Валерий Шубинский - Азеф

• Название: Азеф
• Автор: Валерий Шубинский
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-235-03869-1

Во все времена самые большие проблемы для секретных служб создавали агенты-провокаторы, ибо никогда нельзя было быть уверенным, что такой агент не работает «на два фронта». Одним из таких агентов являлся Евгений Филиппович Азеф (1869–1918), который в конечном счете ввел в заблуждение всех — и эсеровских боевиков, и царскую тайную полицию.

Секретный сотрудник Департамента полиции, он не просто внедрился в террористическую сеть — он ее возглавил. Как глава Боевой организации эсеров, он организовал и успешно провел ряд терактов, в числе которых — убийство министра внутренних дел В. К. Плеве и московского губернатора великого князя Сергея Александровича. В то же время, как агент охранного отделения, раскрыл и сдал полиции множество революционеров.

Судьба Азефа привлекала внимание писателей и историков. И все-таки многое в нем остается неясным. Что им двигало? Корыстные интересы, любовь к рискованным играм, властолюбие… или убеждения? Кем он был — просто авантюристом или своеобразным политиком?

Автор книги, писатель и историк литературы Валерий Шубинский, представил свою версию биографии Азефа.

знак информационной продукции 16 +

---

Адмирал был только ранен в ногу (не тяжело) и контужен (сильно). Ему пришлось долго лечиться, и на пост генерал-губернатора он не вернулся — был назначен членом Государственного совета. В конце года на него было совершено еще одно покушение, устроенное уже не центральной БО.

Азеф (Филипповский) следил за покушением, сидя все в той же кондитерской Филиппова. В первый и последний раз он находился так близко к месту действия. Вместе с другими посетителями кондитерской он был задержан — но отпущен, так как филёры знали его как своего сослуживца.

Вернувшись в Петербург, он заявил, что, по его сведениям, покушение организовала Жученко — давний и верный «сотрудник» Департамента полиции, член московской организации ПСР. Действуя с непривычной прямолинейностью, Азеф расправлялся с последними конкурентами. Он, видимо, подозревал, что Жученко — агент охранки. Подозревал, что она, по тем или иным причинам, назовет его имя (она так и поступила). И сыграл на упреждение. Пусть выбирают.

Выбирать? Как?

И Рачковский, и Герасимов особо не сомневались в том, что между пребыванием Азефа в Москве и покушением на Дубасова есть связь. Никаких иллюзий относительно верности Азефа и его непричастности к террору больше не было. Азеф в 1912 году в разговоре с Бурцевым рассказывал, что Рачковский с яростью говорил Герасимову, указывая на присутствующего Азефа: «Это его дело в Москве».

Что же Азеф?

«Мое? Арестуйте меня».

Но никто и не думал его арестовывать.

Азеф играл ва-банк. И игра оказалась успешной.

Оказалось, что такой Азеф — все равно нужен и полезен. Именно потому он нужен и полезен, что он (точно или наверняка) боевик, террорист, и не из последних.

Да и не так просто было теперь от него отвязаться. Полиция уже слишком глубоко увязла в игре с «Филипповским». Рачковскому было чего бояться в случае разоблачения двойного игрока: ведь он в 1905 году несколько месяцев курировал Азефа и, значит, либо не раскусил его, либо сам обманывал (по меньшей мере, собирался обманывать) начальство. Либо некомпетентность, либо нечестность. А Герасимов… Герасимов предпочитал не знать лишнего. Возможно, он уже предвидел то, как сможет использовать этого человека в будущем.

В итоге он составил для себя такую картину:

«Возможно допустить, что Жученко принимала участие в организации этого покушения, но этим не исключается и предположение, что Азеф, будучи в течение многих месяцев свободным от службы в Департаменте Полиции, мог по поручению партии организовать покушение, а сорганизовав его, расстроить ему уже не удалось. Кажется, только одно не подлежит сомнению, — что как Азеф, так и Жученко знали о подготовлявшемся покушении, но по соображениям шкурного характера они о нем не доносили, так как уже были на подозрении у партии»[193].

Так что в Департаменте полиции сделали вид, что если не верят в невиновность своего агента, то находят ему смягчающие обстоятельства.

Что касается революционеров, то в их глазах Азеф приобрел, естественно, дополнительное алиби.

Так закончился очередной период карьеры нашего героя. Период, когда он, как джокер, играл то за одну, то за другую масть, своим непредсказуемым вмешательством влияя на исход партии.

ЧАСТЬ ПЯТАЯ ЦАРСКИЙ СЛУГА, ЦАРЕУБИЙЦА

1906: ВЕСНА-ЛЕТО

Прежде чем продолжать рассказ о приключениях нашего героя, в очередной раз оглянемся кругом.

ПСР формально бойкотировала выборы в 1-ю Государственную думу — как и РСДРП. (На практике в качестве независимых депутатов было избрано 23 эсера и 18 меньшевиков.) Брешко-Брешковская, Гоц, Чернов, Азеф, Савинков и компания так радовались победе демократии в октябре, что открытие первого русского парламента собирались приветствовать славным централизованно устроенным терактом. Не вышло.

Витте и Николай предпочли куриальные выборы прямым; они опасались, что «…в крестьянской стране, где большинство населения не искушено в политическом искусстве, свободные и прямые выборы приведут к победе безответственных демагогов, и в законодательном органе будут заседать по преимуществу адвокаты». На самом деле именно благодаря куриальным выборам, резко повышавшим роль образованного, интеллигентного избирателя, Дума получилась такой «адвокатской», такой либеральной, каким никогда больше не бывал российский парламент. Из 499 мест 188 было у кадетов и прогрессистов, 143 — у левых, 70 — у автономистов со всех национальных окраин. Четыре пятых парламента находилось в руках «парижской коалиции», и именно либералы играли первую скрипку. Велись переговоры о включении кадетов в состав Совета министров. В сущности, им готовы были отдать все ключевые министерства, кроме МВД и МИДа. Но Милюков хотел всё — правительство парламентского большинства — или ничего.

Дума сосредоточилась на аграрном вопросе. Было внесено три проекта, предусматривающих ликвидацию крестьянского малоземелья за счет крупных помещичьих хозяйств: умеренный — кадетский, в меру радикальный — Трудового союза и крайне радикальный (немедленная национализация всей земли) — эсеровский. Последний законопроект был внесен «на закуску», 6 июля. В этот день премьером (вместо Витте) был назначен Петр Аркадьевич Столыпин, который отличился успешной борьбой с революцией (но и мягким сдерживанием «черной сотни») в эсеровской вотчине, в Саратове, а весной 1906 года, по настоятельной просьбе царя, возглавил, вместо Дурново, Министерство внутренних дел.

8 июля Дума была распущена.

Часть депутатов (эсеры и трудовики) отреагировала на это Выборгским воззванием, призывавшим россиян при отсутствии законодательного органа не платить налоги и не идти на военную службу. Этот документ обернулся подписантам трехмесячным заключением и (главное) лишением пассивных избирательных прав. В результате во 2-ю Государственную думу пришли уже новые люди.

18(31) июля — 20(2) августа в финляндском Свеаборге произошло солдатское восстание в поддержку Думы. К восстанию примкнула финляндская национальная гвардия во главе с капитаном Коком. Одновременно восстал Кронштадт. После Московского восстания это была, вероятно, самая кровопролитная битва первой русской революции (до 600 убитых). Но она была проиграна. Эсеры и эсдеки обвиняли друг друга в неподготовленном выступлении.

Правительство готово было перейти в наступление, время его растерянности подошло к концу. Революционеры и либералы пожелали слишком многого — и упустили те козыри, которые имелись у них на руках. Понятно это стало через год…

Но умные люди уже летом 1906-го кое-что уловили. А наш герой был умен.

Именно в дни 1-й Государственной думы возобновилось его сотрудничество с полицией. Но это было уже другое сотрудничество. Не такое, как прежде.

Началось оно, как мы только что писали, с того, что Рачковский и Герасимов «съели» покушение на Дубасова. В конце концов, он не был их непосредственным начальником — в отличие от Дурново, дело на которого Азефу по-всякому надо было закрывать. Собственно, Азеф уже и решил им пожертвовать, коли «подставился» как извозчик. Рачковский и Герасимов пообещали никого не арестовывать, чтобы еще раз не подвергать опасности вернувшегося на службу агента — и сдержали слово.

Через несколько дней Азеф заявил Савинкову:

«— Получено сведение из достоверного источника, что полиции известно о существовании трех извозчиков в Петербурге в связи с делом Дурново. С другой стороны, Гоц, Павлов и Трегубов жалуются, что за ними следят. Что ты об этом думаешь?

Я спросил, какие именно сведения получены и от кого. Азеф рассказал мне следующее.

В. И. Натансон в гостях у одного видного кадета услышала за столом разговор о боевой организации. Из этого разговора она поняла, что гостям известно о существовании в Петербурге трех извозчиков-террористов. Так как факт этот ей самой был неизвестен и дойти до кадетов мог, очевидно, не из революционных, законспирированных кругов, а из полицейских источников, то она и поспешила сообщить в центральный комитет об услышанном»[194].

Савинков предложил эвакуировать трех «засветившихся» извозчиков. Но заменять их другими уже не было времени — до открытия Думы оставались считаные дни. Была все-таки предпринята попытка убийства Акимова (Трегубов в форме чиновника Министерства юстиции ждал министра у его дома на Михайловской улице).

Что касается Дурново, то под конец Абрам Гоц предложил взорвать дом министра.

План был таков:

«Три человека в приемные часы должны силой ворваться, стреляя из револьверов, в переднюю, попробовать проникнуть дальше, а там… взорваться. Они — сами должны превратиться в живые бомбы! Для этого должны быть сшиты особые, начиненные динамитом жилетки, т. е. жилетки, под которыми можно в подкладке зашить запасы гремучего студня, уложив его вокруг всего тела. Каждый должен иметь на себе не меньше двадцати фунтов. Террористы таким образом превращаются в живые бомбы огромной взрывчатой силы. Гремучего студня или динамита должно быть достаточно, чтобы три человека-бомбы взорвали все здание. Конечно, Гоц хотел быть одним из них.