Норман Спинрад - Крепость Сол (сборник)

• Название: Крепость Сол (сборник)
• Автор: Норман Спинрад
• Издательство: Русич
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1993
• ISBN: 5-88590-112-0

Авторский сборник.

Предисловие Р. Арбитмана.

Составитель Л. Моргун.

Рисунки на обложке Д. Берки.

Иллюстрации О. Барвенко.

---

Дунтов, который со все возраставшим изумлением следил за этим обменом репликами, уже собирался покинуть Зал заседаний и направился к выходу, как вдруг Чинг позвал его:

— Брат Дунтов, вы оказали Хаосу большую услугу. Будет справедливо, если вы останетесь.

— Спасибо, Главный Агент, — ответил он с благодарностью.

В то же время он спрашивал себя, действительно ли ему хочется больше знать о деле, которому он служил. Когда служат идее, в которую безоговорочно верят, зачем пытаться понять необъяснимое?

Чинг нажал кнопку на своем столе.

Дверь отворилась, пропустив какого-то старого сморчка, который двигался подпрыгивающей походкой.

Послышались приглушенные возгласы:

— Шнеевайс? Снова о проекте?!

Чинг улыбнулся.

— Я думаю, все Ответственные Агенты хорошо знают доктора Шнеевайса, и наоборот. Доктор, разрешите представить вам Брата Аркадия Дунтова, одного из наших самых лучших агентов-оперативников.

— Вы действительно доктор Рихард Шнеевайс? — пробормотал Дунтов. — Тот самый Шнеевайс? Но ведь Гегемония считает, что вы мертвы!

Шнеевайс рассмеялся.

— Слишком сомнительное известие, как вы сами можете удостовериться. Я — сама жизнь, да и работа у меня кипит.

— И вы всегда были членом Братства?

— Нет, мой юный друг, не всегда. Однако в качестве физика я в свое время начал интересоваться все больше такими проблемами, которые раньше или позднее должны были привести меня к контакту с возрастающей социальной энтропией. И когда Советник Горов — человек исключительно проницательный — понял, в каком направлении продвигаются мои исследования, он счел необходимым доложить об этом Совету, который тотчас же положил конец моей работе и свободной жизни, намереваясь также, насколько я понимаю, положить конец моей жизни. И вот тогда один из моих ассистентов, член Братства с давних пор, вступил со мной в контакт, предложив мне инсценировать «несчастный случай», жертвой которого я должен был, якобы, стать, и вот я здесь, перед вами.

— Ладно, доктор, — вмешался Агент по имени Смит. — Это был дородный блондин с блестящими голубыми глазами. — У вас еще будет время поболтать с Дунтовым, поговорим лучше о проекте «Прометей».

— Да, как обстоит дело?

— Хорошо, Братья, — ответил Шнеевайс. — Могу доложить, что теоретическая часть уже готова, все технические детали уже почти урегулированы, а испытания некоторых ступеней дают весьма обнадеживающие результаты. В общем, предварительные работы по проекту «Прометей» уже начаты, и сам эксперимент может быть проведен через четыре-шесть месяцев.

— Всего через полгода!

— Значит, крах Порядка уже не за горами!

Роберт Чинг рассмеялся безрадостным смехом, и Дунтову показалось, что в его черных глазах на какой-то миг возник отблеск той грандиозной и мистической перспективы, итог которой из всех присутствующих только он мог осознать до конца.

— Да, Братья Хаоса, — сказал Чинг. — Проект «Прометей» перестал быть мечтой. Час его осуществления быстро приближается. В течение трех веков бились мы с этим злополучным Порядком Гегемонии Земли, черпая наши силы в источниках мысли Марковица. В течение трехсот лет хранили мы нерушимой нашу веру в неизбежный триумф Хаоса. И вот, наконец, намечается закат и падение Гегемонии. Через шесть месяцев трехвековая борьба принесет свои плоды, и противоестественный Порядок начнет разлагаться, пусть даже его агония и продолжится еще несколько десятилетий, и придет Царство Хаоса…

У Аркадия Дунтова появилась уверенность, что, если он и дальше будет вместе с Чингом и Шнеевайсом, он станет обладателем таких тайн, о существовании которых ни один Опекаемый даже подозревать не мог. Однако, тут он решил, наконец, удалиться. Скорее всего, имелись и такие секреты, которые в данный момент лучше бы не знать.

Ведь ему было достаточно приобщиться к тем, кто их знал. Он был счастлив, что следует путем Хаоса, счастлив верой в триумф дела, значение которого бесконечно превосходило понимание и мыслительные способности простых людей. Но, как и прежде, у него не было ни малейшего желания проникнуть в лабиринты, которыми продвигалась эта сила, которую они называли Хаосом.

Глава IV

Свойством недалекого ума является уподобление Хаоса тому, что обычно обозначается расплывчатым термином «естественное состояние». Хаос подразумевает, и в этом не приходится сомневаться, все возрастающую энтропию первозданного мира, однако ему в то же время могут быть свойственны все те ошибки самого дерзкого предприятия, которое человек когда-либо задумал против энтропии — я имею в виду организованное человеческое общество.

Грегор Марковиц. «Теория социальной энтропии».

Стрелы самых высоких зданий большого Нью-Йорка более чем на километр в небо, и этих гор, рожденных рукой человека, насчитывалось несколько десятков. Здесь были тысячи зданий — старые небоскребы и резиденции недавней постройки — насчитывавшие более семидесяти этажей, соединенные между собой на различных уровнях движущимися тротуарами, улицами на невероятной высоте, подъемно-спускательными трубами — и все это составляло один гигантский муравейник, который простирался от Олбани на севере до Трентона на юге, от Моунтауна на востоке до Паттерсона на западе, от небосвода до уровня земли, который теперь почти ничто не отличало от десятков уровней, которые возвышались над ним.

Однако, проткнув небо, нагромоздив уровень на уровень до такой степени, что весь город превратился в одно гигантское здание, размерами превышавшее все разумные пределы, Большой Нью-Йорк, в отличие от своего предка, остановился на уровне земли.

Однако и ниже простирался огромный подземный лабиринт, затерянный, забытый город, состоящий из заброшенных туннелей старинного метро, канализационных труб, проходов под Гудзоном древних искусственных пещер, которые появились еще во времена войны за Независимость. Почти все забытые Гегемонией, абсолютно забытые Опекаемыми, опускаемые гидами и учебниками истории, оставленные без присмотра Стражниками, Глазами и Лучами, уже не упоминавшиеся в картах и планах, эти запутанные лабиринты превратились в тайную цитадель Демократической Лиги.

Следуя по рельсам метро, проходящим между бывшими станциями сто тридцать пятой и сто двадцать пятой улиц, в обволакивавшей тьме, которую время от времени разрезал только тонкий лучик карманного фонаря, Борис Джонсон с удовольствием смаковал один из тех редких моментов общего расслабления. Ведь этот подземный город, как и все аналогичные норы, который человек прорыл под Чикаго, Бэй-Сити, Большим Лондоном, Парижем, Москвой, Ленинградом и десятками других городов, был единственным шансом Демократической Лиги. Ведь наверху простиралось царство тотальной полицейской слежки, Стражников, Глаз и Лучей, проверок личности и так далее. Когда на поверхности становилось совсем уж плохо, всегда можно было найти убежище в этом подземном мире.

Здесь в полной безопасности прятали оружие, проводили собрания, делали фальшивые документы. Совет Гегемоний был, естественно, в курсе, однако не представлялось возможным замуровать мириады забытых проходов, установить Глаза и Лучи в каждом из узких коридоров, которые тянулись под каждым большим городом, послать патрули в каждый туннель.

Нельзя также было взорвать их, так как это вызвало бы разрушение находившихся над ним городов, которые рассыпались бы, как карточные домики.

Как и сама Лига, эти подземные лабиринты не представляли такой уж большой опасности, которая могла бы оправдать невероятную цену их исчезновения, и именно на этом исключительно экономическом расчете и покоилась их относительная безопасность, которой пользовались подпольщики.

В данный момент Джонсон подходил к станции Сто двадцать пятой улицы. Впереди он заметил сноп лучей карманных фонариков, рассекавших тьму: остальные уже прибыли. По лестнице с проржавевшими перилами и выкрошившимися ступеньками он поднялся на платформу, заваленную всевозможными обломками — сгнившими деревянными креслами, изломанными билетными автоматами, разбитыми и искореженными асфальтовыми плитами.

Спотыкаясь в этой рухляди, он приблизился к людям, сидевшим на ступеньках лестницы, ведущей к поверхности. Прежний вход был, естественно, замурован и покрыт газоном, но Лига оборудовала старательно замаскированный люк, через который можно было пробраться в темные подземелья под сверкающим городом.

Итак, тут собралось двенадцать мужчин, черты лица которых были едва заметны при слабом свете их карманных фонарей: десять руководителей нью-йоркского отделения и двое приезжих.

Лайман Ри — бледный призрак, который уже пять лет не появлялся на поверхности, совершив немыслимое преступление: он убил Стражника на глазах у целой толпы Опекаемых.