Штефан Мурр - Гиблое место

• Название: Гиблое место
• Автор: Штефан Мурр
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Детектив
• Год: 1985

В романе писателя ФРГ Штефана Мурра «Гиблое место» полиция раскрывает загадочную историю исчезновения молодой богатой женщины.

---

Тут комиссар согласился с шофером.

— Так что же все-таки случилось? — спросил тот.

— Фрау Робертс исчезла с лица земли. Бесследно, в буквальном смысле. Я и представить себе не мог, что такое возможно. Она любит природу северного побережья? Я имею в виду, нравился ли ей Санкт-Петер-Ординг или она ездила туда, только чтобы доставить удовольствие господину сенатору? И что вообще она за человек, предпочитает одиночество или, наоборот, ей необходимо общество?

— Там, в Санкт-Петере, она имела и то и другое. Уважаемая госпожа необычайно красивая женщина. Естественно, ей нравится, когда ею восхищаются. Они часто бывали в курзале, на танцах, и вечерами, соответственно, выходили тоже.

— А как вам кажется, это в ее духе — отправиться в одиночестве в пустынную грустную местность, где нет ни танцев, ни курзала и тому подобных вещей?

Шофер пожал плечами и затушил сигарету в пепельнице.

— Откуда мне знать? Должно быть, у нее были свои причины. Уважаемая госпожа экстравагантна. Но неуравновешенной она никогда не была. К тому же она принимает участие во многих коммерческих делах господина сенатора.

Кеттерле обратил внимание, что Новотни тут же закурил вторую сигарету.

— Вы слишком много курите, — сказал он, рассматривая зажигалку, которую шофер вертел в руках. Это была красивая узкая зажигалка, обтянутая темно-коричневой крокодиловой кожей.

— Симпатичная зажигалка, — сказал Кеттерле.

Новотни защелкнул верхнюю крышку и взглянул на нее с явной гордостью.

— Подарок уважаемой госпожи. Две недели назад в гостинице в Люнебурге она забыла сумочку и заметила это, лишь когда мы свернули на Ратенауштрассе. Я тотчас поехал обратно и привез ей сумочку. В знак благодарности она подарила мне эту зажигалку.

— А вы ездили с ней в Люнебург на «Карман-гиа»?

— Я в Люнебурге был вовсе не с нею, а с обоими господами. У господина сенатора были деловые переговоры с люнебургскими заводчиками. А я сопровождал уважаемую госпожу в музей. Мы были на «кадиллаке».

Комиссар помолчал мгновение, разглядывая поля собственной шляпы, которую держал на коленях.

— А вы сами никогда не были в пансионе «Клифтон»? На побережье в районе Куксхафена, там, где случилась эта загадочная история? — быстро спросил он.

— Нет, никогда.

Кеттерле положил шляпу на пол рядом с креслом, встал и принялся выхаживать по комнате взад и вперед.

— В самом деле не были?

— В самом деле. Нет. Да и какой смысл мне скрывать это?

— Да, верно, — сказал комиссар. — А скажите еще, уважаемая госпожа, она бывает замкнута, погружена в себя, молчалива или, напротив, открыта, доверчива, общительна?

Кеттерле остановился и взглянул на шофера сверху вниз. В этот момент на полке над кушеткой зазвонил будильник. Он показывал половину пятого. Новотни протянул руку и нажал кнопку звонка.

— Вы всегда встаете в это время? Нелегкая у вас работа, — сказал комиссар. — Да, так какое же впечатление сложилось у вас об уважаемой госпоже как человеке?

— Я нередко совершал длительные поездки с уважаемой госпожой. Прежде всего в мае прошлого года в Монтекатини, где господин сенатор проходил лечение. Уважаемая госпожа любит беседовать с людьми. У нее нет высокомерия или надменности по отношению к персоналу. Она создает иллюзию, будто вы на равных.

— Так-так, — пробормотал комиссар и снова принялся расхаживать по комнате.

— Но почему, собственно, вы задаете эти вопросы мне?

Кеттерле остановился.

— А кому же еще я должен их задавать, господин Новотни?

— Самому господину сенатору.

— У меня не создалось впечатления, будто господин сенатор проявлял особую чуткость по отношению к жене, господин Новотни. Тут уж я ничего не могу поделать: трудно поверить, чтоб подобный брак был особенно прочным.

— Об этом не мне судить, — сказал Новотни.

— Но вы разделяете мое мнение?

Шофер пожал плечами.

— А молодые господа? Они, вероятно, прекрасно знают все, о чем я могу только догадываться. Вашей уважаемой госпоже приходилось нелегко, господин Новотни. Выйти замуж за располагающего к себе, однако жесткого, как кремень, человека, иметь двух приемных дочерей, не намного моложе, чем она сама, да к тому же относящихся к ней по внутренним, однако вполне понятным причинам крайне неприязненно, совсем не иметь друзей, общаться разве что со снобами и денежными мешками из Альстер-клуба… Что ж тут удивительного, если временами у нее появлялась потребность раскрыть перед кем-то душу? Вот почему я и расспрашиваю вас, Новотни.

— И вы полагаете, что уважаемая госпожа раскрывала душу передо мной?

Новотни улыбнулся.

— Да.

Комиссар не улыбался.

— И что она, быть может, сказала мне причину, зачем отправилась на северное побережье?

— Да.

Засунув руки в карманы брюк, широко распахнув свое плотное пальто, Кеттерле стоял перед шофером и наблюдал, как тот закуривает третью сигарету.

— К сожалению, ничем не могу вам помочь. Свои личные дела уважаемая госпожа со мной никогда не обсуждала. В конце концов, я всего лишь шофер.

Комиссар снова уселся, однако теперь он сидел, весь подавшись вперед, зажав между колен кончики своих массивных пальцев.

— Господин Новотни, — сказал он дружески, однако не глядя шоферу в лицо, — я вынужден задать вам вопрос, который вполне может вызвать ваше возмущение. Она была беременна?

Рука шофера с сигаретой бессильно повисла.

— Господин комиссар, — выдавил он, — почему вы говорите «была»?..

Кеттерле поднял голову.

— Я сказал «была»? Должно быть, оговорился. Итак, беременна она, господин Новотни? Вы должны подтвердить, если это так. Пусть даже это будет для вас нелегко.

Новотни уставился прямо в пол. Казалось, он считал клеточки ковра. Комиссар буквально физически чувствовал это.

— Я ведь уже сказал, что уважаемая госпожа не обсуждала со мной своих проблем, — пробормотал шофер.

— А что же тогда она собиралась обсудить с вами в пансионе «Клифтон»?

— Не понимаю, что вы имеете в виду.

Новотни потянул было руку к пепельнице, чтоб стряхнуть с сигареты пепел. Но сделал это на полпути. Прямо на ковер. От комиссара не ускользнуло и это.

— Тем не менее, господин Новотни, — продолжал он. — Слушайте меня внимательно, вы находитесь в трудном положении. Вы договорились встретиться с нею в «Клифтоне». Но потом господин сенатор решил, что вы должны отвезти его в воскресенье во Флотбек. Тогда вы посылаете ей телеграмму. Следовательно, вы не едете в «Клифтон». Но там бесследно исчезает фрау Робертс.

— Я не договаривался с нею. Мы не сказали об этом ни слова. И я не посылал телеграммы. В то время я уже был здесь, в моей квартире. И все ваши подозрения…

Кеттерле поднялся в третий раз.

— У меня нет никаких подозрений. Но почему вы вдруг начали говорить «она» о госпоже и «мы» о вас обоих?..

— Это все от волнения, черт побери…

Шофер тоже встал. Их лица оказались совсем близко друг от друга…

— А разве вы на моем месте не потеряли бы самообладания?

— На вашем месте, — проворчал комиссар, — на вашем месте я лучше сказал бы правду.

Он вынул из кармана брюк руку со связкой ключей и покачал ими, как колокольчиком. Затем спрятал ключи.

— Речь идет вовсе не о вас, Новотни. Садитесь ближе, поговорим спокойно. Речь идет не о вас. Но если я собираюсь выяснить, о ком должна идти в данном случае речь, мне надо для начала знать, была ли она беременна.

— Вы снова сказали «была».

— Я убежден, что Сандры Робертс нет больше в живых. Вероятно, это поможет вам говорить правду. Думаете, я начал бы это расследование, если б допускал, что завтра она снова объявится и будет смеяться до смерти, как изволил выразиться господин сенатор? Я убежден, вы уже не сможете скомпрометировать вашу любимую. И если я, несмотря ни на что, ошибаюсь, даю вам слово, что никто никогда ничего не узнает. А теперь скажите, правильна ли моя догадка. Она ждала от вас ребенка?

Новотни рассматривал свои сильные, загорелые руки.

— Допустим, я сейчас скажу «да». Вы правы. Уважаемая госпожа позволила себе увлечься, я тоже. Последствия не заставили себя ждать… Я — маленький человек, господин комиссар. Но опасность такого мотива я тоже достаточно понимаю. Поэтому я не сказал бы вам ничего, даже если бы все было так… Докапывайтесь лучше сами. Я отказываюсь давать показания.

— Мы даже не нашли до сих пор ее труп, господин Новотни. Допустим, мы вообще не сможем его найти?

— Тогда вы не сможете разрабатывать вашу догадку дальше.

— Вот видите, — пробурчал Кеттерле. — Вы считаете, это говорит в вашу пользу?

Он снова принялся ходить взад и вперед.

— Попробую поставить себя на ваше место. Мне кажется — при условии, конечно, что это правда, — лучше признать беременность и дать нам возможность досконально проверить этот мотив, нежели навлекать на себя подозрение, будто сознательно что-то скрываешь. Поскольку вы решительно продолжаете утверждать, будто никогда не были в «Клифтоне» — а вы ведь продолжаете это утверждать…