Владимир Леви - Направляющая сила ума

• Название: Направляющая сила ума
• Автор: Владимир Леви
• Жанр: Самосовершенствование
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-901226-10-0

Доктор Леви написал много книг, помогающих жить. Эта — особо универсальная и концентрированная. Ответы на самые разные вопросы и проблемы, с которыми обращаются ко всемирно известному врачу, психологу и писателю — более ста кратких очерков и экспресс-консультаций. Здесь же и афоризмы, стихи, юмор — все то, чем богаты другие книги Владимира Леви. Живое общение, максимально приближенное к личному разговору. У вас в руках первая книга авторской серии Владимира Леви — ?ВОТ!

---

За свою врачебную жизнь я видел и лечил не одну сотню толстяков, желавших похудеть или не желавших, и сотни не толстяков, даже худышек, в основном молодых особ женского пола, одержимых бзиком дальнейшего похудания. Был в детстве одно время толстым и сам, очень от этого страдал, чуть было не впал в вышеозначенный бзик… А потом как-то нечаянно похудел, просто за счет спортивной подвижности и непереедания стал средневесом, держу эту норму и поныне.

Вот выводы на сегодня: самоцель «сбросить вес», «похудеть» — неестественна, неграмотна и опасна. Такая постановка задачи суживает внимание и усилия лишь на одном показателе, одном из внешних признаков тела — в отрыве от того большого Целого, которое оно составляет вместе с душой. И чревата нарушением гармонии этого Целого, расшатыванием равновесия и телесного, и душевного.

Цель можно ставить только естественную, целостную, положительную и логичную: очистить и омолодить организм, прибавить сил и здоровья и стать в результате этого — если получится — стройнее, изящнее и красивее. Какой-нибудь боксер, штангист, гимнастка или балерина — могут, конечно, поставить себе служебную, временную цель: сбросить столько-то килограммов, не набирать больше такого-то веса (или наоборот, прибавить), чтобы войти в нужную весовую категорию, лучше выступать… Но делать вес идеей фикс, идолом — глупо и опасно. Организм, за редкими исключениями, лучше нас с вами знает, какой вес ему нужен. Вес — такой же внешний показатель телесных внутренних дел, как, скажем, температура. Если при лечении болезни стремиться только к нормализации температуры и ни к чему более, можно потерять не только здоровье…

Стоит еще иметь в виду вот что: на узколобую мотивацию «похудеть» нынче ловит и подсаживает наивных людей хищный бизнес. Похудеть чтобы похудеть, похудеть во что бы то ни стало! — жертвы этой зомбированности то и дело оказываются в больницах с тяжелыми анорексиями, депрессиями и расстройствами обмена веществ.

Не надо худеть. Надо, верней, желательно — только оздоровляться. Желательно — быть поизящнее, чтобы легче двигаться, чтобы лучше выглядеть и вероятней (?) понравиться… Если придете (вместе с врачами или без них) к убеждению, что похудение для этого критически необходимо — внимательно рассмотрите все связи и зависимости между весом и разными составляющими вашего образа жизни: питанием, движением, работой, развлечениями, любовно-интимной стороной, настроением, состоянием духа…

Мой выбор: лучше в свое удовольствие жить с патологией, которая ни вам, ни кому-либо не мешает, чем страдать от здоровья или заставлять страдать от него других. Ваш или чей-то выбор будет, возможно, иным — вольному воля.

См. Аппетит, Внешность, Самооценка, Я (отношение к себе)

Вещи

Почему мы не выбрасываем барахло?

Как Вы лично (если это не секрет) поступаете с вещами, которые накапливаются в доме и вроде бы не нужны, но выбрасывать рука не поднимается? Если отдать кому-то, то велика вероятность, что люди вскоре унесут это на помойку (им-то вообще не жалко, они с этим «барахлом» не срослись за много лет). Почему-то очень не хочется, чтобы вещи, много лет бывшие в доме и честно служившие (если не функционально, то создавая какой-то свой особый мир), валялись в грязных отходах.

И еще энергетический аспект: не считаете ли Вы, что вещи за время контакта с человеком накапливают своеобразную «память» о нем, о жизни в семье за это время?

Постепенно жизненное пространство сужается, так как появляются новые и вроде бы необходимые вещи. То же и с одеждой. Не стала бы Вас беспокоить таким вроде бы некровоточащим вопросом, но «захламление» в квартире приобрело катастрофический характер. Нежелание выбрасывать распространяется и на красивую упаковку от йогуртов, и на коробочки (вдруг пригодится для посадки цветов, для поделок и т. п.), не говоря уже о вещах, пробывших дома не один год.

Если можно, поделитесь, пожалуйста, опытом, как Вы решаете этот вопрос. Может быть, в Вашей практике были такие ситуации.

То, что вы описываете как свою личную особенность, известно с незапамятных времен. Был даже один римский император, отличавшийся крайней привязанностью к абсолютно ненужному хламу в сочетании со скупостью. Властелин полумира копил дырявые сандалии, собирал обрывки шнурков…

Одна из сравнительно недавних литературно-психологических интерпретаций этого явления получила небезызвестное название — плюшкинизм. Да, гоголевский Плюшкин, шаржированный типаж, в котором страсть к накоплению старого барахла достигла степени беспредельной. На самом деле таких плюшкиных — пруд пруди в каждом доме. Я и лично сталкивался с плюшкинизмом в его болезненной или предболезненной степени не раз и не два, в том числе и у некоторых близких людей. Почти в каждом из нас обитает хоть малюсенький плюшкин и очень мешает развитию души и чистоте воздуха в доме.

Да, я допускаю и почти согласен с тем, что вещи могут накапливать в себе какую-то память о своих хозяевах и о событиях в окружающей среде, хотя доказать это научно пока никому не довелось. Возможно, вы особо чувствительны к такого рода связи между вами и окружающими предметами, и это придает вашей привязанности к вещам характер уже не утилитарный («а вдруг пригодится»), а иррациональный, мистический. Вы отождествляетесь с вещами, вы через них самоидентифицируетесь — вот, это главное, это ядро.

Может быть, этот иррациональный момент скрыто присутствует и у многих из тех барахольщиков, которые хранят массу ненужного хлама из гипотетически-утилитарных соображений. У Фрейда это же свойство, просмотренное через лупу психоанализа, вылилось в личностный типаж, получивший наименование анального. По Фрейду, все начинается с того, что определенного типа детишки, сидя на горшке, всячески стараются удержать свои какашки и не выпустить в горшок, получая будто бы от этого удовольствие.

А потом это отношение к отходам организма переносится и на все отходы бытия, на все, что может стать отходами… Свойствами характера таких людей становятся скупость, мелочность, обстоятельность, повышенная осторожность, недоверчивость, педантизм и привязанность к вещам, неумение и нежелание с ними расставаться…

Трудно судить, насколько прав Фрейд в своих изысканиях и обобщениях, но удивительно, как много встречается индивидов, не умеющих ничего выбрасывать, даже среди, казалось бы, совершенно психически здоровых и разумных людей. Припоминая различные варианты этой, говоря условно, болезни, могу выделить некоторых ее типических представителей по признаку того, что по преимуществу не выбрасывается. Среди женщин это, конечно, тряпичницы — ни одной старой рваной тряпки ни в коем случае не выкидывается. Далее — посудницы, баночницы, сумочницы, туфельницы, пакетницы, коробочницы, мелочевницы-галантерейницы и, наконец — объедочницы. Это еще далеко не все, но надо и мужичков уважить. А они бывают железятниками, проволочниками, деревяшниками, электроприборщиками (уже давно и безнадежно не работающие, совершенно устарелые электроприборы патологически не выбрасываются), бутылочниками (пустая тара от алкоголя содержит еще некую гипотетическую дозу своего прежнего содержимого и поддерживает самоуважение), пробочниками, окурочниками, газетниками, документниками (ксивниками) и т. д.

Заметно увеличивается привязанность к обжитым вещам у людей пожилых и старых, это почти правило, с редкими, но тем более важными исключениями. Старые люди, легко расстающиеся с вещами, как правило, молоды душой и ясны умом. На них приятно смотреть, с ними приятно общаться.

Как дом заведешь, угнездиться спеша,
держись: поползешь под уклон.
Прочнее, чем с собственным телом, душа
срастается с барахлом.
Упорные, хитрые души вещей,
древесных, стальных, шерстяных
впиваются в мозг с любопытством клещей,
с бесстыдством душевнобольных.
Предметов, предметов, предметов толпа
сминает тебя и метет,
и оползень зреет в районе пупа,
растет пуповина, растет,

ползет, как саркома, плетет саркофаг
из самой суровой тесьмы,
и ты начинаешь сыреть как тюфяк
и видишь забытые сны,

и плачешь, пасхальные яйца кроша,
над порцией суточных щей…

Взыскует рождения чья-то душа
на свалке ненужных вещей…

Изредка случаются и удивительные повороты, изменения в отношении человека к вещевому хламу, и тогда происходят настоящие революции в характере и судьбе.

Одна пожилая женщина, назовем ее Сара, жившая в США, имела чрезвычайно мягкий характер. Жалела всех: от мух до слонов, от бомжей до королей. И вот с такой же мягкою жалостью относилась к вещам: коробкам из-под конфет, к игрушкам давно выросших и уехавших из родного дома детей… Довольно большая ее квартира, оставшаяся после развода с мужем, с годами наполнялась хламом, а новые вещи все прибывали. Любила она иногда и зайти на церковную распродажу — то булавку с божьей коровкой, то сувенир из дерева особенной выделки, то бусы — не носить, но в шкатулку положить — купит — и все совсем недорого. В июле на распродаже предлагалось много вещей, уже бывших в употреблении. Саре очень понравилась вышитая подушечка. Ее она и принесла в жаркий июльский вечер с ярмарки. В ночь через пару дней Сара проснулась от укуса неизвестного насекомого. Древесный жук — определил знакомый, хорошо разбиравшийся в биологии. Эти вредоносные жучки, то и дело поражающие американские дома, прогрызают мебель и вредят здоровью.