Майк Мак-Кай - Хьюстон, 2015: Мисс Неопределённость (ЛП)

• Название: Хьюстон, 2015: Мисс Неопределённость (ЛП)
• Автор: Майк Мак-Кай
• Издательство: ЛП
• Жанр: Боевая фантастика
• Год: 2016

Данное произведение является плодом фантазии автора. Любое совпадение с реальными лицами, нефтегазовыми месторождениями и событиями – случайность. Давайте не будем судиться из-за дурацкой книжки. А вот и хрен вам, Уважаемый Читатель! Если в ком-то из героев романа вы узнаете своих знакомых, а то и – страшно подумать, – себя, любимого, я буду только рад. Значит, у меня получилось. Жанры. Всё дело в выборе жанра! Что у нас есть? «Крутой детектив». «Боевая космическая фантастика». «Крутой пост-ядер». «Зомби-апокалипсис, боевая фантастика». «Фэнтези». «Боевое фэнтези». И даже таким вывертом: «Крутое пост-ядерное боевое магическое фэнтези». Это когда майор Ферелли мочит добрых гоблинов аннигиляционной торпедой, а уцелевшие жители Хьюстона, надев противогазы, бросаются по дымящимся радиоактивным руинам добивать зомби, мутантов и злых ниндзя-черепашек. Добивают магическими заклинаниями и арбалетными стрелами. Посеребрёнными, естественно. У литературных жанров свои законы. Я их знаю плохо. Учитель Английской Литературы страдал от меня целых три года, но так и не привил особой любви к Шекспиру. Плевал я на Шекспира! Зато по профессии я нефтяник, и законы у меня нефтяные. Вот есть такая штука: модуль Юнга. А дальше: предел пластичности. Для вас, любители «крутого пост-ядерного боевого магического фэнтези», позвольте объяснить литературно. Если нагрузить бурильные трубы выше этого предела, трубка рано или поздно – оборвётся, и жахнет по голове так, что окровавленные обломки «защитной» каски достанут у вас из «защитных» сапог… Вот видите: у меня уже получается «Техно-триллер»! Можете произносить магические заклинания, или молиться Богу Бурильных Труб, или поглаживать вашу любимую штурмовую винтовку. Жахнет по-любому. Летающая Бурильная Труба просто обязана жахнуть, потому что уважает законы. Законы физики, знаете ли. А жанр у меня… «Не-совсем-альтернативная история»! Вам нравится? Аннигиляционных торпед не гарантирую, но Совмещений в Пространстве-Времени будет предостаточно. О чём я? А, ну так вот законы физики. Есть такой Закон Сохранения Энергии, он же Первое Начало Термодинамики. Учили в школе давно – забыли? Не слыхали? Зря. Потому как этот Закон уже играет с жителями планеты Земля, включая и вас, Дорогой Читатель, – злую-презлую шутку. По сравнению с которой Летающая Бурильная Труба из предыдущего абзаца – невинная детская шалость. Вас заинтриговало, что за Закон такой? Почему жахнет? По кому жахнет? Читайте роман.

---

Я стал поглядывать на часы. Возможно, стоило послушаться Директорат перевозок и заказать в Нариту машину? Однако, если светофоры отключились по всему городу, сидел бы сейчас в пробках, вероятно не ближе к цели моего путешествия.

«Работа над проблемами» у японцев поставлена неплохо. Не прошло и получаса, в вагоне заработала вентиляция, но без кондиционера. Появились две девушки с тележкой: раздавать бесплатные банки с подогретым кофе и бутылочки с охлаждёнными напитками. Затем, в вагон вошёл пожилой джентльмен в форменной куртке «Кейсей». Останавливаясь у каждого ряда кресел, отвешивал официальный, руки по швам, поклон и произносил «гомэн насай». Железнодорожная компания – потеряла лицо! Хорошо, в Японии больше не делают сэппуку.

Наконец, кондиционер загудел на полную мощность и поезд тронулся. С табло начали кланяться электронные девушки, на нескольких языках оповещая о времени прибытия в Международный Аэропорт Ханеда. С их слов выходило, на чартер я успеваю без проблем. Пробки несколько рассосались. На самых крупных перекрёстках, полицейские, в белых перчатках и масках против автомобильного выхлопа, довольно успешно подменяли неработающие светофоры.

Ожидаемо, отключение электричества создало столпотворение и в Ханеде. Нет, никаких авиакатастроф: у радаров и прочего оборудования есть источники аварийного питания. Однако, всё связанное с регистрацией пассажиров и перегрузкой багажа – остановилось. В душном зале под погасшими табло – топтались бесконечные очереди. Многие пассажиры уже уселись прямо на пол между нагруженных сумками и чемоданами тележек. На месте баров и кафе, там, где обычно стоят официантки, выкрикивая традиционное «Ирашаймасе!» и зазывая посетителей – тускло серебрились ночные жалюзи. В едва освещённом переносными фонарями помещении кондитерской-киссатэн три девушки в накрахмаленной униформе и белых носочках, но без туфель – протирали от крошек совсем пустые полки. Чернели обесточенные банкоматы и автоматы с напитками.

Я проследовал через весь аэропорт, к специальной стойке «JAL». Завидев приближающегося большого босса, японец за стойкой вскочил и поклонился. Я тоже поклонился: как и положено боссу, несколько менее глубокий поклон с более короткой паузой. Покончив таким образом с традиционными приветствиями, японец перешёл сразу на вполне деловой английский: — Добрый день, Сумайлсу-сама. Ваш паспорт, пожалуйста!

— Вижу, никого уже нет на регистрации. Я сильно опоздал? Поезд «Кейсей» простоял между станциями почти три часа.

— Три часа? Это позор! К сожалению, вылет чартера тоже задержан, Сумайлсу-сама. «JAL» приносит официальные извинения. Гомэн насай! — служащий снова склонился в глубоком поклоне.

Я успел прочитать имя на нагрудном бэдже, — Вам совершенно ни к чему извиняться, Тамаки-сан. Похоже, электричество по всему Токио отключилось. Много ли пассажиров на этот раз?

— Всего три пассажира в списке, сэр. Разве ваш офис в Ново-Холмске не проинформировал? Дано указание: из Ханеды пассажиров не брать. В порядке исключения: только вы и два пассажира с российскими паспортами.

— Подождите! А как же смена буровых бригад?

— Смена осталась в гостинице, до отдельного уведомления. И ещё, Ново-Холмск потребовал самолёт побольше. Сегодня летит не «Боинг-737-800», а «Боинг-767-300ER». Сто семнадцать дополнительных мест.

Дрожащими пальцами я вытащил «айфон». Есть ли связь? К моему удивлению, иконка показывала две полоски. Из списка звонков выбрал мобильный номер Рэнди. Вместо гудка, раздался музыкальный тон и голос по-японски. Я переключил звонок на динамик и попросил Тамаки перевести.

— Международные звонки временно недоступны. «AT&T» уже работает над проблемой. Гомэн насай.

— Откуда в аэропорту можно позвонить?

— Наземные линии в аэропорту все отключились. Я пробовал звонить в Россию с моего мобильника – то же самое сообщение, что и у вас. И Интернета нет.

— Понятно, — я коснулся иконки электронной почты. Ещё в Нарите удивило: с момента отлёта из Хьюстона нет новых сообщений с адресов НХЭЛ. А теперь вообще ничего нового не было: ни в почтовом ящике НХЭЛ, ни даже в личном.

По полированному бетону летела тележка с огромными рюкзаками, а за ней – два молодых человека. Один, бородатый и с косичкой, чем-то напомнил мне гика Майка, из моей первой в карьере рабочей группы. Наверное, именно так коварный инженер-разработчик выглядел в университетские годы, когда уже освоил ФОРТРАН и акустическую гитару, но ещё не научился в гольф. Второй парень, в сильно потёртых джинсах и видавшей лучшие времена туристической курточке, неуловимо напомнил «царя, бога и дьявола» наклонно-направленного бурения Брента.

«Майк» вытер рукавом вспотевший лоб и неожиданно заговорил на вполне беглом японском. Господин Тамаки за стойкой поклонился: не так глубоко, как кланяются большим боссам, а дежурным вежливым поклоном сотрудника авиалинии.

Молодые люди извлекли из карманов красные российские паспорта. «Брент» кинул рюкзак на весы, но Тамаки сделал мягкий жест рукой и опять проскочило: «Гомэн насай!» Может хватит ему извиняться? Ни сами весы, ни конвейер – не работают без электричества. «Майк» перевёл извинения на русский, а «Брент» вернул багаж на тележку.

— Вижу, все пассажиры чартера в сборе, — обратился я к «Майку». Раз умеет по-японски, наверняка поймёт и по-английски.

— Да. Едва успели! — ответил «Майк», — Сплошные пробки!

— Вы – сотрудники «Ново-Холмской Энергии»?

— Нет, — сказал вместо «Майка» «Брент», — Из «Дальневосточного Университета». Аспиранты.

— Помню-помню. НХЭЛ выделила научный грант?

— Регистрация закончена, — сказал господин Тамаки, — Я проведу в зал ожидания. А вы, Сумайлсу-сама, можете, как всегда, воспользоваться нашим бизнес-залом. К сожалению, временно не работает кондиционер, телевизоры и беспроводной Интернет, но если пожелаете горячих закусок, – подогреют на спиртовке. Сожалею за доставленные неудобства. Гомэн насай!

— По платиновой карточке я имею право пригласить двух гостей?

— Конечно, как вам будет угодно, — поклонился Тамаки.

Я повернулся к русским: — Господа аспиранты? НХЭЛ приглашает весь рейс – в бизнес-зал! Не возражаете?

Возражений не последовало.

Вместо бесконтактного датчика, дверь служебного входа охранял суровый боец из безопасности аэропорта, с длинной дубинкой, более похожей на деревянный меч боккэн. Проверив бэдж на груди Тамаки, он распахнул дверь и по-военному козырнул. Мы двинулись по полутёмному коридору, а Тамаки-сан заботливо светил фонариком под ноги. Предполётный досмотр проходил тоже при свете фонариков. Ни рентгеновские машины, ни рамки металлоискателей, естественно, не работали. Нас поставили на коврики и мгновенно проверили ручными сканерами, а вот на досмотр багажа без рентгена ушло не менее пятнадцати минут.

По неподвижному эскалатору (сзади раздавались непрерывные гомэн насай и заботливо светил фонарик), мы поднялись в зону паспортного контроля. Возникла загвоздка: в будках не было связи с центральным сервером Иммиграционной службы, проверить визы не представлялось возможным, гомэн насай! Офицеры собрали консилиум, что с нами делать. Один из них умчался в офис и прибежал с цифровой камерой. Наши паспорта перефотографировали, страницу за страницей. Убедившись, все снимки чёткие, изобретательный офицер шлёпнул печати.

Указав дорогу к бизнес-залу, Тамаки-сан с поклонами извинился за неудобства ещё раз – и наконец пожелал счастливого пути.

«Майк» сбегал к стоящим без света магазинам «Дьюти-фри» и вернулся с пластиковым пакетом.

— Магазины же без электричества? Приняли кредитную карточку? — спросил я.

— К счастью, в Японии пока не разучились пользоваться наличными.

— Давайте познакомимся, что ли, — предложил я. Мы вошли в тёмный и душноватый бизнес-зал.

— Давайте! — сказал «Майк», — Я – Иван. Это – Сергей. А ваше имя?

— Бонд. Джеймс Бонд.

— Вы так шутите?

— Шучу. Смайлс. Эндрю Смайлс.

Мне дважды пожали руку. Имя произвело впечатление абсолютно нулевое: аспиранты «Дальневосточного Университета» понятия не имели, кто оплачивает им научные гранты.

Без телевизоров и Интернет, особой альтернативы не было: сидеть-гадать, что там происходит в Ново-Холмске, и трястись от наплыва адреналина, или затеять разговор с попутчиками. Я выбрал второе, и мне рассказали, как на деньги НХЭЛ изучают популяцию лососёвых рыб Камчатки. В Японию молодые люди летали докладываться на конференции. Чтобы сэкономить, аспирантов устроили на чартер НХЭЛ вместо коммерческого рейса Токио-Владивосток.

Бoльшая часть информации проскочила мимо моих ушей: я всё прикидывал, как там Рэнди и дочки. Отменили смену иностранных специалистов. Попросили самолёт побольше. Эвакуация? Если так, только для членов семей. Чтобы эвакуировать всех иностранцев, одного самолёта мало. Я припомнил презентацию отдела Безопасности по планированию чрезвычайных ситуаций. По всему выходило, моя семья улетит в Японию именно этим вот чартером. Надо ещё в полёте заменить СИМ-карту. Прямо из самолёта – включить телефон и звякнуть Рэнди. Если не прошли регистрацию, может даже удастся обнять девочек на прощание. Но вообще: беспокоиться не о чем. Эвакуация членов семей – скорее предосторожность. В нефтяном бизнесе последние пятнадцать лет все помешались на технике безопасности. Как та пуганая ворона: шарахаются даже не от куста, а при одном слове «ку!»