позарится?

– А что? Может, я лунатик! – наступаю я.

Лучшая защита – это нападение. Аксиома, что неизменно срабатывает при любых ситуациях. Почти.

Не говорить же ему правду. Что я, как последняя дура, повелась на спор и полезла на самую высокую яблоню в городе.

Одна. Ночью. Без страховки.

– Меня Влад зовут, – улыбается он.

– Даша, – роняю я.

От его пристального взгляда к щекам приливает жар. По лицу Влада не разберешь ни одной эмоции. Он мне поверил?

– Ну, пойдем, Даша – любительница яблок, – манит Влад. – Угощу тебя яблочным пирогом.

– Ты еще долго там стоять будешь? Мне помощь нужна!

Вздрогнув, я словно стряхнула остатки воспоминаний с волос. Дышать стало значительно легче. Наваждение какое-то… С чего вдруг меня потянуло ностальгировать? Уронив скупой взгляд на фотографию, я поджала губы от досады. Счастье в собственных глазах, что вспыхивало каждый раз от близости Влада, сейчас вызывало лишь острую боль и раздражение.

– Общество глухонемых по тебе плачет, – буркнула Рита. – Я же с тобой разговариваю! Э-эй!

– Я тебя внимательно слушаю.

– Ага, как же! – раздраженно произнесла Рита, погружая руки в большой таз с мыльной водой. – Ненавижу это делать! И кто придумал эти дурацкие правила? Почему я должна мыть все эти вещи?

– Потому что это твоя работа.

– К черту такую работу! Я что зря четыре года училась?

– Дезинфекция инструментария и предметов гигиены пациента – важный этап асептики и антисептики, – выдала наизусть заученную фразу.

Рита захохотала. Белая шапочка сползла на лоб, густые волосы выбились из тугого пучка на затылке, опустились на шею. Рита то и дело подергивала плечами, словно пыталась стряхнуть назойливые рыжие пряди, что расползлись по спине и наверняка щекотали кожу.

– У тебя феноменальная память на идиотские вещи, – улыбнулась она. – Лучше бы помнила, что ты не игрушка и не давала вытирать о себя ноги.

Рита замолкла, скривилась, пожевала губу.

– Прости. Не хотела надавить на больной мозоль. Просто хлорамин выедает напрочь мне мозг! Ляпаю, что попало.

– Ну, хочешь, я за тебя помою?

– Нет уж! – вскинулась Рита. – Ты, это, – она замялась, – давай заканчивай отдирать своего мудака от стенки и кофе пойдем пить. А с инструментами сама управлюсь.

– Хорошо.

Мнимое спокойствие в голосе никак не выказало того, что происходило у меня внутри. Я жаждала возмездия. Хотя бы понарошку.

Как только я повторно прикоснулась к краю фотокарточки, память заработала с новой силой. Она запустила в меня длинные когти, как зверь в жертву. Глубже. Еще глубже. Я сопротивлялась, пыталась высбодиться из ее мучительных объятий. Но разве рысь способна разжать челюсти, когда первая струя крови уже брызнула в рот? Вот и память не собиралась прекращать мою агонию.

На меня обрушился целый ураган красок и звуков.

– Стой! Да стой же ты!

Ноги не слушаются, я спотыкаюсь почти на каждом шаге. Грудь сдавливает тугой узел боли. Хочется рыдать в голос, раскинуть руки, упасть навзничь и перестать дышать. Но взыгравшая гордость оказывается убедительней. Она подгоняет меня. Подпихивает в спину, заставляет стискивать зубы каждый раз, когда от невыплаканных слез предательские щиплет глаза.

– Даша, ну ты же знаешь, что бесполезно убегать! Стой! Что за глупые игры?!

Не отвечаю. Да и что мне сказать? Все, что я могла, было уже сказано и не принесло никаких результатов. А остальное: слезы, просьбы, упреки – не стоит того, чтобы быть пойманной.

Слышу, как он громко и грязно ругается, не стесняясь в выражениях. Ускоряю бег. Где-то за спиной стонут шины от резкого торможения. Луч света, кинутый фарами на дорогу передо мной, выхватывает узкую тропку, что углубляется вправо от шоссе в лес. Кидаюсь в ту сторону.

Темно. Ничего не вижу. Не вижу дороги, деревьев, рук вытянутых перед собой. Все звуки глушит собственное быстрое дыхание.

Вскрикиваю, когда боль облизывает запястье, следуя за крепким захватом мужских пальцев.

– Попалась, – шипит Влад, резким движением притягивая к себе.

– Пусти!

Он хмыкает. В темноте ночи черты его лица становятся хищными и напоминают оскал странных масок, что он привез полгода назад из Африки.

– Нам пора ехать. Пойдем, – грубо тянет за собой.

– Я не поеду! Пусти!

Извиваюсь, словно уж на сковороде, одной рукой пытаюсь разжать пальцы, что впились в запястье. Нарочито упираюсь пятками в рыхлую землю, оттягиваюсь назад. Я стараюсь выиграть время и замедлить движение к машине.

Влад резко останавливается, не рассчитав сил, он дергает меня. Больно ударяюсь лицом о его грудь. Правый глаз, щеку и ухо облизывает боль. Горячо.

Влад обхватывает мои плечи и встряхивает так, что клацают зубы.

– Перестань меня бесить! Все уже решено!

Наконец он выдыхает и на лице застывает маска безразличия и спокойствия.

– Я поеду с тобой, только мертвой! – глупо вздергиваю подбородок.

И что кому пытаюсь доказать? Я не готова расстаться с жизнью, не завтра, не послезавтра и, конечно же, не сегодня.

– Почему? – мягко интересуется он.

– Потому что ты проиграл меня в карты! Я не вещь! Не вещь, понял?

– Даша, ты, кажется, так ничего и не поняла, – обрывает меня Влад. – Это слишком большая сумма, которую я не смогу отдать, как бы ни старался. Мой партнер согласился на уплату долга живым товаром. Я отвезу тебя к нему как залог своих серьезных намерений, а когда соберу деньги, или подыщу нужный ему «товар», то обязательно вернусь и заберу. Хорошо? Пошли, время не терпит.

– Товаром? Живым товаром? – задыхаюсь я.

Осознание того, что я жила с человеком, которого, как оказалось, совершенно не знаю, причиняло невыносимую боль. Если отрезать себе палец, наверняка, это не сравнится с тем, что я сейчас испытываю.

– Ты псих! Ты, что не понимаешь, что я тебе не принадлежу? Рабство давно отменили! Пусти! Я никуда не поеду!

– Не трать силы впустую, – заботливо предупреждает он. – Да, и к слову… Даша, твоего решения никто не спрашивает.

Кровь ударила в голову, и я чуть не задохнулась от жгучей ненависти. Еще неделю назад я не могла и подумать, что испытаю такую ненависть когда-нибудь повторно. Ведь времена детдома давно закончились. Не ожидала, что смогу кого-то еще так же ненавидеть, как тогда, в детстве. А особенно того, кого люблю…