Марк Курлански - 1968. Год, который встряхнул мир.

• Название: 1968. Год, который встряхнул мир.
• Автор: Марк Курлански
• Издательство: ООО "Издательство АСТ"
• Жанр: Публицистика
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-17-038246-0

Марк Курлански прославился неожиданным выбором героев для своих "Историй" — то он напишет "Всеобщую историю соли" (русский перевод 2007 года), то "Историю трески", то "Историю ненасильственного сопротивления". На этот раз героем его книги стал год. Он называет четыре фактора, создавшие 1968 год: движение за гражданские права, превращение молодого поколения в единую сознательную силу, война во Вьетнаме и телевизионные новости, уже объединявшие мир, но еще не укрощенные цензурой. Именно в том году одновременность событий, происходивших в разных концах мира с самыми разными участниками и по самым разным причинам, и знание людей об этой одновременности стали самостоятельным фактором истории. Курлански честно предупреждает о своей пристрастности: "Я родился в 1948 году и принадлежу к поколению, которое ненавидело войну во Вьетнаме и протестовало против нее". И своей целью объявляет напоминание о том времени, "когда люди высказывали свое мнение и не боялись кого-либо задеть этим". Кончается же книга благодарностью "всем, кто сказал "Нет!"" — и, главное, тем, кто продолжает и сейчас произносить это слово". Книга построена хронологически — от января к декабрю, но это не хроника, а связный рассказ о множестве сюжетных линий — Пражской весне, вьетнамской войне, студенческих бунтах в Париже и Чикаго и т. д. В 1968-м не только много чего случилось, но и много чего началось. И Курлански тщательно отмечает эти начала, в том числе и словарные: именно тогда начали говорить "черные" вместо "негры", "палестинцы" вместо "арабы, живущие в Израиле" и т. п. Правда, ценность русского издания снижают две вещи — отсутствие указателя, необходимого для подобной книги, и отсутствие редактуры, из-за чего Иордания превращается в "государство Иордан", шекспировская цитата, общеизвестная по-русски в варианте "зима тревоги нашей",— в "зиму нашей досады", автор детективов — в "автора мистерий" и т. п. 

---

С теоретической точки зрения в операции задействованы два обреченных пациента. Один отдает свое сердце и умирает, однако он умер бы в любом случае; другого спасают. Однако некоторые — и доктора, и непосвященные — задались вопросом: вправе ли врачи решать, кто получит новое сердце? И что же, доктора теперь принимают решения вместо Господа Бога? Сам Бернард не помог разрешить это противоречие, заявив в интервью «Пари-матч»: «Очевидно, если мне пришлось бы выбирать между двумя пациентами, оказавшимися в одинаковом положении, и один из них был бы врожденным идиотом, а другой — математическим гением, я бы выбрал второго». Масла в огонь подлило и то, что Бернард был из Южной Африки — территории, где господствовал режим апартеида, заслуживавший все больше упреков, а также то, что он спас белого человека, пересадив ему сердце чернокожего пациента. Подобная ирония не могла пройти незамеченной в тот год.

С тех пор как Фидель Кастро одержал победу, совпавшую с наступлением нового, 1959 года, начало каждого года знаменовалось в Гаване 2 января празднествами на площади Революции (Plaza de la Revoluci6n). В 1968 году, в девятую годовщину революции, на ней появилось нечто новое — достигавшая шестидесяти футов в высоту фреска с изображением красивого молодого человека в берете. То был тридцативосьмилетний аргентинец Эрнесто Че Гевара, убитый двумя месяцами ранее1 при попытке поднять в Боливии революцию, подобную кубинской.

Эта попытка была описана в книге «Революция в революции» Режи Дебре, молодого француза, влюбленного в кубинскую революцию. Книга апеллировала к чувству нетерпения, свойственному молодежи; переведенная на английский язык в 1967 году, она стала бестселлером среди студентов всего мира. Дебре отбросил старые марксистско-ленинские теории о постепенно вызревающей революции. Он считал, что революция начнется по инициативе армии, состоящей из крестьян. Это было стратегией Кастро в горах его родной провинции Ориен-те. И это же собирался сделать в Боливии Че. Однако Че постигла неудача, и в ноябре получила распространение фотография, сделанная неким полковником боливийских ВВС, на которой запечатлен полуобнаженный труп Че. Дебре также был схвачен солдатами боливийской армии, но боливийцы предпочли не убивать его, а заключить в тюрьму в маленьком городке Камири. В начале 1968 года он все еще был там, хотя боливийцы позволили его возлюбленной, жительнице Венесуэлы Элизабет Бургос, явиться к нему в тюрьму, так что эта пара смогла вступить в брак2.

Так в 1968 году близкий друг и соратник Фиделя Кастро по революционным делам стал мучеником, канонизированным святым революции — навсегда молодым, говоря словами Боба Дилана, с бородой и в берете, с улыбающимися глазами, истинным революционером по делам и облику. В международном аэропорту Гаваны красовался плакат с надписью «Молодежь будет петь погребальные песни стуку пулеметов и грохоту войны, и так до победного конца».

Эту фразу, «и так до победного конца», можно было увидеть по всей Кубе. Шестьдесят тысяч студентов в своей серой униформе маршировали перед трибуной, на которой стоял Кастро, и каждая группа, проходя мимо, громко и с энтузиазмом скандировала: «Наш долг — делать людей такими, как Че». «Сото Che» — быть, как Че, иметь больше таких людей, как Че, поступать, как Че — эта фраза звучала на острове повсюду. Так начал свою жизнь культ Че.

Кастро объявил: во время празднеств в этом году не будет проводиться демонстрация советского вооружения, — пояснив, что считает такой парад слишком дорогостоящим делом (отчасти потому, что танки портят мостовую на улицах Гаваны).

Это были новые тревожные сигналы для Москвы. Год 1968-й начался в СССР с экономических сбоев и непопулярного процесса над четырьмя представителями интеллигенции3. (Их обвинили в распространении антисоветской пропаганды после того, как они провели кампанию в защиту Андрея Синявского и Юлия Даниэля — писателей, попавших в тюрьму два года назад за публикацию своих сочинений на Западе.) Шестидневная война на Ближнем Востоке явилась унизительной неудачей внешней политики Л.И. Брежнева, руководителя Коммунистической партии Советского Союза, в то время, когда колхозная система терпела провалы, попытки экономических реформ закончились неудачей, в среде молодежи и интеллигенции росла неудовлетворенность, а националистические движения, например татарское, стали причинять беспокойство. Народы стран советского блока, особенно молодежь, все активнее отвергали постулаты и язык «холодной войны». Югославский лидер Иосип Броз Тито долго досаждал Москве, являя пример независимости, а теперь еще и новый румынский руководитель Николае Чаушеску начал действовать в том же духе. Даже в Чехословакии, во главе которой стоял вполне лояльный и сговорчивый Антонин Новотный, население казалось неспокойным. В апреле 1967 года газета «Братислава правда», печатный орган Коммунистической партии Словакии, провела опрос общественного мнения в Чехословакии и обнаружила общий отход от генеральной линии партии. Только половина считала западных империалистов ответственными за международную напряженность, а 28% опрошенных возлагали вину за нее на обе стороны. Вероятно, еще более шокирующим было то, что только 41,5% порицали США за войну во Вьетнаме — соотношение, с которым не согласились бы даже жители стран — главных союзников Америки. Наконец, чешские писатели открыто требовали большей свободы самовыражения, а студенты Карлова университета в Праге устраивали демонстрации на улицах.

Серия заседаний Центрального Комитета КПЧ была весьма неприятной для Новотного. Его рабская преданность Москве была вознаграждена назначением его в 1953 году на пост Первого секретаря ЦК КПЧ. В 1958 году он стал президентом Чехословакии. Теперь все большее число членов Центрального Комитета КПЧ, отчасти в ответ на острую неприязнь Новотного по отношению к четырем с половиной миллионам словаков, которые составляли треть населения страны, считало, что ему следует хоть.в чем-то пойти на уступки. Президенту удалось спасти свое положение на декабрьской встрече с десятью членами Президиума ЦК КПЧ только благодаря тому, что он закрыл заседание, «поскольку было Рождество». Комитет согласился провести новую встречу в первую неделю января.

В это время Новотный начал строить планы. Он попытался устрашить своих противников, распространяя слухи о том, что Советский Союз подумывает о принятии мер для сохранения его позиций. Однако это привело к обратным последствиям, лишь побудив главных участников событий к дальнейшим действиям. Новотный также подумывал о военной интервенции, которая укрепила бы его положение, и об аресте своего соперника, словака Дубчека, коего презирал. Однако один из генералов предупредил Дубчека, и Новотный вновь потерпел неудачу.

Итак, президент Новотный начал новый год с выступления по телевидению, намереваясь добиться примирения. Он пообещал, что Словакия, стоявшая на одном из последних мест в приоритетах Праги, займет теперь лидирующее положение в экономическом планировании. Новотный также попытался умиротворить писателей и студентов, пообещав, что все прогрессивное, даже если оно исходит от Запада, будет разрешено. «Речь идет не только об экономике, технике и науке, — добавил он, — но также и о прогрессивной культуре и искусстве».

Центральный Комитет КПЧ собрался вновь 3 января и отстранил Новотного от должности Первого секретаря ЦК партии, заменив его Дубчеком. Для того чтобы отстранить его также и с поста президента, недостало единогласия, но в любом случае Новотный потерпел тяжелое и унизительное поражение. Народу Чехословакии не сообщали о перемене, происшедшей в его жизни, вплоть до пятницы 5 января 1968 года, когда пражское радио объявило о «добровольной» отставке Новотного с поста Первого секретаря и избрании на его место Дубчека. Чехи не представляли, насколько неприятна была для Новотного сложившаяся ситуация, и большинство из них не знали, кто такой этот Александр Дубчек. В закрытых обществах деятельность наиболее удачливых политиков недоступна взорам большинства.

Но пока все это происходило, известный своей железной хваткой советский лидер до смешного мало реагировал на события. Брежнев нанес визит в Прагу в декабре 1967 года, причем, как многократно указывалось, он предпринял эту поездку для укрепления положения подвергавшегося нападкам чешского руководителя. В действительности же, однако, Брежнев никогда не любил последнего, несмотря на лояльность, которую тот демонстрировал. И когда Новотный был снят со своего поста, Брежнев заявил ему: «Это ваше дело».

В Вашингтоне министр обороны Роберт С. Макнамара готовил свой ежегодный доклад конгрессу, в котором писал: «Простая биполярная конфигурация, которую мы знаем с первых лет, последовавших за Второй мировой войной, в шестидесятых годах начала распадаться. Теперь нельзя более с легкостью относить кого-либо к числу верных друзей или непримиримых врагов, и ярлыки, которые использовались в прошлом, вроде «свободного мира» или «железного занавеса», представляются все более неадекватными, когда речь заходит о борьбе интересов в рамках блоков и между ними, а также о взаимовыгодных связях, которые постепенно развиваются, игнорируя барьеры, ранее казавшиеся непреодолимыми».