Людмила Бояджиева - Бегущая в зеркалах

• Название: Бегущая в зеркалах
• Автор: Людмила Бояджиева
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-367-02421-0

Героиня любовно-авантюрного романа, как и требует жанр, сталкивается с различными испытаниями, чтобы в итоге найти свое счастье. Все герои романа создают общий узор их судьбы.

---

5

Случай подсказал ей удачный стратегический ход банальный и верный, как слабительное средство: она решила дать понять Вернеру, что принадлежит не ему одному. Алекс Гинзбург — разгильдяй и лоботряс, единственный наследник завидного состояния временами посещал занятия и даже каким-то образом умудрялся двигаться по учебной лестнице. Сталкиваясь с Вандой на вечеринках «У Гиппократа», Алекс не пропускал случая, чтобы не наградить Ванду, преданно заглядывающую ему в глаза, многозначительным комплиментом. Конечно, Ванда не была столь наивна, чтобы принимать их на веру: к Алексу невозможно было относиться серьезно, а рассчитывать на него, как на потенциального жениха вообще не приходилось. Но в качестве предмета возбуждения ревности одиозная фигура Алекса вполне могла сгодиться.

В самом начале сентября, спустя почти год после того вечера, когда Ванда подсела в машину к Вернеру, она решила пойти ва-банк. Погода стояла не по-осеннему жаркая, поэтому на первой же студенческой встрече возникла идея загородного пикника. Алекс получил в подарок от отца новый огромный открытый автомобиль и изъявил желание прокатить всех загород, а Ванда, вовремя подхватив инициативу, предложила навестить ее «семейную усадьбу» благо в этом году их абрикосовый сад буквально ломился от небывалого урожая. Тут же подобралась компания с расчетом на вместимость автомобиля, хотя желающих, даже с собственными транспортными средствами, было гораздо больше. Но Ванда, сославшись на ограниченные возможности их крохотного дома, решительно ограничила круг приглашенных. Главное Алекс, в приложение к которому пришлось взять его занудного дружка, проживающего непонятно какими молитвами в доме Гинзбургов и парочку Юрген-Марта, так же состоящую при Алексе.

Ранним субботним утром вся компания катила по южному шоссе среди свежего жизнерадостного пейзажа. Предстояло провести два часа в пути и все удобно разместились на мягких кожаных сиденьях, побросав в багажник спортивные сумки. Рядом в водителем села «хозяйка бала». Ванда в пышной цветастой юбочке и ярко малиновой тонкой «макаронке» в обтяжку с таким огромным вырезом, что то одно, то другое ее загорелое плечо оказывалось обнаженным. На свежеподкрашенных хной кудряшках трепетала шифоновая косынка в тон блузке, на запястье позвякивала дюжина тоненьких серебряных колец-браслетов, такие же кольца покачивались в ушах, навевая мысли о таитянках и экваториальном темпераменте. Ванда и впрямь решила в этот уик-энд затащить Алекса в постель — хоть это его, конечно же, ни к чему не обяжет, но позволит им перейти на более короткую ногу. Слухи не преминут расползтись по факультету и достигнут= как надеялась Ванда, ушей Вернера. Поглядывая на профиль своего кавалера, небрежно крутившего массивный руль, Ванда позволила себе расслабиться.

Вот точно так катила бы она среди этих садов, аккуратных полей, нарядных утопающих в цветах, деревенек, катила бы на шикарный курорт, где уже ждал бы номер-люкс пятизвездного отеля, заказанный для г-на и г-жи Гинзбург, или Вернер… Если бы, если бы… А, впрочем, чем черт не шутит? Чем лучше нее эти фрау в сверкающих лимузинах, проносящихся мимо с детьми и собаками, с фургончиками-спальнями на привязи. Кружевные занавески на оконцах, велосипеды или серфинги на крыше — счастливый семейный отдых обыкновенных состоятельных людей. Бодрящий воздух, бьющий в лицо, голос Престли, несущийся из магнитофона под веселое посвистывание Алекса, действовали на Ванду, как бокал шампанского. Она почувствовала себя раскованной, привлекательной, небрежной, скопировав позу, замеченную только что в низком открытом спортивном авто: девушка, сидящая рядом со своим парнем — низко сползла на сидение, задрав ноги на щиток автомобиля. Колени изящно закинутых ног оказались чуть ли не у локтя Алекса и девушка могла бы поклясться, что это выводило парня из равновесия. О сидящей сзади тройки ездоки почти забыли, эти статисты на празднике не стоили особого внимания. Их роль состояла в том, чтобы наблюдать, подмечать, а после — разболтать все как можно скорее и живописнее.

Словом, это была чудесная поездка и Ванде, уже предвкушавшей триумф, не пришло бы и в голову, что всего сутки спустя все так неузнаваемо переменится — дорога, ее спутники, она сама.

Родители Ванды, предупрежденные заранее, были очень гостеприимны, наведя в доме и саду выставочный порядок и подготовив стол для обеда прямо под тяжелыми абрикосовыми ветками. Обед и вино были, наверное, отменно прекрасны, во всяком случае так казалось Ванде, замечавшей необычное оживление Алекса и чувствовавшей себя в центре происходящего. После еды бегали к озеру, собирали абрикосы в большие плетеные корзины, бросаясь наиболее спелыми и треснутыми, когда есть больше уже было невозможно. И, наконец, наступил вечер, игравший в плане Ванды решающую роль. На отшибе дворового хозяйства стояла небольшая деревянная постройка с высокой соломенной крышей. Чердак, заваленный сеном с детства был любимым местом уединения Ванды. Сюда она и задумала совершить экскурсию в Алексом, уже намекнув ему, что вечером намерена показать ему нечто особо интересное, биографически-памятное. Быстро переодевшись в ситцевый пестрый сарафан, застегивающийся снизу до верху большими белыми пуговицами, что чрезвычайно удобно при известных обстоятельствах, Ванда поджидала своего кавалера. Но Алекс куда-то запропастился. Уже начало смеркаться, а Ванда, оживленно болтавшая с Мартой, все чаще и чаще тревожно поглядывала по сторонам.

— Где же наши мальчики? — наконец спросила она Марту. Девушка удивленного вытаращила на нее глаза. Но Ванда не уловила многозначительности. — Пора устраиваться на ночь. Я думаю, комната Юргена должна быть поближе к твоей, — подмигнула она приятельнице. Марта насмешливо посмотрела ей в глаза и поправила:

— Поближе к Алексу, а лучше, прямо вместе с ним.

Ванда не хотела понимать услышанное, и Марте пришлось подробно растолковать ей то, что уже давно знали чуть ли не все: представительницы женского пола Алекса интересовали мало. Сюда же он и задумал отправиться только для того, чтобы охмурить бледного, девически-хрупкого Юргена, с кем и пропадает неизвестно где уже два часа.

Ванда не заметила, как оказалась возле своего убежища — сеновала. Она не могла сдержать слез обиды и намеревалась наплакаться вволю — за все — за несбывшиеся надежды, за обманщика Вольфа и зануду Вернера, за гаденыша Алекса и нарядных куколок в дорогих машинах, за свои трудные, невезучие двадцать пять лет. Лестница уже была приставлена, и Ванда, сотрясаемая рыданиями вмиг оказалась на чердаке. Рухнув в мягкое, пахучее сено, она предалась своему горю, прекратив упиваться страданиями только тогда, когда колючие стебли под коленями и локтями слишком бесцеремонно напомнили о себе. Ванда села и тут же услышала робкий голос:

— Прости меня, я не хотел подсматривать. Я оказался здесь случайно, просто хотелось быть одному. Здесь так хорошо. С этой стороны видно озеро и Альпы, это почти так же как с чердака моего дома. Хотя и совсем с другой стороны. И пахнет точно так же, как и пятнадцать лет назад… Мне почему-то именно сегодня стало страшно за свои двадцать шесть, полжизни куда-то вылетело — а куда, зачем? И что дальше? — Йохим прервал свою неожиданную речь и пояснил: — Темно, я не вижу тебя и поэтому болтаю всякий вздор…

Ванда тоже не видела его, не видела этого невыразительного лица, навевающего скуку, этой понурой фигуры закомплексованного парня. Она слышала только его голос. Ее руки начали расстегивать верхние пуговицы халатика, под которым не было ничего. Сено зашуршало, что-то грохнуло и Йохим почувствовал рядом с собой горячее дыхание, к его плечу прижалось нечто теплое и мягкое. В считанные секунды с его головой, душой и телом произошло то, для чего, как ему казалось, необходимы долгие дни привыкания, вдохновения, влюбленности. Время не понадобилось, так как не понадобилось и длительного преображения Йохима. В кольце Вандиных рук, прильнув губами к девичьим губам, задыхался от бешено волнения совсем другой человек. Для этого отчаянно срывавшего с себя одежду свободной рукой страстного Казановы ничего не имело значения: ни случайность этой сцены, ни отсутствие какой бы то ни было симпатии к своей партнерше, ни даже близость людей, могущих всякую минуту оказаться здесь. Объявись кто-нибудь рядом с взведенным курком, Йохим не оторвался бы от Ванды, ни отказался от этих обрушившихся внезапной всесокрушающей лавиной ощущений. Только одно, только одно-единственное событие, одно-единственное чувство и есть в этом мире. И оно правит всем…

Переполненный своим открытием Йохим лежал на влажном плече Ванды. Где-то стрекотал сверчок, на шесте под потолком возились, трепеща крыльями и воркуя голуби, в воздухе сиропом разливался сладкий абрикосовый аромат.