Владимир Грибовский - Последний парад адмирала. Судьба вице-адмирала З.П. Рожественского

• Название: Последний парад адмирала. Судьба вице-адмирала З.П. Рожественского
• Автор: Владимир Грибовский
• Издательство: Вече
• Жанр: Публицистика
• Год: 2013
• ISBN: 978–5-4444–0402–7

«Луч беспристрастной истории озарит многотрудный путь, самоотверженно пройденный честным флотоводцем, которому не дано было совершить только одного—чуда». Так написал в январе 1909 г. П. П. Семенов–Тян–Шанский в небольшой статье, посвященной памяти вице–адмирала Зиновия Петровича Рожественского. Эти слова были сказаны вскоре после внезапной кончины адмирала. История жестоко обошлась с З. П. Рожественским и памятью о нем. И это при том, что Зиновий Петрович стал одним из очень немногих всемирно известных российских адмиралов. Начало печальной известности было положено весной 1904 г., когда Рожественский волею императора Николая II был поставлен во главе 2–й эскадры флота Тихого океана. Многотрудный путь командующего, освещаемый всеми газетами цивилизованного мира, окончился через год — в мае 1905 г., когда ведомую им эскадру, фактически целый флот, постиг цусимский разгром, означавший гибель молодого российского Тихоокеанского флота.

В книге собраны ранее не публиковавшиеся архивные материалы об одной из самых противоречивых фигур истории Российского флота — вице–адмирале З. П. Рожественском.

---

Комиссии и Артиллерийского отделения в целом. В результате изобретение не получило хорошей государственной поддержки для доработки. Морские артиллеристы словно ждали чуда и идеальных приборов от Давыдова, или готового иностранного образца. Отношение к аппарату изменилось в 1876 г., когда Россия оказалась на пороге войны с Турцией, а из‑за границы просочились сведения о разработке подобных систем залповой стрельбы в иностранных флотах. Морской технический комитет, одобрив изобретение, заказал изготовление приборов Давыдова, В боевом испытании последних довелось участвовать и лейтенанту Рожественскому.

Прежде чем отправиться на театр военных действий с османами, необходимо упомянуть о двух важных событиях в жизни нашего героя, которые почти совпали с войной по времени. 1 января 1876 г. по представлению Г. И. Бутакова Зиновий Петрович получил свой первый орден — скромный (по чину) Святой Станислав 3–й степени. Второе событие было лишь косвенно связано с начальством: лейтенант Рожественский женился на девице Ольге Николаевне Антиповой, дочери коллежского асессора. Согласно Табели о рангах, отец невесты превосходил жениха всего на один класс Ольга Николаевна не получила в приданое какое‑либо недвижимое имущество. Это был брак по любви и, по понятиям того времени, довольно ранний для лейтенанта, не достигшего еще и 30 лет. 23 декабря 1877 г. у Рожественских родилась дочь, названная Еленой. Появление Елены на свет застало ее счастливого отца уже штаб–офицером флота, обремененным едва ли не всероссийской известностью.

Глава вторая ДЕЛО «ВЕСТЫ»

В декабре 1876 г., в преддверии войны с Турцией, лейтенант Рожественский Артиллерийским отделением МТК был откомандирован в распоряжение главного командира Черноморского флота и портов Черного моря с целью осмотра крепостных сооружений юга России и выбора в них орудий, пригодных для вооружения судов и плавучих батарей. Вероятный противник черноморцев — турецкий флот — насчитывал 15 мореходных броненосцев — фрегатов и корветов, не считая многочисленных речных кораблей, различных крейсеров, канлодок и транспортных судов. Российский флот на Черном море имел десяток устаревших тихоходных корветов и шхун, и всего два броненосца — круглых в плане «поповки», пригодных лишь для прибрежного плавания.

Такое положение во многом объяснялось деятельностью высшего руководства страной и флотом, которое даже после отмены соответствующих статей Парижского трактата не приняло мер по возрождению морской мощи России на Черном море. Считая Черноморский театр второстепенным из‑за необеспеченности выхода флота в Средиземное море, великий князь Константин Николаевич пошел на поводу у Военного министерства и обратил средства на создание круглых броненосцев прибрежной обороны. Лишь когда на южных рубежах России запахло порохом, Морское министерство развернуло лихорадочную деятельность по усилению обороны черноморских берегов. При этом, наряду с экстренными оборонительными мероприятиями, планировались и активные действия против турецкого флота. Как это часто случалось в истории России, высшее руководство вновь делало ставку на энергию и предприимчивость своих моряков. Последние как раз и готовились к минным атакам вражеских броненосцев на Дунае и к нарушению морских коммуникаций Турции на Черном море. На помощь офицерам Черноморского флота были направлены балтийцы, прошедшие школу Бутакова и закаленные в дальних плаваньях[17].

Для нарушения морских коммуникаций предполагалось использовать так называемые суда «активной обороны» — вооруженные быстроходные коммерческие суда, которые позднее стали называть вспомогательными крейсерами. Инициаторами их вооружения выступили выдающиеся офицеры флота — капитан–лейтенант Н. М, Баранов и лейтенант С. О. Макаров. Первый из них предложил вооружить крейсерами и послать на коммуникации пароходы Русского общества пароходства и торговли (РОПиТ), а второй разработал «Программу минной вылазки» — план нападения на турецкие броненосцы минными катерами, доставляемыми к месту стоянки противника на специально оборудованном судне.

К чести Константина Николаевича надо отметить, что, по ходатайству своих ближайших советников–адмиралов, он не только поддержал инициативу подчиненных, но и назначил Баранова и Макарова командирами крейсеров «активной обороны». Командирам была предоставлена большая самостоятельность действий. Успешность же вооружения пароходов РОПиТ, так же как судов и батарей прибрежной обороны, во многом зависела от энергии лейтенанта Рожественского.

В поисках наиболее подходящих орудий Зиновий Петрович в течение нескольких месяцев объездил укрепления Киева, Одессы, Очакова, Севастополя, Керчи и ряда других пунктов. Наряду с орудиями образца 1867 г. и недавно появившимися заграничными скорострельными пушками для вооружения кораблей были назначены отобранные Рожественским 6–дюймовые (152–мм) мортиры. Навесной огонь мортир, имевших относительно небольшую собственную массу при значительной массе снаряда, представлял серьезную угрозу даже для турецких броненосцев, страдавших отсутствием бронированных палуб.

Во время вооружения судов лейтенанту Рожественскому пришлось на месте разрешить целый ряд сложных технических вопросов. Несмотря на досадные задержки, уже в феврале — марте 1877 г. его усилия принесли первые плоды: было завершено оборудование шести батарейных плотов с пятью орудиями каждый. Эти плоты были установлены на морских подступах к Одессе, Очакову и Керчи в качестве важного дополнения к минным заграждениям и береговым батареям Рожественский лично руководил установкой орудий, их пристрелкой, снабжением боеприпасами, комплектованием расчетов и т. п. Его распорядительность явно импонировала главному командиру адмиралу Н. А. Аркасу, и 28 апреля 1877 г., вскоре после начала войны, Зиновий Петрович назначается «заведующим артиллерией на судах и плавающих батареях Черноморского флота».

Работая на этом ответственном посту, фактически — флагманского артиллериста флота, лейтенант Рожественский неоднократно выходил в море на вооруженных под его руководством судах — пароходах «Эльборус», «Эриклик» и «Аргонавт». Во время рекогносцировки у Сулина «Аргонавт» только благодаря своему быстрому ходу избежал смертельной опасности: за крейсером «активной обороны» погнались турецкие броненосцы. После безрезультатной перестрелки, убедившись, что пароход им не догнать, турки повернули обратно.

Иначе сложилась обстановка в июльском походе парохода «Веста», которым командовал капитан–лейтенант Николай Михайлович Баранов.

Несмотря на свой почтенный возраст, «Веста», построенная за границей в 1858 г., вполне соответствовала требованиям к крейсерам «активной обороны». При водоизмещении около 1800 т. она развивала скорость до 12 уз. Пароход был вооружен тремя нарезными орудиями образца 1867 г. — двумя 107–мм. (9–фунтовыми) и одним 87–мм. (4–фунтовым) на элевационном станке, пятью 6–дюймовыми мортирами и двумя малокалиберными (42–мм. ) скорострелками Энгстрема, а также шестовыми минами. На борту «Весты» имелись два паровых катера. Она была и первым вспомогательным крейсером, на котором был установлен аппарат Давыдова для производства автоматической залповой стрельбы, действие которого в боевой обстановке особенно интересовало Рожественского, назначенного но личной инициативе в этот поход с согласия Н. М. Баранова.

Экипаж «Весты» насчитывал 16 офицеров, чиновников и волонтеров «благородного» происхождения и 118 нижних чинов, в том числе и добровольцев из состава ее прежней «ропитовской» команды. Для управления аппаратом Давыдова на пароход был специально назначен офицер Артиллерийского отдела МТК подполковник Чернов. На «Весте» служил и одноклассник Рожественского — лейтенант А. С. Кротков, а в числе волонтеров был известный в будущем изобретатель и конструктор подводных лодок С. К. Джевецкий. Изобретателем был и сам командир — Н. М. Баранов, винтовка его конструкции состояла на вооружении чинов флота. Решительный и твердый характером, Баранов был много старше своих офицеров, из сорокалетней своей жизни он уже отдал 23 года флоту, в который поступил во время Крымской войны.

Вечером 10 июля 1877 г. «Веста» миновала линию минных заграждений Одесского рейда и взяла курс на Кюстенджи (Констанцу). Инструкция главного командира Н. А. Аркаса предписывала командиру крейсера уничтожение военных и коммерческих судов противника, осмотр других подозрительных судов и испытания приборов Давыдова; открытых встреч с броненосцами следовало избегать и вообще вступать в бой с военными кораблями только в случае уверенности в успехе.

На рассвете следующего дня, когда «Веста» находилась примерно в 35 милях от Кюстенджи, сигнальщик с форсалинга доложил о появлении на левом крамболе (около 45° левого борта) черного дыма. Командир немедленно приказал изменить курс навстречу неизвестному судну. Из‑за плохой видимости тип последнего долго не удавалось установить, и лишь когда оба корабля сблизились до расстояния около 3 миль, для Баранова стало ясно, что это отнюдь не «купец», а турецкий броненосец с хорошо различимым центральным казематом…