Тереза Тур - Часть вторая (СИ)

• Название: Часть вторая (СИ)
• Автор: Тереза Тур
• Издательство: СИ
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2016

В какой бы из миров ни явился в гости император — выпечки должно быть много! Один приемный сын или двое — любви в материнском сердце хватит на всех. Буду печь пироги вместо того, чтобы пытаться заставить упрямый перстень выполнять команды; заботиться о детях и родителях вместо того, чтобы заставить любимого человека поверить. Хватит! Пусть Маги разбираются сами. А я — за сигаретами и соком…

---

Старик рухнул на колени.

— Просто прислуга слегка одичала от невнимания, — пожала я плечами.

— Слушайте, — у императора загорелись глаза. — А вы можете сотворить тоже чудо, что и в поместье сына?

— Еда вовремя?

— И пирожки, — мечтательно прикрыл глаза император.

— Вот вы точно еще не ужинали, — нахмурилась я.

— Но я сегодня обедал! — похвастался Фредерик. — Ирвин сказал, что он подаст в отставку, поднимет бунт и уйдет лечить верхушку Османского ханства, если я не съем суп.

— Зачем же до такого состояния доводить замечательного специалиста? — удивилась я.

— Некогда было! Кстати, Крайому тоже досталось, — наябедничал император.

— Хорошо, ваше величество, я согласна. Только у меня будет одно условие.

— Вот так сразу, — нахмурился Фредерик.

— Я вам напишу, в какие часы вы кушаете, а вы — приходите. И едите. Несмотря на занятость, совещания, мероприятия и прочие события. И не доводите меня до бунта. А то мы его поднимем вместе с господином Ирвином. И будет вам на завтрак полезная овсянка. На воде. И без соли.

— И на черном знамени восставших будет миска с кашей.

— Именно, — кивнула я. — Как символ правильного питания…

Мы переглянулись — и захохотали.

— А кто вам будет помогать? — спросил император. — Вы же еще работаете в академии.

— Вот этот милый человек и будет, — кивнула я на коленопреклоненного распорядителя.

— Я намерен его наказать — нахмурился Фредерик.

— Я тоже, — широко улыбнулась. — Поэтому будет логично, если он поступит в мое распоряжение.

— Вы правда считаете, что это достойная замена каторги?

— По крайней мере, этот человек искренен, и я знаю, чего от него ждать, — пожала я плечами. — А там посмотрим.

— Только я хочу предупредить господина Хорма относительно его искренности… — сказал император так, что даже у меня прошлось морозом по коже.

— Простите, ваше величество, — проговорил управляющий.

— Ужинать? — спросила я.

— Давайте, — согласился Фредерик.

Я распорядилась, чтобы накрыли стол в малой столовой. Возражений от любителя строить императорских фавориток не последовало. Старик рванул из моей гостиной как резвый молодой сайгак. Мы же с императором чинно расселись по креслам — и принялись ждать, когда нас позовут.

— Вероника, только одно замечание, — обратился ко мне Фредерик. — Если с вами еще раз посмеют говорить в таком тоне, то пойдут и позорные отставки, и ссылки, и — для особо не понятливых — рудники. И я не желаю, чтобы вы хоть как-то кого-то защищали передо мной в этом вопросе.

Я задумалась. Потом спросила:

— Слушайте, а у вас в империи нет такого понятия, как общественно-полезная работа? Суток на пятнадцать.

— Как для кадетов военной академии?

— Если уж на наследного принца и его свиты благотворно влияет покраска казарм и уборка отхожих мест — то почему бы не предоставить такую возможность и дворцовой прислуге. При необходимости.

— Миледи. Я в восторге.

— А еще — в качестве особого наказания — назначать на работы прилюдно. И наряжать в какие-нибудь яркие комбинезоны. Оранжевые, скажем.

— Хороший способ избавиться от старого распорядителя и прочих имперцев, кто с тоской вспоминает правление моего батюшки, — хмыкнул Фредерик.

— Почему избавиться? — удивилась я. — По-моему, хорошая альтернатива, когда и наказать надо, а на рудники ссылать пока вроде и не за что. Или не хочется.

— Потому что этих ревнителей приличий удар разобьет. Ровно на том моменте, когда на них комбинезон прилюдно надевать будут.

Я замолчала. Как-то не подумала, что такое унижение для жителей империи, особенно для той ее части, что ценили статус больше всего на свете, будет равняться смертному приговору.

— Что вы опечалились? Неужели переживаете за жизнь и здоровье всяких высокомерных дураков?

— Я не люблю жестокости.

— Это империя, миледи Вероника, — пожал он плечами. — И я — император. Но можете мне поверить, я тоже не люблю жестокости. Но…

Фредерик покачал головой.

— Мой батюшка, император Максимилиан был великий человек. И для него единственным мерилом всего было величие империи Тигвердов. Окружающие его люди оценивались лишь с точки зрения полезности или бесполезности для его грандиозных планов. Он желал — не много не мало — вернуть империи ее исконные земли. То, что эти земли очень и очень давно отошли соседним государствам и особой необходимости в них не было… Его интересовало мало. То, что постоянные локальные войны и грызня с соседями поставили империю на грань экономической катастрофы… Это тоже не повод отказываться от великих планов. К тому же наша армия действительно не знает поражений — это факт.

Фредерик поднялся, обошел мою гостиную.

— Но он был велик. Вот только наследник его все время разочаровывал. И историей любви с наследницей обедневшего рода Рэ. И рождением внебрачного сына. И признанием сына.

— А ваша матушка?

— Что матушка? — не понял он.

— Она поддерживала вас?

— Матушка была — прежде всего — императрицей. Еще — женой своего мужа, великого императора Максимилиана. На то, чтобы быть мне матерью, у нее просто не оставалось времени. Да и потребности особой, как я понимаю, не было.

— Грустно.

— К сожалению, это не грустно, это как раз нормально для великой империи Тигвердов, — с насмешкой проговорил Фредерик. — Поэтому я…

В дверь осторожно постучали.

— Да, — отозвалась я.

Слуга, посекундно кланяясь, отчитался, что ужин подали.

— У меня к вам просьба, — обратился ко мне Император, когда мы поели и перешли с кофе в гостиную — уже императорскую. — Не читайте сегодняшние газеты.

— Там гадость какая-то про меня?

Фредерик кивнул.

— Слушайте, а как у вас деспотия уживается с такой свободой слова? — удивилась я.

— Как-то уживается, — пожал плечами император. — Газеты и журналы — сами по себе. Если дело не касается государственной безопасности, то каждый волен делать то, что приносит больше денег.

— А прогосударственные издания?

— Военные. И политические.

— А вот это вы зря. Их же не читает большая часть населения. Надо что-то красивое, яркое. Со сплетнями о высшем свете. Но с нужными вам сплетнями. Формирующими общественное мнение. А так… Вы самоустранились — а люди — существа любопытные. Сплетни любят…

— Прогосударственный журнал со сплетнями? Никогда не думал об этом.

— Именно. И вот там было бы написано не то, что ваша любовница, которую вы отбили у собственного сына, провела ночь не только с вами, но и с вашим начальником охраны. А потом и с примкнувшим к вам милордом Милфордом… А что-нибудь более полезное для вашего и моего имиджа.

— Что такое имидж? И откуда вы знаете, что написано на первых полосах?

— По поводу первых полос — догадаться не сложно. А имидж… Это то, как вы формируете общественное мнение вокруг нужных вам людей. И, если вы его не формируете, его формируют за вас.

Заглянул молодой человек с сообщением, что ужин подали.

Так прошла неделя. Слуги во дворце строились даже быстрее, чем в поместье у милорда Верда. Гораздо проблематичнее было заставить императора следовать уговору — и все-таки являться в столовую. Особенно в обед, когда меня во дворце не было. Завтракали мы вместе. Я еще обязала являться к нам в компанию милорда Милфорда и графа Крайома. Обед его величество, как правило, если и посещал, то по принуждению. Но это я натравила на него главного целителя. А ужинали мы вдвоем. Еще я организовала в одной из проходных комнат буфет. Заклинание стазиса сделало свое дело, и продукты не портились… Ну, правда, не выгуливаться же на кухню. Дворец слишком большой. Устать можно.

Так постепенно все вошло в колею.

ГЛАВА 21

Вот за что мне нравился Императорский дворец — так это за систему водоснабжения. И организацию помывки.

В моих покоях, например, был небольшой такой, метров на десять бассейн. В одном углу размещалось «лежбище для котиков» — как это я называла — неглубокое место, где можно было понежиться в струях воды, бьющих их стенок. Рядышком прямо из потолка также лилась вода.

Один недостаток — все это настраивалось не рычажками, как у нас, а силой мысли. Хочешь воду похолоднее или с другой интенсивностью — представь. Сначала я мучалась — местные чудеса меня решительно не слушались, словно издевались. Но к концу первой недели я приноровилась — и стала получать удовольствие.

Сегодня я решила устроить бунт. После работы я вытребовала право отправиться в гипермаркет. В Санкт-Петербурге. Никогда не думала, что прогулка с тележкой между стеллажами может доставить такое удовольствие. Потом, сразу после того, как меня переместили во дворец, предупредила охрану, что хочу побыть одна. К ужину тоже не выйду. Зачем? Моего стратегического запаса на несколько дней хватит. И все как на подбор — вредное и вкусное. Еще я купила себе несколько книг — веселых и «макулатуристых». Надо бы все-таки посетить и книжный магазин в империи. Тот самый, где мы были с Ричардом. Наверное, продолжение детектива, которым я увлеклась, уже издали. А то первая часть закончилась на самом интересном.