Агата Кристи - Пять поросят [= Убийство в ретроспективе]

• Название: Пять поросят [= Убийство в ретроспективе]
• Автор: Агата Кристи
• Жанр: Классический детектив

Детективы Агаты Кристи — самые запутанные и непредсказуемые. Недаром ее называли «королевой детектива». И эта книга не исключение. Дочь осужденной за отравление мужа Каролайн Крейл не верит в справедливость вынесенного шестнадцать лет назад приговора. И Эркюль Пуаро берется доказать, что даже время не преграда для великого сыщика.

---

— Я тоже, — согласился Эркюль Пуаро.

Он еще раз пристально взглянул на морщинистое хитроватое лицо своего собеседника. Оно было вежливо-бесстрастным. Интересно, подумал Пуаро, не снизошел ли мистер Альфред Эдмундс до намека?

Глава IV СТАРЫЙ ЮРИСКОНСУЛЬТ

Мистер Кэлеб Джонатан жил в Эссексе. После вежливого обмена письмами Пуаро получил приглашение, чуть ли не королевское по тону, отобедать и переночевать. Старый джентльмен, несомненно, был большим оригиналом. После пресного Джорджа Мейхью мистер Джонатан напоминал стакан выдержанного портвейна его собственного разлива.

У него были собственные методы подхода к интересующей собеседника теме, а поэтому только ближе к полуночи, попивая ароматный марочный коньяк, мистер Джонатан наконец расслабился. На восточный манер он по достоинству оценил тактичность Эркюля Пуаро, который не торопил его. Вот теперь, на досуге, он был готов подробно поговорить о семье Крейлов.

— Наша фирма знала не одно поколение этой семьи. Я лично был знаком с Эмиасом Крейлом и его отцом, Ричардом Крейлом. Помню я и Инока Крейла, деда. Все они были деревенские сквайры, думали больше о лошадях, — чем о людях. Держались в седле прямо, любили женщин, и мысли их не обременяли. К мыслям они относились с подозрением. Зато жена Ричарда Крейла была до отказа набита идеями — больше идей, чем здравого смысла. Она писала стихи, любила музыку — даже играла на арфе. Она была не крепкого здоровья и очень живописно смотрелась у себя на диване. Она была поклонницей Кингсли и поэтому назвала своего сына Эмиасом. Отцу это имя не нравилось, но перечить он не стал.

Эмиасу Крейлу качества, унаследованные от столь разных родителей, пошли только на пользу. От болезненной матери он унаследовал художественный дар, а от отца — энергию и невероятный эгоизм. Все Крейлы были себялюбцы. Никогда и ни при каких обстоятельствах они не признавали иной точки зрения, кроме собственной.

Постучав тонким пальцем по ручке кресла, старик окинул Пуаро хитрым взглядом.

— Поправьте меня, если я не прав, мсье Пуаро, но, по-моему, вы интересуетесь… характером, так сказать?

— Во всех моих расследованиях, — ответил Пуаро, — это меня интересует больше всего.

— Я вас понимаю. Вам хочется залезть в шкуру преступника. Очень интересно и увлекательно. Наша фирма никогда не занималась уголовной практикой, а поэтому мы не сочли себя достаточно компетентными действовать в интересах миссис Крейл, хотя это было бы вполне уместно. Мейхью вполне же отвечали требованиям. Они готовили документы для Деплича — возможно, им не хватило широты, — он требовал больших затрат и умел производить яркое впечатление. Однако у них недостало ума сообразить, что Кэролайн никогда не будет вести себя так, как от нее требовалось. Она не умела притворяться.

— А что она собой представляла? — спросил Пуаро. — Вот это мне больше всего хотелось бы знать.

— Да, да, сейчас. Почему она совершила то, что совершила? Вот самый главный вопрос. Видите ли, я знал её еще до замужества. Кэролайн Сполдинг это очень несчастное существо, хотя от природы очень жизнерадостное. Ее мать рано овдовела, и Кэролайн была к ней очень привязана. Затем мать вышла замуж снова, родился ребенок, появление которого Кэролайн восприняла крайне болезненно. С неистовой, по-юношески пылкой ревностью.

— Она ревновала?

— Страстно. И произошел весьма прискорбный инцидент. Бедное дитя, она впоследствии горько раскаивалась в случившемся. Но, как вам известно, мсье Пуаро, подобные эпизоды случаются в нашей жизни. Человек не всегда умеет сдерживаться. Это приходит потом, со зрелостью.

— Так что же произошло? — спросил Пуаро.

— Она швырнула в малышку пресс-папье. Ребенок ослеп на один глаз и получил увечье на всю жизнь. — Мистер Джонатан вздохнул. — Можете себе представить, каков был эффект от единственного заданного на этот счет вопроса во время суда. — Он покачал головой. — Создалось впечатление, что Кэролайн Крейл была женщиной с необузданным темпераментом. Что ни в коей мере не соответствует истине. Нет, не соответствует. — И еще раз вздохнув, заключил:

— Кэролайн Сполдинг часто приезжала гостить в Олдербери. Она хорошо ездила верхом, была умна. Ричарду Крейлу она очень нравилась. Она ухаживала за миссис Крейл и делала это умело и заботливо, а потому миссис Крейл тоже к ней благоволила. Дома она не была счастлива, зато в Олдербери ее встречало тепло. Она подружилась и с Дианой Крейл, сестрой Эмиаса. В Олдербери часто приезжали из соседней усадьбы братья Филип и Мередит Блейки. Филип всегда был мерзким негодяем и стяжателем. Мне он никогда не нравился. Но я слышал, что он умеет рассказывать забавные истории и считается верным другом. Мередит был, как говаривали в мое время, сентиментально-чувствительным. Увлекался ботаникой и бабочками, наблюдал за птицами и животными. Теперь это называется «изучать природу». О боже, все эти молодые люди были разочарованием для своих родителей. Никто из них не занимался тем что положено: охотой, стрельбой, рыбной ловлей. Мередит очень любил наблюдать за птицами и животными, а не стрелять в них. Филип явно предпочитал деревне город и занялся добыванием денег. Диана вышла замуж за человека, который не считался джентльменом. Он был офицером, но только во время войны. А Эмиас, сильный, красивый, энергичный, сделался художником! Что и свело, я убежден, Ричарда Крейла в могилу.

Со временем Эмиас женился на Кэролайн Сполдинг. Они всегда спорили и ссорились, но брак этот был, несомненно, по любви. Они безумно любили друг друга. И по прошествии лет продолжали любить. Но Эмиас, как и все Крейлы, был жестоким эгоистом. Он любил Кэролайн, но никогда с ней не считался. Он поступал так, как ему хотелось. По-моему, он любил ее настолько, насколько вообще был способен любить; прежде всего для него существовало его искусство. И никогда ни одной женщине не удалось взять верх над искусством. У него были многочисленные романы — это его вдохновляло, — но, как только женщины ему надоедали, он безжалостно их бросал. Он не был ни сентиментальным, ни романтиком.

И сластолюбцем тоже не был. Единственной женщиной, которая его немного интересовала, была его жена. И поскольку она это знала, то многое ему прощала. Он был отличным художником, она это понимала и почитала его талант. Он же бегал за женщинами, но всегда возвращался домой, чтобы, вдохновившись очередным романом, написать новую картину.

— Так бы они и жили, если бы не появилась Эльза Грир. Эльза Грир… И мистер Джонатан покачал головой.

— Что — Эльза Грир? — спросил Пуаро. И вдруг мистер Джонатан вздохнул:

— Бедное, бедное дитя!

— Вот какое у вас к ней отношение? — удивился Пуаро.

— Быть может, это из-за того, что я уже старик, но, по-моему, мсье Пуаро, в молодости есть какая-то незащищенность, и это трогает до слез. Молодость так ранима и в то же время безжалостна и самоуверенна. Она так великодушна и так требовательна.

Он встал и подошел к книжному шкафу. Вынув оттуда томик, он перелистнул страницы и начал читать:

…Если искренне ты любишь
И думаешь о браке — завтра утром
Ты с посланной моею дай мне знать,
Где и когда обряд свершить ты хочешь,
И я сложу всю жизнь к твоим ногам
И за тобой пойду на край Вселенной.[1]

Словами Джульетты говорит сама молодость. Никакого умалчивания, никакой скрытности, никакой так называемой девичьей скромности. Только отвага, настойчивость, кипучая молодая энергия. Шекспир понимал молодых. Джульетта находит Ромео. Дездемона требует Отелло. Эти молодые, они не ведают сомнений, страха, гордости.

— Значит, Эльза Грир представляется вам в образе Джульетты? задумчиво спросил Пуаро.

— Да. Она была дитя удачи — юная, красивая, богатая. Она нашла своего Ромео и предъявила на него права. Пусть он не был юным, ее Ромео, пусть не был свободен. Эльза Грир не знала условностей, она была современной женщиной, девиз которой: «Живем ведь только раз!»

Он вздохнул, откинулся на спинку кресла и снова тихонько постучал по ручке.

— Джульетта-хищница. Молодая, безжалостная, но ранимая! Она смело ставит на кон все, что у нее есть, и выигрывает… Но в последнюю минуту является смерть, жизнерадостная, веселая, пылкая Эльза тоже умирает. Остается мстительная, холодная, жестокая женщина, всей душой ненавидящая ту, которая ей помешала. Боже милостивый, — голос его изменился, — простите меня за этот маленький экскурс в мелодраму. Идущая напролом молодая женщина! Нет, ничего интересного в ней нет. Бледно-розовая юность, страстная, уязвимая и так далее. Если это убрать, то что остается? Заурядная молодая женщина в поисках героя, чтобы возвести его на пьедестал.

— Не будь Эмиас Крейл знаменитым художником… — начал Пуаро.