Мила Бояджиева - Круиз "Розовая мечта"

• Название: Круиз "Розовая мечта"
• Автор: Мила Бояджиева
• Жанр: Детектив

Во всех своих произведениях Людмила Бояджиева ставит перед собой задачу соединить традиционные для русской литературы нравственную ориентацию и качественную форму с требованиями коммерческого успеха — динамикой развития сюжета, усилением элементов детективного, авантюрного характера, психологической напряженностью действия, созданием живописной атмосферы. Книги Бояждиевой утоляет жажду сильных эмоций, ярких красок, захватывающих событий. Это приятный допинг для обыкновенного человека, не нашедшего в повседневной реальности «островов сокровищ», манивших с детства.

---

Лара отправила дискету с моим контрактом и подлинное досье Сергея тебе. Это означало, что мой приговор подписан. Она предложила мне исчезнуть из Москвы в кратчайший срок. Но я уверен, ведьма знала, что я не понесусь в Шереметьево, спасая свою шкуру. В моей характеристике Лара написала: чистоплотен, тщеславен, самолюбив, запрограммирован на самоуничтожение.

Думаю, она ошиблась совсем немного. У меня оставался лишь один выход я должен был уйти из твоей жизни, не убивая нашей любви. Знаешь, что я написал в первом варианте прощального письма к тебе? — «Обманутый, затравленный, обессиленный, я ухожу победителем Никому — ни самым хитрым, ни самым сильным, ни самым жестоким, не удалось уничтожить моей любви.

Я оставляю тебе малую толику своего чувства — возвышенного, нежного, прекрасного — словно тихая музыка в соседнем саду. Пусть оно озарит твою жизнь светлым, далеким воспоминанием…»

Я сжег написанное — ведь было ясно: я должен освободить тебя, стерев в памяти все, связанное со мной. Ведь в забвении — твоя свобода.

Увы, я безбожник. Уверен, что Создатель — порождение нашего сознания сознания детей, нуждающихся в покровителе и защитнике. Он существует для везунчиков и любимцев судьбы. Для потерянных, хворых, страдающих — его нет. Вот и все.

Заполучив тебя, я стал благодарным, сильным, жаждущим веры. Мне хотелось стать достойным сыном щедрого ко мне Отца. Но меня обманули и я осмеял веру и был готов уничтожить свою оскверненную жизнь…

Но, знаешь, в последние дни, мне начинает казаться, что кто-то опять благосклонно улыбается мне с небес. И даже заговорщицки подмигивает: «Ну, как? Теперь тебе хоть что-то ясно, парень?» Это бывает, когда в доме пахнет пирожками, которые так любит печь Соня, И ещё ей нравится рассказывать про свою необыкновенную мать: «Еще бы, ведь её зовут Слава!»

Да святится имя твое. Юл.»

Я уснула, роняя слезы на подсунутое под щеку письмо. Мне снилось, что некто сильный и нежный, освободив от нарядных шелков, осторожно укутал меня теплым одеялом и озабоченно коснулся губами лба.

Глава 47

— Ты разве не спал?! — Удивленно рассматривала я вечерний костюм Сергея, больше похожий сейчас на одеяние бомжа. В окно светило утреннее солнце, заставляя щуриться его посветлевшие до желтизны глаза.

Он сбросил пиджак и застегнул распахнутый ворот рубахи:

— Так я больше похож на посла, чем на бродягу? Отлично. Посол прибыл с сообщением. Получена радиограмма из Монте-Карло от госпожи Тайцевой: «Необходимо отыграться. Не ждите. Надеюсь, у мужа хватит денег, чтобы продержаться у рулетки сорок восемь часов». Второе — в связи с этим, наш капитан получил распоряжение доставить пассажиров «Эстрельи» к пустынному пляжу. Ведь мне так и не удалось порыбачить.

— Ну, где же здесь рыба? А самый маленький «заброшенный пряж» стоит в этих краях, наверно, миллион долларов!

— Мы же не станем его покупать — просто одолжим на один день. Свет не без добрых людей. И наш кэп таких знает. Пойду готовить снасти. Тебе тоже пора собираться — высадка на берег через полчаса.

Сергей ушел и я заметила, что листки письма, оставленные под моей щекой, покоятся на столе под прессом зеркальца. Белое платье висело в шкафу, а на тумбочке ждал меня стакан свежего апельсинового сока. Удивительный сервис на этой яхте.

…Крохотная бухточка между круто спускающихся к морю отрогов выглядела заманчиво. Яхта бросила якорь метрах в ста от берега, на воду спустили резиновую лодку. Прежде, чем спрыгнуть в нее, Сергей показал мне на вершину холма, где в зелени огромных деревьев виднелась черепичная крыша.

— В доме живут родственники капитана. Они старики и пляжем не пользуются. Это место сегодня принадлежит нам. А вот под теми камнями, уверен, засели крупные морские окуни.

Подхватив меня на руки, Сергей усадил меня в лодку и взялся за весла. Вода под днищем была абсолютно прозрачной, так что, склонив к ней лицо, можно было разглядеть в темном контуре собственной тени камни, раковины, снующие среди водорослей косяки крошечной серебряной рыбешки.

Мы вытащили на берег зонт, корзину с вещами и коробку с провизией. После этого Сергей отсалютовал капитану и яхта снялась с якоря.

— Я отпустил их до вечера. Коку надо пополнить холодильники, а морячкам, я думаю, погулять. Они тоже с удовольствием отдохнут от нас.

— Мне присутствие команды не показалось навязчивым. Они чрезвычайно деликатны и заботливы. Умеют честно зарабатывать деньги.

— А мы предпочитаем «дикий» отдых. И вот такую кругленькую гальку. Ну, прямо как на Кавказе! — Сергей, надув мне кресло-матрац, улегся на полотенце. — Я прихватил тебе книгу из библиотеки. «Остров сокровищ» на английском языке.

— Спасибо, как раз то, что надо. Пойду для начала окунусь. — Я медленно вошла в прохладную воду, наслаждаясь её нежным, щекочущим прикосновением, и поплыла вслед за удаляющейся «Эстрельей», упруго, тихо, без брызг и всплесков.

Наверно, я плыла долго, не оглядываясь и ни о чем не думая, прислушиваясь к ощущениям, которые, почему-то, надо было запомнить скользящую упругость воды, оглаживающей тело, её запах, переливчатый цвет, превращающийся в плотную синеву там, в дали… За моей спиной послышалось фырканье и встревоженный голос, задыхаясь, спросил:

— Эй, ты что, решила догнать «Звезду»?

Лицо Сергея не могло не вызвать смеха — покрасневшие, выпученные глаза испуганно блестели среди мокрых, прилипших к лицу волос, рот фыркал, надувая щеки… А берег, оказывается, был довольно далеко…

Я хохотала над его испугом, посмеивалась над обидой, когда широкими взмахами рук он стал быстро удаляться к берегу. И ещё продолжала хихикать, выбираясь на горячую гальку. Сергей лежал на животе и даже не поднял голову. Я брызнула ему на спину, приложила к лопаткам холодные, мокрые ладони. Он стойко перенес пытку, изображая спящего. Я села рядом, перебирая гладкие камушки. И вспомнила давнишний ноябрьский день. Такие же камушки и холодное, пустынное море. Но внезапно, после долгих дождей появившееся солнце превратило осенний пляж в летний. Мы совсем недавно отыграли свадьбу и уже целую неделю усиленно выполняли программу «медового месяца» старались стать настоящими супругами и любовниками. А это значит — говорили и занимались любовью.

Переполненная радостью этих дней и теплом проглянувшего солнца, я ринулась в холодные волны. Вытащивший меня на берег Сергей точно так же дулся, лежа лицом вниз на холодной гальке…

— Пойми же, я испугался за тебя! — Он сел и быстро коснулся моей щеки тыльной стороной ладони. — Прошу тебя, не делай так никогда, Слава.

— А потом мы поцеловались. — Напомнила я. — Там, в Крыму… Ты сказал мне то же самое и мы поцеловались…

— Это было очень давно. — Сказал Сергей, устремив жестокий взгляд к горизонту.

— И много воды утекло. — Добавила я. — Но я всегда знала, что ты лучше всех. Это — объективная реальность, а не комплимент. С этим ничего нельзя поделать.

— Как и с тем, что ты любишь другого. — Сергей бросил в воду плоский камешек, проскакавший три раз. — Юлий живет у Питчемов. Конечно, он не настолько юн, чтобы эти сердобольные супруги его усыновили, но он с удовольствием работает на их ферме и даже дает уроки русского в Софкиной школе…

— Ах, вот как! Он написал про пирожки, которые печет Соня, и я подумала, что это бред. Не знаю чей — его или мой… Значит, Питчемы…

— Да, у них там все отлично сложилось. Соня даже присылала видеокассету, где она с подругой и два парня катаются на лошадях. Один из них, конечно, Вартанов… Знаешь, это очень красивое зрелище. Вернемся на яхту и ты посмотришь сама.

— Не буду… Когда я неслась в Молчановку, думая, что Аркадий или Ртищевы могут расправиться с тобой, я молила лишь об одном — чтобы ты остался жив… Я и теперь больше всего на свете хочу этого. И ещё одно… Послушай, тебе не очень противно поцеловать меня?

Сергей с минуту не двигался, словно не расслышал моих слов. Потом повернулся и заглянул мне в глаза. Секунда — и мне стало ясно все — здорово все-таки хорошо знать друг друга. Я положила руки ему на плечи и закрыла глаза, ожидая чуда. И оно произошло — это был самый волнующий поцелуй в нашей совместной жизни. Мы вернули свою любовь — то, что считали самым ценным жизненным достоянием.

Может, старички — родственники капитана, и наблюдали в большие бинокли за играми парочки на их пляже, — нам было не до них. Не было ничего на свете, что могло бы помешать нашим телам соединиться, потому что именно это было написано у нас на роду.

— Я так люблю тебя, Слава. И ничего не смог сделать, чтобы изменить это… Так бывает. Просто, я однолюб.

— Прости, милый, что испытывала тебя на прочность, мучила… — Я только теперь увидела, что это не солнце выбелило его «бандитские патлы». В волосах склонившегося надо мной Сергея блестела седина. — Прости…