Мартин Дэвис - Загадочная птица

• Название: Загадочная птица
• Автор: Мартин Дэвис
• Издательство: ACT: ACT МОСКВА: ХРАНИТЕЛЬ
• Жанр: Классический детектив
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-17-044316-1, 978-5-9713-6045-2, 978-5-9762-3621-9

Еще в XVIII веке из коллекции английского натуралиста и путешественника Джозефа Банкса пропал при загадочных обстоятельствах уникальный экспонат, известный как птица с острова Улиета.

Миновало более двухсот лет.

Об исчезновении загадочной птицы, казалось бы, все забыли.

Но почему же теперь британскому ученому Джону Фицджералду предлагают огромные деньги, чтобы он нашел пропавшую жемчужину коллекции Банкса?

О судьбе таинственной птицы не известно ничего — кроме отрывочных сведений, связывающих историю ее находки и исчезновения с историей отношений Банкса с молодой женщиной, скрывающейся под именем мисс Браун.

Фицджералд и его помощница, студентка из Швеции, начинают поиски — и вскоре понимают, что по их следу идут несколько авантюристов…

---

Я придвинул книгу к свету и раскрыл. Первое издание, подписанное самим Фосдайком незадолго до кончины. Интересно, сколько стоит книга? И надо ли ради нее вламываться в дом? Наверное, нет, ведь книга по-прежнему здесь. С нее смели пыль, но не украли. Об интересующей меня птице Фосдайк говорит то же самое, что и Гринуэй. В последний раз ее видели в коллекции сэра Джозефа Банкса.

Это единственное, что мне было известно о птице с острова Улиета. Я с досадой закрыл книгу. Зря Андерсон рассчитывал на мою помощь. А с чего начинать? Разумеется, с Джозефа Банкса, натуралиста, жившего в конце восемнадцатого века.

В Лондоне стояла жара. Было душно, особенно после тенистых лесов Ревсби. Но Банкс был настолько поглощен делами, что едва это замечал. В его отсутствие подготовка группы к экспедиции двигалась не так быстро, как он ожидал. Кроме того, следовало оплатить счета, переговорить с нужными торговцами, написать письма. И он взялся за все это с неистощимой энергией.

Помолвка с Харриет Блоссет должна была состояться через несколько дней после возвращения из плавания. Банкс познакомился с ней пару месяцев назад, и его ухаживания поначалу казались банальными. Все изменилось в тот день, когда впервые серьезно заговорили о его участии в экспедиции капитана Кука. Опекун Харриет оставил их наедине в саду, и Банкс поймал себя на мысли, что смотрит на нее совсем по-другому. Будто перспектива путешествия помогла увидеть все вокруг более отчетливо. Он смотрел во все глаза, ошеломленный невероятной красотой ее фигуры, изяществом шеи и рук, словно никогда прежде не видел ничего подобного. Их взгляды встретились, и в глазах Харриет было столько призывной мольбы, что Банкс потянулся и взял ее руку. Ему казалось чудом, что на него так смотрит это совершенное создание.

Они дошли до розария, и здесь он впервые поцеловал девушку. Она, как и положено, воспылала румянцем от щек до плеч, а затем сжала его руку и ответила на поцелуй. Причем крепче и дольше, чем можно было ожидать. Неожиданно развеселившись, Харриет потянула Банкса за руку к дому. Позднее он вспоминал об этом и чувствовал необыкновенный прилив нежности. Ему казалось, что он счастлив.

Разумеется, его письмо из Ревсби породило ожидания, и он, выкроив время, нанес ей короткий визит. Девушка раскраснелась, но была сдержанной. Они поцеловались лишь раз, и сердце Банкса вновь наполнилось восторгом. Решили до его возвращения ничего не объявлять. Однако люди видели, как она сильно влюблена. По тому, как весело улыбалась эта голубоглазая красавица, идя с ним под руку. Если он отходил с кем-нибудь побеседовать, Харриет следовала за ним, продолжая радостно улыбаться. Ощущая рядом это милое создание, он чувствовал себя сильнее и увереннее. Когда она упоминала о его возвращении, будто никаких препятствий к этому нет, Банкс немного мрачнел. Говорил об опасностях, которые ждут его в путешествии. Но Харриет брала его руку, целовала каждый палец, и он замолкал.

В те дни он много времени проводил с Куком. Знаменитый капитан Кук, уравновешенный, спокойный и осторожный, весьма благотворно влиял на состояние духа Банкса перед отплытием. Он чувствовал к суровому мореходу искреннюю симпатию и безоговорочно считался лишь с его мнением. Наконец они с Соландером отправились в Плимут, где на якоре стоял «Эндевур». Поездка заняла четыре дня, и значительную часть времени друзья провели в молчании, размышляя об опасностях, которые ждали их впереди. Только когда они поднялись на борт и корабль начал медленно выходить из гавани Плимута, Соландер поинтересовался, как Банкс провел время в Ревсби.

— Неплохо, — ответил тот и бросил взгляд на землю, которую, возможно, никогда больше не увидит. — Попрощался с домом, с близкими. — Слабая улыбка тронула углы его рта. — Узнал много интересного о «лихен пульмонариус» от одной девушки, знатока местной флоры.

— Неужели? — улыбнулся Соландер. — Я не знал, что в Ревсби есть колледж, где готовят натуралистов.

— Вы зря шутите насчет Ревсби, мой друг. Представьте, я встретил там художницу, чье мастерство в изображении растений не уступает, а, может, даже и выше мастерства тех, кто плывет с нами.

— Полагаю, вы преувеличиваете. У вас есть образцы ее творчества, чтобы подкрепить это заявление?

Банкс неожиданно помрачнел.

— Нет, мне нечего вам показать. И вероятно, вы правы. — Он снова бросил взгляд на удаляющуюся землю. — Настало время нам спуститься вниз, мой друг. Нас ждут.

В доме на самом краю деревни лето продолжало каждое утро стучаться к ней в дверь, а все вечера до наступления ночи она проводила у постели отца. Затем шла на цыпочках по голому коридору к своей кровати, сидела какое-то время у открытой ставни, глядя на колышущиеся на ветру темные деревья. Слух о помолвке Банкса долетел до нее уже после отплытия «Эндевура», и в медленные душные часы между закатом и рассветом девушка думала о том, как он путешествует с этой неизвестной женщиной в сердце. Представляла его стоящего на краю света, впитывающего в себя пейзажи и звуки — их он привезет в дар той, которая его ждет.

Она не могла примириться с тем, что без Банкса лес стал иным. И вообще весь Ревсби после его отъезда, казалось, сжался, и люди снова стали прежними — мелочными, злонамеренными или недоброжелательными, в зависимости от настроения. Она сознавала, что общение с Банксом этим летом изменило ее саму. А теперь вот приходится платить цену, хотя она и ожидала этого. После его отъезда ее одиночество показалось отороченным колючей проволокой, о существовании которой он даже никогда не догадается.

К своему удивлению, в первые недели путешествия он написал девушке два письма. Первое — когда «Эндевур» стоял на якоре.

Бесконечно жаль, — писал он, — что состояние здоровья вашего отца таково, что даже того, кто желал бы вам искренне помочь, оказалось невозможно впустить в дом. У меня был небольшой презент, который я желал бы передать вам перед моим путешествием. Не сомневаюсь, это было бы весьма полезно для вашего развития. К глубокому сожалению, эта книга теперь бесполезно лежит, вместо того чтобы приносить пользу, для чего и была предназначена.

Через несколько часов начнется мое путешествие, и мы все, задумавшие пуститься в это плавание, в полной мере сознаем риск, на который пошли. Вероятно, мы никогда больше не увидимся. Я бы желал поблагодарить вас за удовольствие, какое доставило мне ваше общество в последние несколько дней, проведенных в Ревсби, и пожелать вам благ в будущем.

Искренне ваш,

Дж. Банкс.

Через восемнадцать дней Банкс обнаружил, что письмо все еще лежит у него в каюте на столе. Она схватил его и разорвал пополам. Это случилось в тот вечер, когда он почувствовал, что путешествие действительно началось. Море темно-синее, но ветер уже не доносил запахов земли, вечер ясный. Банкс стоял на носу корабля, оглядывая обнимающий его огромный небесный свод. Ветерок приятно холодил кожу, в небе зажглись яркие звезды, и он вдруг осознал, какую колоссальную ношу взвалил на плечи. Но одновременно ощутил себя свободным и счастливым.

Затем начал медленно меркнуть свет, синее море постепенно становилось черным, плавно сливаясь с небом на горизонте. Банкс отправился в свою каюту, зажег лампу и начал писать второе письмо.

Сегодня море сделалось зеленым, на короткое время при утреннем свете. Темным, темно-зеленым, каким никогда не увидишь его с земли. И над ним, высоко в небе, парил стриж. Я был крайне удивлен, обнаружив его столь далеко от твердой земли. Казалось, он говорил нам последнее «прости» от имени всего, что связано с землей.

Плавание не располагает к тому, чтобы часто думать о Ревсби, однако я печалюсь об обстоятельствах, при которых мы расстались. Но более всего меня огорчает то, что вы не можете видеть этого неба. Цвета здесь меняются каждое мгновение. А какие тут облака, а какая луна! Думаю, вы бы пожелали это написать.

В этот момент Банкса отвлекли какие-то звуки за дверью каюты, и больше он в этот вечер не писал. Письмо так и осталось незаконченным.

7 В музее

В понедельник мы с Катей встретились в кафе Музея естественной истории. Она в джинсах и кроссовках, волосы зачесаны назад. Я в старом пиджаке, слегка растрепан. Если кто-нибудь и думал, что мы странная пара, то вида не подавал. В первом зале слева от нас группа школьников окружила останки гигантского полевого ленивца, а на одном из верхних этажей, прячась в мрачной темноте на подстилке из камней, поджидал гостей первый обнаруженный в науке археоптерикс. Но мы склонились над чашками с пенистым кофе, и не было нам никакого дела до этих экспонатов.

Утром я столкнулся с Катей в холле, когда она собиралась на лекцию, и стал рассказывать о вдове Ханса Майклза. Даже и не думал об этом говорить, а увидел Катю — и заговорил. Я представлял, что поиски птицы с острова Улиета будут связаны с обзваниванием всех знакомых, проверкой слухов и прочим, но эскиз Ханса Майклза направил меня по другому пути. И мне была нужна помощь.