Людмила Бояджиева - "Рим, конечно Рим" или "Итальянское танго"

• Название: "Рим, конечно Рим" или "Итальянское танго"
• Автор: Людмила Бояджиева
• Жанр: Современные любовные романы

Во всех своих произведениях Людмила Бояджиева ставит перед собой задачу соединить традиционные для русской литературы нравственную ориентацию и качественную форму с требованиями коммерческого успеха — динамикой развития сюжета, усилением элементов детективного, авантюрного характера, психологической напряженностью действия, созданием живописной атмосферы. Книги Бояждиевой утоляет жажду сильных эмоций, ярких красок, захватывающих событий. Это приятный допинг для обыкновенного человека, не нашедшего в повседневной реальности «островов сокровищ», манивших с детства.

---

— Раньше ты был догадливей, маэстро Бельканто… Тебе, кажется, пора на сцену! — напомнила она.

— Давно пора. Уже начали ужинать без Мендельсона. Это неважно Коловисимо в ударе — там такое веселье!.. Но я искал тебя, девочка. Нам надо вернуться. — Дай мне руку — пойдем! Пойдем же, вот так…

Подхватив Кристину под локоть, Санта повел её к дому. Она брела, как во сне, тщетно пытаясь понять нечто главное.

— Ты даже не удивился, что я уезжаю? — вдруг остановилась пораженная этой мыслью Кристина.

— Прости, я думал о другом. — Санта преградил ей путь и, почти касаясь губами лба, тихо сказал. — Я прошу сейчас тебя о двух вещах, обещай не отказываться.

— Обещаю. Но бриллиантов у меня больше нет.

— Поцелуй меня!. — Он поймал её за руки и сжал запястья.

— Что?! Ты серьезно?

Кристина вгляделась в склоненное к ней лицо. Но не заметила и тени насмешки — лишь напряженное ожидание и любовь. Любовь? Увы, это может привидеться лишь в полумраке подмосковной дачи и обманчивом свете южной луны… Но как бешено заколотилось сердце, как закружилась голова…

Потянувшись к Санте всем телом, Кристина опустила веки. Полуоткрыв мгновенно пересохшие как от жара губы, она кинулась в этом поцелуй, как кидаются в омут: на последнем вздохе, последнем прощании с жизнью.

— Спасибо, девочка, — оторвавшись от нее, Санта едва перевел дух. Как раз то, что требовалось доказать… А теперь вторая просьба: пожалуйста, будь добра, зови меня Рома. Ведь ты уже однажды обещала, прошептал он, жарко дыша в шею.

— Обещала, но не смогла. Это очень ответственно — все равно, что назвать любимым.

— Разве это слово подлежит запрету?

— По отношению к чужим поклонникам и женихам.

— Хорошо, — резко отрубил Санта. — На этом просьбы кончились. Выслушай теперь распоряжение. Ведь ты пока на службе и никто не увольнял тебя. Санта принял начальственную позу. — Сейчас я пойду на сцену, а ты вернешься к себе в комнату, быстренько приведешь себя в порядок и последуешь за Луиджи. Он знает, что надо делать… Предстоит разыграть маленький спич и мне понадобилась достойная партнерша. Не приглашать же, действительно, носатую горничную! Я все же эстет, а тем более — Коло. К тому же, помнится, кой-какие трюки нам здорово удавались.

— У вас, что, намечено эротическое шоу? — усмехнулась Кристина.

— Я имел ввиду развязывание веревок зубами и прыжки с высоты.

— Спасибо за лирическое воспоминание. Только я сегодня не в спортивной форме.

— Довольно перепалок, детка. Мы оба на службе. Заканчиваем разминку, пора браться за дело. — Санта подтолкнул девушку к подъезду домика прислуги, прошептав вслед. — Слушайся Луиджи, детка. До встречи на сцене!

— На сцене?! — нерешительно остановилась Кристина.

— Естественно. Не в сарае же, на самом деле! Да не дрейфь — роль пустяковая. Основной исполнитель — я. Тебе лишь надо вынести и подать мне свиток бумаг. Артистично и грациозно, конечно, как умеешь это делать лишь ты.

— Приказы у тебя получаются лучше, чем лесть. — Обдав Санту насмешливым взглядом, Кристина скрылась в подъезде.

У Луиджи, поджидавшего её в полном парадном облачении возле двери комнаты, был растерянный вид. Заметив девушку, он взглянул на часы и быстро перекрестился.

— Слава Деве Марии, что не оставила нас без помощи… Прошу вас, деточка, сделайте над собой маленькое колдовство, вы это умеете. Там все приготовлено. Я жду вас здесь, веселую и прелестную, как бабочка!

После того, как Кристина вошла в комнату, Луиджи приложил ухо к двери, прислушиваясь. Тишина. Он снова посмотрел на часы и деликатно поскребся в дверь:

— Синьорита, если можно, ради Бога — недолго.

В комнате было тихо.

Присев на краешек кровати, Кристина недоуменно рассматривала лежащее на ней вечернее платье — брабантское кружево глубокого черного цвета стоило, конечно, колоссальные деньги. Дивный покрой, обнажающий плечи и спину… Длинные перчатки из тончайшего бархата лилового тона, такие же туфельки и широкий кушак, предназначенный для фантастического банта.

«Господи!» — она отшатнулась от зеркала, увидев свое бледное, заплаканное лицо. И уже после этого заметила расставленный на столике гигантский набор парфюмерии и косметики с магической меткой CD.

Можно ли было устоять перед возможностью превратиться в фею, блеснуть напоследок яркой звездой? Уж слишком долго она изображала замарашку. Долой форму горничной и туфли на плоской подошве, быстренько в душ — холодный и обжигающий поток попеременно. И снова — зеркало. Умело работают пальцы, нанося на кожу волшебные дары парфюмерных мастеров. — «Спасибо за отличную школу, Джено», — мысленно поблагодарила Коруги Кристина. И вот кожа розовеет, приобретая золотистый цвет, соблазнительно выступают очертания пухлых губ и удивленно смотрят огромные ореховые глаза из-под таинственных, пушистых ресниц. Чудо! Платье тоже — как раз впору, будто шили по специальной мерке. Свободные линии не подчеркивают талию. Секунду поколебавшись, Кристина перебросила через плечо широкую ленту кушака, завязав на бедре шикарный, с ниспадающими концами бант. Натянув перчатки, она освободила от заколок волосы и уже на ходу, всовывая ноги в туфельки, надушила затылок и шею. Глаза лихорадочно блестели, и в какой бешеный галоп припустилось сердце!

— Фу, ох! Святая Мария… потрясающе! — Луиджи остолбенел при появлении девушки, растерянно разведя руки. Но тут же спохватился и подставил Кристине локоть. — Цепляйтесь крепче, голубушка. Я проведу вас потайными путями, нас не должны заметить раньше времени. Сюрприз, величайший сюрприз!

— А что я д-должна делать? — От волнения Кристина начала заикаться.

— Не беспокойтесь, все уже сделано.

Пройдя темный, пахнущий сыростью подземный коридор, они поднялись по лестнице и остановились. В разгоряченное лицо пахнуло свежестью. Впереди сиял прямоугольник света, а в нем, как на экране, сквозь пелену голубоватых лучей пробивались блеск праздника и тихое пение скрипок.

Кристина приблизилась к двери, выходящей прямо на сцену, устроенную в полукруглом портике, и зажмурилась, вцепившись в рукав дворецкого. За световой завесой в бездонной темноте угадывался зал с дышащими, шуршащими, любопытно перешептывающимися людьми. Как праздничные елки выступали из туманного мрака пирамиды горящих свечей в жирондолях. И вдруг они двинулись, словно начиная медленный хоровод. Луиджи вручил Кристине плотный свиток бумаг и шепнул, отдаляясь:

— Это вращающийся круг, как в театре, держитесь за канделябр.

Кристина пошатнулась, не найдя спасительного канделябра, и чувствуя, что сейчас свалится, вынесенная платформой на самый край сцены, взмолилась — «О, Господи!» И в то же мгновение её подхватили сильные руки. Как тогда, на крутом спуске к Тирренскому морю. Рядом стоял Санта. Он улыбался, протягивая Кристине букет. Пронесся шквал аплодисментов и струнный квартет заиграл что-то торжественное, величественное.

Но Санта не запел. Он прост прижимал Кристину к себе и слушал музыку. А когда девушка поднесла к лицу его цветы, поддержал её оседающее тело и крикнул за кулисы: «Шампанского, быстрее!»

Сделав два больших колко-обжигающих глотка, Кристина перевела дух. «Только бы не разреветься, только бы устоять», — заклинала она себя, впиваясь ногтями в похолодевшую ладонь. Но горячая рука Санты сжала её дрожащие пальцы, та самая рука, что минуту назад преподнесла громадный букет гиацинтов. Нет, — не ошибка, не сон, не мираж — горящее лицо Кристины погружалось в те самые, заветные, памятные цветы…

Когда оркестр умолк и Санта жестом остановил аплодисменты, воцарилась благоговейная тишина — все ждали заявления, которые обещал им в качестве сюрприза этого вечера граф Романо дель Форте, молодой хозяин обновленного поместья.

Он взял у Кристины свиток бумаг и, развернув его, начал читать… Золоченая печать на витом шнуре мерно раскачивалась в свете прожекторов. Кристина ясно услышала вздох изумления, пронесшийся над пиршественными столами. Она совершено не понимала, о чем идет речь, заботясь лишь о том, чтобы удержаться на ногах. А когда к ней подошла невысокая полная женщина, и достала из черного кованого ларца нечто сверкающее, нагнулась, подставляя шею.

— Будь счастлива, Кристи, будь счастлив, сынок! Да хранит вас Бог, дети! — Паола перекрестила стоящую в обнимку пару и гости разразились шквалом аплодисментов, криками восторга, свистками.

На сцену полетели цветы. Кристина опустилась на колени, собирая прохладные соцветия: повсюду вокруг — в корзинах, вазонах, в гирляндах над головой и прямо на полу под ногами — ворохи нежных, ароматных цветов. Ее благословенных гиацинтов…

Она пришла в себя от запаха ментола и камфары. Знакомый доктор Вернини натирал ей виски влажным тампоном. Кристина полулежала в кресле перед раскрытой в сад балконной дверью, из-за которой доносились возгласы веселящейся толпы и звуки старинного менуэта.