Пурнабхадра - Панчатантра

• Название: Панчатантра
• Автор: Пурнабхадра
• Издательство: Издательство Академии наук СССР
• Жанр: Древневосточная литература
• Год: 1958

Древний сборник индийских басен «Панчатантра» («Пять книг») был составлен в наиболее ранней редакции в III—IV вв. н. э. неизвестным автором. Первоначально он служил педагогическим целям — это была «наука житейской мудрости», по которой обучались юноши.

Каждая из пяти книг памятника представляет собой самостоятельный рассказ, герои которого по ходу действия рассказывают басни, иллюстрирующие обычно то или иное поучение. Текст изобилует стихотворными вставками. Сборник написан хорошим литературным языком и является одним из лучших образцов прозы классического санскрита. Известен ряд версий «Панчатантры»: Кашмирская версия, Джайнская версия, версия Пурнабхадры и т. д.

Большую помощь при составлении примечаний оказали переводчику комментарии акад. А. П. Баранникова к его переводу «Рамаяны» Тулси Даса (М.—Л., 1948).

Отсутствуют примечания и приложение "объяснение стихотворных размеров" (follof).

---

Все же:

Стремись к тому, кто знаменит делами,
Велик в речах или велик в познаньях, |
Но покидай немедля господина,
Когда узнаешь о его бессилье. (55) upa

Лишь там произносите речь, где принесет она плоды |
И сохранится, как узор на белоснежном полотне. (56)

Когда не знаешь сил врага, бесплодны все труды твои, |
Подобно свету лунному над снежными вершинами». (57)

Каратака сказал: «Если таково твое желание, то иди к стопам царя. Счастливый путь[46]! Да исполнятся твои замыслы!

Не действуй опрометчиво в покоях повелителя. |
Ведь если счастлив будешь ты, мы сможем жизнь поддерживать». (58)

И тот, поклонившись ему, отправился к Пингалаке. Увидев подходящего Даманаку, Пингалака сказал стражу: «Убери камышовую трость[47]. Это Даманака. Он сын нашего старого министра и может беспрепятственно входить. Пусть же он войдет, как принадлежащий ко второму кругу». И Даманака вошел, поклонился Пингалаке и сел на предложенное место. А тот протянул к нему правую лапу, украшенную когтями, подобными громовым стрелам, и, свидетельствуя уважение, сказал: «Здоров ли ты? Почему тебя давно не видно?» Даманака ответил: «Если и нет до меня нужды стопам божественного[48], все же я должен говорить, когда приходит время. Нет такой вещи, которая не смогла бы пойти на пользу царю. Сказано ведь:

Владыке и соломинка поможет,
Чтоб в ухе почесать, почистить зубы, |
Но тот, кто телом наделен и речью,
Намного больше помощи окажет. (59) upa

И, кроме того, я ведь по наследству служу стопам божественного и даже в несчастьях следую за ним. Нет у меня другого пути. Сказано ведь:

Слуга и платье хороши, коль на своих они местах. |
Не носят на ногах того, что украшает голову. (60)

Пусть царь богат и родовит, по праву занимает трон, |
Но не пойдут к нему служить, когда не ценит он заслуг. (61)

Коль равные не чтут слугу,
А те, кого он выше, с ним равняются, |
И нет ему почетных мест,
То может он властителя покинуть. (62) ār

И еще:

Если вставляют в оправу свинцовую
Жемчуг, достойный оправы из золота, |
Прежнего блеска лишится сокровище,
А ювелир порицанью подвергнется. (63) druta

«Разумен тот, кто предан мне, а кто не предан, тот глупец» —
Держась такого мненья, цари имеют много слуг. (64)

А если господин говорит, что меня давно не было видно, то пусть выслушает причину:

Где между правой стороной и левой нет различия, |
Не станет оставаться там благоразумный человек. (65)

Коль одинаков господин со всеми подчиненными, |
Тогда у лучших среди них усердье быстро пропадет. (66)

Где не способны отличить рубин от красных кубиков[49], |
Там камни драгоценные никто не станет покупать. (67)

Нет повелителя без слуг, нет слуг без повелителя. |
Ведь и слуга и господин друг с другом крепко связаны. (68)

К тому же особенности слуг зависят от достоинств господина. Сказано ведь:

Наука, конь, кинжал,
Мужчина, лютня, женщина и речь |
Приносят пользу или вред
В зависимости от владельца[50]. (69) ār

И если меня презирают из-за того, что я шакал, то это несправедливо. Сказано ведь:

Дает нам шерсть коровья дурву[51], черви — шелк,||
в камнях находим злато,
В грязи — цветок, в навозе — лотос голубой, ||
а рочана[52] — из желчи. |
От дерева — огонь, а жемчуг — от змеи[53], ||
луна встает из моря.
Достоинства одни должны нести почет, ||
а не происхожденье. (70) çārdū

А также:

Хоть в доме мыши родились, вредят они, и мы их бьем. |
Приносит кошка пользу нам, и с ней всегда мы ласковы. (71)

И кроме того:

Нет пользы в друге немощном, нет пользы в сильном недруге. |
Царь! Я предан и могуч. Не надо презирать меня. (72)

Достигших знанья высшего || не надо ставить низко,
Нельзя связать богатством их, || оно для них — былинка. |
Слона, чьи щеки в мускусе, || блестящем, темном, свежем,
Не может удержать канат, || из лотосов сплетенный[54]». (73) māli

Пингалака сказал: «Не надо так говорить. Ты ведь сын нашего старого министра». Даманака ответил: «Божественный! Мне надо кое-что сказать». Тот ответил: «Дорогой, поведай, что лежит у тебя на сердце». Даманака сказал: «Почему господин, отправившись за водой, вернулся и остановился здесь?» Пингалака, скрывая свое состояние, ответил: «Даманака, тут нет ничего особенного». Тот сказал: «Божественный! Если не следует этого рассказывать, да будет так.

Одним всегда с супругами делитесь,
Другим — с друзьями, третьим — с сыновьями, |
Но, хоть достойны все они доверья,
Нельзя поведать каждому все тайны». (74) indra

Вслед за этими словами Пингалака подумал: «По-видимому, он может принести пользу. Поэтому я открою ему свое намерение. Сказано ведь:

Коль хочешь снова стать счастливым,
Достойному слуге, жене благочестивой, |
Властителю могучему
И другу о печали расскажи. (75) ār

О Даманака! Слышишь ли ты издали могучий рев?» Тот ответил: «Господин, я слышу. Что же тут такого?» Пингалака сказал: «Дорогой, я хочу уйти из этого леса». Даманака спросил: «Почему?» Пингалака сказал: «Ведь в наш лес проникло какое-то необычайное существо, могучий рев которого мы слышим. Его природа должна соответствовать его реву и сила должна соответствовать природе». Даманака сказал: «Неужели из-за одного только рева господин впал в страх? Сказано ведь:

Плотина гибнет от воды, решенье — от беспечности, |
Любовь — от злостной клеветы, трусливый гибнет из-за слов. (76)

Не годится ведь, чтобы господин вдруг оставил лес, который приобрели его предки и которым он владеет по праву наследства. Ведь:

Одной ногой готов идти, другой — еще стоит мудрец |
И не оставит старых мест, пока не видит новых он. (77)

К тому же здесь слышны всякого рода звуки, и это всего лишь звуки, а не причина для страха. Слышны ведь звуки грома, флейт, лютен, панав, мриданг[55], раковин, цимбал, повозок, дверных засовов, всяких сооружений и другие звуки, которых нечего бояться. Сказано ведь:

Не знает гибели тот царь, который полон мужества, |
Когда подходит враг к нему, пускай могуч и страшен он. (78)

А также:

Даже когда творец разгневан,
Не покидает мужество отважных. |
Пруды за лето высыхают,
А Синдху[56] станет полноводней. (79) ār

А также:

Не часто мать рождает сына,
Который не печалится в несчастье, |
Доволен в счастье, смел в сраженье
И служит украшеньем этих трех миров[57]. (80) ār

А также:

У существа без гордости единый путь с былинкою: |
Оно бессильно согнуто и так же незначительно. (81)

Зная это, господин должен действовать смело и решительно. Нечего бояться одного лишь рева. Сказано ведь:

Сначала показалось мне, что жиром эта вещь полна, |
Но лишь проникнул я туда, увидел кожу с деревом». (82)

Пингалака спросил: «Кто это?» Даманака рассказал:

Рассказ второй

«Жил в одной местности шакал с исхудавшей от голода шеей[58], который, бродя в поисках пищи, увидел в лесу место, где царь дал сраженье. Остановившись там на мгновенье, он услышал громкий звук. Слыша его и сильно встревожившись сердцем, он глубоко опечалился и сказал: «Увы! Несчастье обрушилось на меня. Теперь я погиб. Чей это звук? Что это за существо?» Когда же он последовал дальше, то увидел барабан, похожий на верхушку горы, и подумал: «Возникает ли этот звук сам собой или вызван чем-нибудь другим?» Между тем барабан этот издавал звуки, когда его касались кончики травы, колеблемые ветром, а в другое время был беззвучен. Видя, что барабан ни к чему не пригоден, он приблизился к нему, сам от любопытства стал ударять по обеим сторонам и радостно подумал: «Да! Наконец-то мне попалась еда. Несомненно, эта вещь окажется наполненной мясом и жиром!» Подумав так, он разорвал его в одном месте и проник внутрь. Барабан был обтянут грубой кожей, от чего он едва не сломал себе зубов. И вот, потеряв надежду и видя там остатки дерева и кожи, он прочел стих: