Павел Батов - В походах и боях

• Название: В походах и боях
• Автор: Павел Батов
• Жанр: Биографии и Мемуары

Дважды герой Советского Союза генерал армии Батов П. И. начал военную службу ещё в царской армии. Участвовал в гражданской войне, воевал в Испании. В Великую отечественную войну ему довелось командовать войсками в Крыму, а затем он возглавил 65-ю армию, с которой прошёл от Сталинграда до Щёцина. Автор знакомит читателя с замыслом и осуществлением ряда выдающихся операций, делится раздумьями о качествах командира, об искусстве воинского воспитания, о пламенном партийном слове, которое вдохновляет людей и ведёт на подвиг. Новое издание книги предпринято по многочисленным просьбам читателей.

---

Мы с Черняевым только что вернулись из полков и, распрощавшись с секретарем Симферопольского горкома партии С. В. Мартыновым, сели за свои дела, когда было получено это ошеломляющее известие. Комдив вышел из себя:

— Как же… Как же отдали такой рубеж без боя?

— Летчики могли ошибиться, — ответил я. — Сейчас важно выяснить, каковы силы противника. Пошлите толкового командира-оператора в штаб девятой армии.

— Василий Кириллович! Двигай к Черевиченко! — приказал начальнику штаба Черняев.

Гончарук вернулся 1 сентября, командующего армией не застал — он вместе с офицерами штаба фронта и политуправления находился в войсках. Гончарук докладывал: «Состояние штаба девятой армии таково, что схватить у них суть дела о положении войск противника трудно». На следующий день был отправлен начальник разведывательного отделения штаба дивизии Н. В. Лисовой.

— К командарму я прорвался, — рассказывал капитан, вернувшись. (Не знаю, куда бы не мог «прорваться» этот энергичный капитан, действуя то в лоб, то с покоряющей украинской обходительностью.)

Высказав мнение о том, что «наступление немецких и румынских войск на Крым мало вероятно», и задав ряд вопросов по обстановке в Крыму и на Черном море, Я. Т. Черевиченко направил капитана Лисового в оперативный отдел армии, но, к сожалению, и там данных о наступающем противнике получить не удалось в связи с тем, что обстановка на фронте менялась с невероятной быстротой.

— Кто же поверит тому, что немцы на Крым не пойдут? — воскликнул Черняев. — Что же все-таки сказали вам в оперативном отделе? — обратился он к Лисовому.

— Больше двух полков пехоты уже на этой стороне, и танки переправляются. Зафиксирована пока двадцать вторая пехотная немецкая дивизия.

Здесь уместно вспомнить весьма важную директиву, адресованную 20 августа 1941 года маршалом Б. М. Шапошниковым командованию Южным фронтом: «Организовать взаимодействие 9-й армии с 51-й армией, предложить Черевиченко установить прямую проводную и радиосвязь и обменяться делегатами командования». Директива эта, к сожалению, не была выполнена.

Не получая достоверных и своевременных данных о положении левого крыла Южного фронта (9-я и 18-я армии), мы должны были принять какие-то меры. Насчет того, что противник предпримет попытку ворваться в Крым — и именно через Перекопский перешеек, — у нас не было никаких сомнений. 2 и 4 сентября немецкое командование уже заявило о своих намерениях, подвергнув бомбежке Армянск, железную дорогу на Перекопе. В эти дни вражеские самолеты кружились даже над станцией Джанкой. Я решил создать из состава 156-й и 106-й дивизий два разведывательных отряда, выдвинуть их в район Каховки с задачей вести непрерывную разведку войск противника, переправившихся через Днепр, установить направление их движения и выяснить главную группировку. Это единственное, что можно было сделать, тем более, что авиационная разведка 51-й армии была уже скована превосходством в воздухе «мессершмиттов», а авиация флота в то время выполняла задачи по разведке морских сил противника.

Возглавили отряды капитан Н. В. Лисовой и майор Л. М. Кудидзе (командир разведроты 106-й дивизии). Оба они успешно справились с задачей. Разведывательный батальон 156-й дивизии был целиком выдвинут в Ново-Киевку, километров за пятнадцать северо-западнее Перекопских позиций, а собственно разведывательный отряд Лисового состоял из мотострелковой роты и мотоциклетного отделения, усиленных минометной ротой из 530-го полка и противотанковым дивизионом.

Мне лично приходилось, особенно в первые дни, ставить Лисовому задачи на разведку вплоть до Днепра, и я мог полнее составить представление об этом офицере. Подходящий характер для такого дела, как командование подвижным отрядом, действующим на значительном удалении от основных сил. Инициатива, военная хитрость, точный глаз и отличное знание своих бойцов-разведчиков, которых он ласково называл «Мои орлята». Командирский опыт, поскольку у него за плечами было командование разведывательным взводом, ротой и батальоном. За плечами у него было еще кое-что: секретарь комсомольской ячейки в родном селе в год великого перелома деревни на колхозный путь. (Его слова: «Тогда комсомол был большой опорой Советской власти на селе, и мы куркулям давали жару…») Что-то от комсомольского огня у него осталось и в сорок первом году. Еще одна черточка. В дивизии было известно, что три офицера — Лисовой, секретарь парткомиссии Винокуров и начальник штаба 361-го полка Андрющенко такие друзья, что водой не разольешь. Недаром Винокуров, хотя и не положено было ему, отправился с разведчиками в Черную Долину. Винокуров как-то рассказал мне, что начальник дивизионной разведки любит вспоминать слова отца своего, Василия Ивановича, сказанные в 1932 году, когда парень экстерном сдал за школу «червонных старшин»: «Сынку, так ты скоро самого Ворошилова догонишь». Винокуров, смеясь, утверждал, что остается тайной, то ли капитан не берет всерьез предсказание батьки, то ли есть у него цель догнать самого Народного комиссара. В общем, все это создало динамическую натуру, годную для рискованных предприятий.

Подвижной отряд капитана Лисового столкнулся с передовыми частями противника 6 сентября неподалеку от села Черная Долина. Захватили «языка». Показания: движутся части 22-й и 72-й пехотных дивизий, а также кавалерийские отряды румын[7]. На следующий день разведчики установили наличие 170-й и 46-й пехотных дивизий. Было замечено большое движение автоколонн от Каховки в сторону Чаплинки, Любимовки, Ново-Украинки.

Из Чаплинки, где находился уже ВПУ[8] 9-й армии, капитан докладывал по телефону Черняеву:

— В Ново-Павловке мы обнаружили немцев, боя они не приняли и отошли в Черную Долину, заняли оборону.

— Как ведет себя противник?

— Нахально. Мотоциклисты носятся по дорогам, простреливают лесополосы, поджигают деревни и стога сена. Панику накручивают. А отряды пехоты движутся на машинах под охраной танков и осторожничают, не хотят ввязываться в бой. Видимо, у них тоже разведывательные задачи. Что прикажете делать?

— Любой ценой уничтожить завтра противника в Черной Долине.

Возвратившись в отряд, капитан собрал командиров, политработников и сказал:

— Давайте, товарищи, думать, чтобы не осрамиться.

Решили под покровом ночи окружить село. Удар нанести на рассвете.

На огневые позиции были доставлены минометы и 45-миллиметровые пушки. Утром накрыли село, и разведчики, ворвавшись в Черную Долину, провели там скоротечный бой. Уничтожили немецкий танк, захватили батарею четырехминометного состава. Уничтожили много гитлеровцев. Полтора десятка взяли в плен. Капитан не мог отказать себе в удовольствии влететь в расположение 156-й дивизии на трофейном мотоцикле.

Друзья жали капитану руки. Вокруг пленных — толпа. Их разглядывали, как разглядывали 22 июня осколки первой немецкой бомбы. Недоуменно и с каким-то сожалеющим добродушием. Начподив Владимир Михайлович Гребенкин, быстро шагая, врезался в эту толпу, расталкивая бойцов.

— Смотрите, что это за люди? Думаете, парни как парни, белобрысые, с засученными рукавами… Я вам покажу, что это за люди!

Он сунул в руки первому попавшемуся фотографию, изъятую у одного из пленных. Молоденький солдат, держа в руках снимок, смотрел, бледнея. «Такого не может быть!..» Гнусная фотография: один насилует девушку, другие с пьяными рожами ждут очереди.

Наших людей будто волной отхлестнуло от немцев. Ненависть к врагу-захватчику — священное и самое гуманное чувство. Но оно рождается с такой болью сердца и мукой души, что не дай бог испытать это никому второй раз…

Лисовой чувствовал себя героем и не скрывал своей радости. Однако когда я спросил, каково ему было в первом бою, он откровенно ответил:

— Я думаю, все вышло из-за неимения боевого опыта. А то бы смелости не хватило. У них же была усиленная рота мотоциклистов с зенитной батареей, с минометной батареей и танками… Мы очень жалели, что зенитная батарея врага из наших рук ушла. Потом она стала на пригорке и, доложу вам, дала нам жару!

Капитан говорил, что в бою отлично действовал командир разведэскадрона старший лейтенант А. Л. Святодух. Он сам вел людей в атаку на Черную Долину. С другой стороны села ворвался с мотоциклистами старший лейтенант Петрухин. Похвалил за мужество и храбрость командира отделения Авакяна.

В последующие дни, включительно до 12 сентября, разведывательный отряд не раз ввязывался в бой с врагом. Из оперативной сводки штаба 51-й армии за 11 сентября: «Отряд 156-й дивизии действует совместно с частями 9-й армии Южного фронта, имея перед собой не менее батальона пехоты на мотоциклах с 3–4 легкими танками, батареей 75-мм орудий и минометной, зенитной батареями».

Был захвачен в плен унтер-офицер с легковой машиной, принадлежавшей, как выяснилось, 29-му батальону связи, обслуживавшему 11-ю армию Манштейна. Ефрейтор, взятый в плен майором Л. М. Кудидзе в районе Васильевки, показал, что он служит в дивизии СС «Викинг», переброшенной из-под Киева на Крымское направление. Наконец, еще один случай помог нам перепроверить собранные разведывательные данные о противнике. У населенного пункта Черногрей, недалеко от совхоза «Червоний чабан», отделение младшего сержанта Красикова рыло для своей роты окопы. Внимание бойцов привлекла одиночная легковая машина, шедшая в тыл нашей роте. Да это немцы! Красиков подал команду открыть огонь по скатам машины. Вскоре перед ним было четверо пленных; один из них оказался офицером разведки 42-го армейского корпуса 11-й армии Манштейна, при нем была топографическая карта с нанесенной на ней обстановкой. Она говорила, что в первом эшелоне на Крым движутся 22, 46, 73, 50-я пехотные дивизии, усиленные танками. Таким образом, мы отчетливо представляли оперативную обстановку, группировку сил врага, сложившуюся в начале сентября: острие 11-й немецкой армии направлялось на Крым (а не на Мелитополь, куда отходила наша 9-я армия), причем именно на Перекоп. Это ко многому обязывало командование 51-й Отдельной армии. Однако главный недостаток — крайняя ограниченность сил на Перекопских позициях — не был устранен. Нашей 156-й дивизии предстояло вступить в единоборство с врагом, имевшим тройное превосходство в живой силе и артиллерии и абсолютное — в танках и авиации.