Лен Дейтон - В Париже дорого умирать

• Название: В Париже дорого умирать
• Автор: Лен Дейтон
• Издательство: АСТ, Neoclassic
• Жанр: Шпионский детектив
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-17-080792-5

«Клиника» загадочного месье Датта на авеню Фош — своеобразный частный клуб для любителей нетрадиционных удовольствий.

Однако это лишь ширма для подлинного бизнеса месье Датта: сбора компромата на клиентов, среди которых немало влиятельных политиков как Востока, так и Запада.

Но однажды «клиника» месье Датта становится объектом интереса четырех мировых держав разом. Туда проникают четыре опытных агента.

За чем они охотятся?

И кому предстоит преуспеть в опасной шпионской игре, а кому — умереть?

---

— Это так, здесь вы в безопасности, — согласился я и встал. — Мне не следовало всего этого говорить. Это вообще не мое дело. Моя работа закончена.

Я застегнул куртку, мысленно возблагодарив того фламандца за теплый свитер.

— Вы меня презираете? — В голосе Датта прозвучала злая нотка.

Я шагнул к нему и взял его руку в свою.

— Нет, — сочувственно проговорил я. — Ваши суждения так же верны, как и мои. Более того, только вы можете оценить свою работу и свою свободу.

Я крепко пожал ему руку стандартным ободряющим жестом.

— Моя работа имеет огромную ценность, — сказал он. — Можно сказать, это прорыв. Кажется, некоторые мои исследования имеют…

Теперь он очень хотел убедить меня в важности его работы.

Но я мягко выпустил его руку, кивнул, улыбнулся и развернулся к выходу.

— Мне пора. Квана я сюда доставил, моя задача выполнена. Может быть, один из ваших матросов доставит меня в Остенде?

Датт кивнул. Я направился к выходу. Мне до смерти надоела эта игра, и я пытался понять, действительно ли мне так уж хочется взять этого больного старика и сдать его на милость французских властей. Говорят, решимость мужчины читается по развороту его плеч. Возможно, Датт увидел мое безразличие.

— Погодите, — окликнул он меня. — Я вас провожу.

— Хорошо, — сказал я. — Это даст вам время подумать.

Датт лихорадочно оглядел каюту. Облизнул губы и пригладил волосы ладонью. Перелистал какие-то бумаги, сунул парочку в карман и собрал кое-какие вещи.

Датт взял с собой довольно странный набор: пресс-папье с гравировкой, полбутылки бренди, дешевый блокнот и, наконец, старую чернильную ручку, которую осмотрел, протер и тщательно закрыл, прежде чем сунуть в карман жилета.

— Я сам вас отвезу, — сказал он. — Как думаете, Луазо позволит мне хотя бы пролистать мои досье?

— Я не могу решать за Луазо, — сказал я. — Но знаю, что он месяцами пытался выбить разрешение на рейд в ваш дом на авеню Фош. Он направлял рапорт за рапортом, излишне горячо доказывая, что вы представляете угрозу безопасности Франции. Знаете, какой ответ он получил? Что вы — «Икс»,[8] что вы старой крови. Что вы — политехник из правящего класса, элита Франции. Что вы на ты с его министром и половину кабинета министров зовете «товарищ». Что вы привилегированная особа, неприкасаемая и недоступная для него и его людей. Но он настаивал и в конечном счете показал им, кто вы такой на самом деле, месье Датт. А теперь он, возможно, хочет, чтобы они заплатили по счетам. Я бы сказал, Луазо может воспользоваться случаем подлить немного яда в их кровеносную систему. Захотеть устроить им нечто весьма запоминающееся, чтобы они не забывали этого, когда в следующий раз решат устроить ему обструкцию и прочитать нотацию или в сотый раз переспросить, не ошибается ли он. Разрешит ли он вам заглянуть в ваши досье? — Я улыбнулся. — Да он скорее всего будет на этом настаивать!

Датт кивнул, взял трубку старого телефона и быстро заговорил на каком-то китайском диалекте. Я обратил внимание на его широкие белые пальцы, похожие на корни какого-то растения, никогда не видевшие солнца.

— Вы, несомненно, правы, — сказал он. — Я должен быть там, где мои труды. Мне вообще не следовало с ними расставаться.

Он рассеянно побродил по каюте, потом взял доску от «Монополии».

— Вы должны пообещать мне одну вещь. — Он положил игру обратно. — Моя девочка. Вы проследите, чтобы с ней все было хорошо?

— С ней все будет хорошо.

— Вы об этом позаботитесь? Я скверно с ней обошелся.

— Да.

— Я ведь ей угрожал, знаете. Угрожал досье на нее и тем фильмом. В общем-то в этом не было особой необходимости, но меня больше заботила моя работа. Это ведь не преступление — переживать за свою работу, да?

— Смотря какая работа.

— Смею заметить, я давал ей деньги. И машину ей тоже я подарил, — сказал Датт.

— Легко расставаться с тем, что тебе не нужно, — ответил я. — И богачи, когда дают кому-то деньги, должны быть твердо уверены, что они не пытаются таким образом что-то купить.

— Я скверно с ней обошелся. — Датт кивнул сам себе. — А еще мальчик, мой внук.

Я быстро спустился по железным ступенькам. Надо было убраться с судна прежде, чем Кван заметит, что происходит. Хотя я сомневался, что Кван попытался бы нас остановить. Если Датта не будет, то единственным докладом в Пекин будет доклад Квана.

— Вы оказали мне услугу, — проговорил Датт, запуская двигатель катера.

— Это верно, — ответил я.

Глава 40

Англичанин велел ей запереться в «скорой». Она попыталась, но пока пальцы нащупывали запор, ее замутило от страха. На миг она представила себя в заключении, вздрогнула и отбросила эту мысль. Она снова попыталась запереть дверцу, но безуспешно. Паренек-англичанин с поврежденным коленом перегнулся через нее и запер дверь. Она открыла окно, судорожно пытаясь подавить приступ клаустрофобии. Она прикрыла глаза и уперлась лбом в прохладный руль. Что она наделала? Все казалось таким правильным в изложении Датта: если она привезет ему сюда большую часть досье и пленок, то он будет тут ждать с ее досье и тем фильмом. Честный обмен, он сказал. Она тронула замок коробки, доставленной с судна. Надо полагать, нужные ей документы внутри, но внезапно ей стало все равно. Моросящий дождик падал на ветровое стекло, образовывая крошечные линзы, сквозь которые было видно множество перевернутых вверх дном катеров.

— С вами все в порядке? — спросил парень. — Вы скверно выглядите.

Она ничего не ответила.

— Послушайте, мне бы хотелось знать, что тут вообще происходит. Знаю, я доставил вам кучу проблем и все такое, но…

— Оставайтесь в машине и ничего не трогайте, — сказала Мария. — И никому не позволяйте ничего тут трогать. Обещаете?

— Хорошо, обещаю.

Облегченно вздохнув, она отперла дверь и вышла на свежий солоноватый воздух. Машина стояла у самой кромки воды, и Мария осторожно ступала по неровной гальке. Вдоль всего причала из всех дверей и складов высыпали люди. Не обычные люди, а в беретах и коротких сапогах. Они двигались неторопливо и почти все с автоматами. Ближайшая к ней группа вышла на освещенную часть причала, Мария увидела нашивки десанта и испугалась. Она отошла к задней двери «скорой» и заглянула внутрь. Парень посмотрел на нее поверх металлических коробок и жестянок с пленками. Улыбнувшись, он кивком заверил ее, что ничего не тронет. Почему ее вообще волнует, будет он что-то трогать или нет? От ближайшей группы десантников отделился человек в гражданской одежде — черной кожаной куртке и старомодной фетровой шляпе. Не успел он сделать и шага, как Мария узнала Луазо.

— Мария, это ты?

— Да, я.

Он поспешил к ней, но буквально в двух шагах остановился. Она думала, он ее обнимет. Хотела повиснуть на нем и почувствовать, как он неловко похлопывает ее по спине — его обычный способ утешать ее при всяких невзгодах.

— Тут полно народу, — сказала она. — Спецназ?

— Да, армейский, — ответил Луазо. — Десантный батальон. Бельгийцы оказывают мне полное содействие.

Мария возмутилась. Это он таким образом намекал, что она сама никогда не оказывала ему полного содействия.

— Целый батальон бельгийских десантников, чтобы арестовать меня? А ты, часом, не перестарался слегка?

— Там стоит корабль, и нам неизвестно, сколько людей на борту. Датт может решить забрать бумаги силой.

Он старался оправдаться, как мальчишка, заранее выпрашивающий деньги на карманные расходы. Мария улыбнулась и повторила:

— А ты не перестарался?

— Перестарался, — согласился Луазо, но не улыбнулся. Потому что искаженная правда — не повод для гордости. Но в данном случае его больше всего заботило, чтобы не было никаких ошибок. Пусть лучше он будет выглядеть дураком-перестраховщиком, чем провалит все дело.

Они несколько минут просто стояли, глядя друг на друга.

— Документы в «скорой»? — спросил Луазо.

— Да. И фильм с моим участием тоже.

— А запись англичанина? Тот допрос, который ты переводила, когда его накачали наркотиками?

— И это там. Зеленая жестянка. Номер В четырнадцать. — Она тронула его за руку. — Что ты намерен делать с записью англичанина?

О своей она спрашивать не решилась.

— Уничтожу. Не нужна она, и у меня нет оснований ему вредить.

— А еще это часть вашей с ним договоренности, — обвиняющим тоном добавила Мария.

Луазо кивнул.

— А моя пленка?

— Ее я тоже уничтожу.

— А разве это не идет вразрез с твоими принципами? Разве уничтожение улик — не самый смертный грех для полицейского?

— Не существует в этой сфере никакого свода правил, что бы там ни утверждали церковь, политики и юристы. Полиция, правительство, армия — это всего лишь группы людей. И каждый человек должен следовать велению своей совести. Человек не должен подчиняться беспрекословно, иначе он уже не человек вовсе.