Мартин Дэвис - Загадочная птица

• Название: Загадочная птица
• Автор: Мартин Дэвис
• Издательство: ACT: ACT МОСКВА: ХРАНИТЕЛЬ
• Жанр: Классический детектив
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-17-044316-1, 978-5-9713-6045-2, 978-5-9762-3621-9

Еще в XVIII веке из коллекции английского натуралиста и путешественника Джозефа Банкса пропал при загадочных обстоятельствах уникальный экспонат, известный как птица с острова Улиета.

Миновало более двухсот лет.

Об исчезновении загадочной птицы, казалось бы, все забыли.

Но почему же теперь британскому ученому Джону Фицджералду предлагают огромные деньги, чтобы он нашел пропавшую жемчужину коллекции Банкса?

О судьбе таинственной птицы не известно ничего — кроме отрывочных сведений, связывающих историю ее находки и исчезновения с историей отношений Банкса с молодой женщиной, скрывающейся под именем мисс Браун.

Фицджералд и его помощница, студентка из Швеции, начинают поиски — и вскоре понимают, что по их следу идут несколько авантюристов…

---

— Она будет дочерью твоей любовницы. Дочерью содержанки. Ты не знаешь, как к этому относятся в обществе? С таким клеймом ей придется идти до конца жизни.

— И как же поступить?

Прежде чем ответить, мисс Браун крепко прижалась к Банксу всем телом.

— Тебе придется отпустить нас.

Он не хотел об этом слышать. Клялся, что не сумеет без них жить. Отказывался верить, что его дочь не может расти в Лондоне, под его опекой, невидимая для остальных. Но мисс Браун знала, что этого не будет. Задумчиво гладила головку прекрасного маленького создания и вспоминала свое детство. Ее семья была отмечена черным клеймом. Ее сторонились и презирали за то, что она была дочерью своего отца. С ней не раскланивались на улицах Лаута, потому что она являлась содержанкой Джона Понсонби. А теперь она содержанка Джозефа Банкса, знаменитого натуралиста и искателя приключений. Она прижимала крохотную Софию к себе и многократно обещала, что избавит ее жизнь от позора.

Фабрициус покинул Лондон вскоре после возвращения Банкса. Отправился в Данию, где воздух был особенно чист, а вода ослепительно прозрачна. В Лондоне ему не хватало огромного сводчатого датского неба, и он тихо радовался, поднимая к нему голову и рассматривая горизонт.

Апартаменты на Орчард-стрит начали казаться ему прекрасным сном. Он думал о мисс Браун, часто. Порой, сконцентрировавшись на каком-то особенно трудном абзаце научного трактата, Фабрициус вдруг вспоминал сказанное ею слово или фразу, замирал на несколько секунд и улыбался.

«Вот вы изучаете жуков, — произнесла она однажды, видимо, желая его подразнить. — Занятие скучное, ничего не скажешь. Но по крайней мере у вас есть утешение. Жуков на свете не счесть, значит, никогда не останетесь без работы». Это стало его любимой шуткой на лекциях, когда, в самом конце особенно длинной и нудной, Фабрициус садился, откидывался на спинку кресла и очень серьезно обращался к студентам:

— Господа, я знаю, вы устали. Но пусть вас утешит один несомненный факт, имеющий касательство к жукам.

Он ждал реакции аудитории, а затем, к всеобщему удивлению, широко улыбался и повторял ее слова. И на мгновение возвращался в Лондон, в апартаменты на Орчард-стрит, где стройная молодая женщина стояла перед мольбертом.

Коллекция Банкса дала Фабрициусу много пищи для размышлений. Сделанные тем летом записи легли в основу важных научных работ, и он был за это Банксу очень благодарен. Однако, возвратившись, долго воздерживался от писем, словно его визиты на Орчард-стрит считались чем-то вроде предательства. Написал лишь в ноябре, да и то несколько раз перечеркивал начатое и переписывал.

Мои сердечные поздравления и пожелания доброго здоровья обитательнице дома на Орчард-стрит. Кого она вам принесла? Впрочем, это не важно. Если мальчика, он станет таким же умным и сильным, как его отец, а девочка будет такой же красивой и благородной, как мать.

В ответном письме Банкс был краток. Родилась дочь. Мать и дитя здоровы.

Следующее письмо пришло от Банкса в феврале, когда небо над Данией было низким и тяжелым от снежных облаков. Там ничего не говорилось об Орчард-стрит, ни о матери, ни о ребенке. Фабрициус осторожно навел справки и выяснил, что мисс Браун и ее дочь покинули дом на Орчард-стрит. Где они сейчас, неизвестно.

В январе 1774 года, через четыре месяца после рождения дочери, мисс Браун впервые покинула апартаменты, чтобы прогуляться в близлежащем сквере. Было прохладно. Они с Мартой неспешно двигались и разговаривали. Неожиданно ее окликнули. Кто-то произнес ее настоящую фамилию, которую она не слышала очень давно, с тех пор как покинула Ревсби, став содержанкой Джона Понсонби. Она думала, что эта фамилия надежно забыта, и вдруг здесь, в Лондоне…

— Я полагаю, это вы, мисс Бернетт? — прозвучал мужской голос. Слово «мисс» он произнес с какой-то особенной интонацией, и это заставило ее оглянуться.

Вначале мисс Браун не узнала его в тяжелом зимнем пальто, но вдруг вспомнилась Мадейра, его лукавая улыбка при свете свечей.

— Мистер Маддокс?

— Так вы меня помните? Замечательно. Когда мы встречались в последний раз, я был одет несколько иначе. Впрочем, то же самое можно было бы отметить и в отношении вас.

Мисс Браун почувствовала, что краснеет, испугалась, что могут услышать люди. Слишком громко он говорил.

— Боюсь, сэр, вы ошиблись, — промолвила тихо она. — Бернетт — фамилия, под которой я путешествовала. А теперь извините и позвольте мне продолжить путь.

Нимало не смутившись, он пристроился рядом.

— К чему такая поспешность? В прежние времена вы не были столь осторожны. Вы изволили заметить, что я ошибся с вашей фамилией, но, мисс Бернетт, у меня нет выбора, кроме как обращаться к вам по этой фамилии, пока вы не назовете мне другую. И еще большей ошибкой для меня было бы закончить знакомство сразу после его возобновления. Особенно при таких благоприятных обстоятельствах.

— Какой интерес может представлять для вас моя фамилия, сэр?

— О, напротив, я нахожу нашу встречу весьма интригующей. К сожалению, у меня не было возможности посмотреть на вас в таком виде, в каком вы изволили наблюдать меня. Наверное, теперь, в Лондоне, мы сможем восполнить это упущение.

— Сомневаюсь, сэр.

Она шла так быстро, что Марта поневоле отстала.

— В самом деле? — В его тоне были отчетливо слышны насмешливые нотки. — А знает ли ваш нынешний покровитель о ваших прошлых подвигах? Думаю, вы не удосужились ему об этом поведать?

— Сэр! — Мисс Браун остановилась, чтобы подождать Марту.

Он помолчал, внимательно разглядывая их обеих с невозмутимой улыбкой.

— Должен признать, что ваше в высшей степени экстраординарное поведение шокирует даже меня. Боюсь, ваш нынешний покровитель не будет в восторге, если ему сообщить…

— Сэр, прошу оставить нас немедленно, — произнесла она ровным, уверенным тоном, на какой только была способна. — Займитесь своими делами.

Он улыбнулся еще шире и одобрительно кивнул:

— Рад чувствовать, что ваш дух по-прежнему высок, даже после отказа от мужского платья. В тот день, когда вы наблюдали за моим купанием… о, это было восхитительно. Но я вас покидаю. Лишь на время. Смею заверить, что ни одна женщина не интриговала меня в такой степени, как потрясающая, загадочная мисс Бернетт. Так что я стану вас искать. Лондон — большой город, однако в нем, как ни странно, очень трудно хранить что-либо в тайне.

Маддокс раскланялся и двинулся прочь, оставив женщин в смущенном молчании.

* * *

Мисс Браун поспешила предупредить Джозефа. Написала ему записку, где рассказала об этой встрече и о том, что боится скандала, если Маддокс распространит слух о ее путешествии на Мадейру. Умоляла приехать на Орчард-стрит, поговорить. Ждала пять дней. И вот Банкс явился. Объяснил, что находился в отъезде и только сейчас прочитал записку. Стоял перед ней похожий на сердитого подростка, раздраженный, что пришлось сюда ехать, и смущенный своей раздраженностью. Мисс Браун внимательно посмотрела на него и двинулась к двери, желая покинуть комнату. Он поймал ее за руку.

— Я приехал, потому что ты хотела со мной побеседовать.

— Не вижу смысла, — промолвила она. — Ты не в настроении для разговора.

— Как же так? Я был вынужден прервать беседу у очень хороших людей, поспешил сюда, а ты…

— О Джозеф! — Мисс Браун посмотрела ему в лицо и устало покачала головой. — Возвращайся обратно и продолжай беседу. Для тебя это важнее. Но однажды ты дал слово, что не станешь удерживать меня против воли. Сейчас я вынуждена напомнить тебе об этом.

Банкса шокировала резкость ее слов. Он стоял молча очень долго, отпустив ее руку, посторонившись, как бы показывая, что она вольна выйти из комнаты. А затем еле слышно произнес:

— Ты права, я не стану удерживать тебя против воли.

И в этот момент на его лице мелькнуло что-то до боли знакомое. Тот самый молодой человек, которого она любила. Без памяти.

Мисс Браун протянула руку и коснулась его лица.

— Любимый, что с тобой случилось?

Банкс прикрыл глаза, взял ее руку в свои и поднес к губам. Они опять постояли очень долго в молчании, потом она высвободила руку.

— Не понимаю, когда это произошло. И как. — Он поднял голову и сразу опустил. — Я знаю, что люблю тебя сейчас так же сильно, как любил всегда. Но иногда почему-то забываю об этом. И обижаюсь, виню тебя в том, что все идет по-иному. То есть обижаюсь, желаю и горжусь тобой одновременно. Все заканчивается тем, что я начинаю ненавидеть себя.

— Может, вот так и кончается любовь?

— Так?

— Не знаю, — сказала она. — Со мной такого еще не было.

— Понимаешь, мой образ жизни, общество, в котором я вращаюсь, и все остальное… там нет для тебя места. И у меня нет сил от всего этого отказаться. Но иногда я вдруг чувствую себя таким усталым и одиноким, что сам собой напрашивается вопрос: почему я не с тобой?