Борис Башилов - Московская Русь до проникновения масонов

• Название: Московская Русь до проникновения масонов
• Автор: Борис Башилов
• Жанр: История

---

Развивая эту же, главную идею своего труда, Вальтер Шубарт, говорит в другом месте:

«…Тремя огромными волнами разлился по России поток Прометеевского (европейского. Б. Б.). мироощущения: в начале XVII, XIX и XX столетия он шел через европеизаторскую политику Петра I, затем через французские революционные идеи, которым особенно была подвержена русская оккупационная армия во Франции после Наполеоновских войн, и, наконец, атеистический социализм, который захватил власть в России в руки в 1917 году. Русские особенно беспрепятственно вдыхали в себя полной грудью западный яд, когда их армии побеждали на полях сражений и когда они в 1709 и 1815 году попадали в европейские культурные области».

ОБРАЗОВАННОСТЬ В СРЕДНЕВЕКОВОЙ РУСИ

I

Все представители после-петровского «чужебесия» всегда изображают допетровскую Русь, как страну культурно совершенно застывшую. Это историческая ложь. Допетровская Русь, несмотря на чрезвычайно тяжелые исторические условия, хотя и медленно, но все же все время двигались по пути создания самобытной национальной культуры.

После татарского погрома шло дальнейшее культурное развитие, истоки которого вытекали из наследства, оставленного замечательной Киевской культурой.

Длительное татарское иго, конечно, не могло не отразиться на разных сторонах жизни средневековой Руси. И оно отразилось самым губительным образом на уровне духовной и материальной культуры и южной и северной Руси.

«…Монголо-татары заняли плодородные черноземные степи и лесостепь южной половины восточноевропейской низменности. Деятельность русского народа естественно сосредоточилась в лесной северной части той же низменности. Здесь природа была суровее, почва менее плодородна и покрыта большими лесами. Огромная дань, наложенная татарами на Русь, и другие пошлины и сборы поглощали весь национальный доход. Не было возможности для экономического прогресса. Экономическое развитие России во время татарского ига задержалось». А вслед за экономическим развитием задержалось и культурное развитие. Русь должна была уступить то блестящее место, которое она занимала в раннем Средневековье другим.

В домонгольской Руси были школы, где преподавалась математика. И, действительно, для построения сказочно-прекрасного Георгиевского собора и других зданий русские мастера (Петр, Коров, Миронег и другие) должны были знать не только правила арифметики, но и основы геометрии. А в результате татарского ига в XV в. счет в десять тысяч назывался по-татарски «тьма», а в сто тысяч уже «неведием».

II

При малейшей попытке нарисовать исторически верную картину культуры Московского Царства, русская интеллигенция обвиняла всех, кто пытался это делать в идеализации средневекового русского общества. Особенно острые споры возникали вокруг вопроса о степени грамотности населения в Московской Руси.

«…Кажется, ни по одному вопросу нашей внутренней истории не существует такой резкой разницы в мнениях, как по вопросу о роли школы и образования в древней Руси. Тогда как одни считают существование школ до Петра редким исключением, другие, наоборот, покрывают всю допетровскую Русь целой сетью церковно-приходских училищ», — указывает проф. В. Рязановский в своем «Обзоре Русской Культуры».

Точка зрения самого В. А. Рязановского на этот важный для понимания уровня культуры средневековой Руси такова. Он считает, что:

«…всеобщей грамотности в Московской Руси далеко не было, но здесь существовала довольно широкая культурная среда, главным образом городская и монастырская, которая питала развитие религиозной и политической мысли, прогресс литературы и блестящее развитие искусства».

Свое мнение о том, что в средневековой Руси вопреки мнению историков западнической ориентации существовала «широкая культурная среда» (широкая, конечно, для того времени) проф. В. Л. Рязановский подкрепляет следующими вескими доказательствами:

«…Если по вычислениям проф. Ключевского за два века татарского ига к середине XV в. было создано до 180 новых монастырей (Очерки и речи, стр. 205), то это составляло вместе со старыми до 200 монастырей. Таким образом во второй половине XV в. Московская Русь имела в качестве пунктов просвещения до двухсот монастырей, да не менее того городов и духовенство (городское и сельское). Через два века, к середине XVII в. указанное число монастырей и городов возросло. Часть из них имела постоянно организованные школы, некоторые — школы повышенного типа. Из этих школ вышло много церковных деятелей эпохи, писателей и художников, еще больше просто грамотных людей.

Мы думаем, что нет оснований быть особенно оптимистическими в отношении просвещения древней Руси: здесь не хватало системы в организации образования, постановка дела образования зависела главным образом от частной инициативы, большинство школ носило элементарный характер и обслуживало преимущественно городское население. Но вместе с тем нельзя впадать и в крайний пессимизм. Просвещение в Московской Руси не стояло на столь низкой ступени, как полагают сторонники вышеуказанного пессимистического взгляда на данный вопрос».

«…Мы думаем, что по крайней мере с конца XV в. началось возрастание грамотности на Руси. Оно продолжалось с перерывами (во время детства Ивана IV и Смутного Времени) в течение XVI и XVII вв.»

Еще в конце пятнадцатого и в начале шестнадцатого столетия положение с образованием в городах было значительно лучше, чем в эпоху, наступившую после борьбы боярских родов, которой была наполнена несчастная юность Иоанна Грозного. Мы узнаем об этом из постановлений знаменитого Стоглавого Собора, состоявшегося в 1551 роду.

В постановлениях Стоглавого Собора отмечается, что священникам учиться негде.

«А прежде сего училища бывали в Российском царствовании на Москве и в Великом Новгороде и по иным градам, многие грамоте писали и чести учили, потому тогда и грамоте гораздо было.»

Комментируя эту часть постановлений Стоглавого Собора проф. Рязановский пишет:

«…Таким образом приведенное указание Стоглавого собора необходимо относить к просветительной деятельности Ивана III, продолженной Василием III (1534 г.), когда приглашались на Русь иностранные архитекторы, мастера и иные специалисты, когда Варфоломей Готан печатал для Ивана III русские книги, Иван III собирал библиотеку и т. п., Василий III продолжал мероприятия отца».

III

Училища в Московской Руси были не только в городах, но и в селах. Мартиниан Белозерский учился в деревне около Кирилловского монастыря. Святые Александр Свирский и Зосима Соловецкий учились в школе, которая была в деревне. Святой Антоний Сийский учился тоже в селе.

По одному этому можно судить насколько ложно утверждение Мережковского, что Россия спала восемь веков до Пушкина.

Средневековая Русь любила книгу. И книг в ней, правда, совершенно другого характера, чем в средневековой Европе, было не малое число. Так, когда в 1382 году при приближении рати Тохтамыша, по свидетельству летописца, москвичи снесли книги в Соборы, то книг было столько, что груды их лежали почти до сводов церкви. Но и соборы не спасли. Книги были все уничтожены ворвавшимися татарами.

Татары, это не арабы, халифы которых всегда требовали, чтобы часть дани захваченные ими города выплачивали рукописями. Катастрофическое действие татарских нашествий мы можем понять, если вспомним, что все древние русские рукописи, которые мы имеем — это только рукописи из Пскова и Новгорода, до куда не доходили татары.

В результате татарский нашествий, — а не в результате того, что средневековая Русь духовно спала, уменьшилось число грамотных, число образованных людей.

Только в XIV веке Русь немного оправляется от смертоносного действия на ее культуру нашествия татар. Недаром нашествие татар было воспринято на Руси как землетрясение, как невиданная в истории катастрофа. И действительно, города были разрушены, от великолепных церквей остались руины, от сел кучи пепла и трупы.

Лишь с большим трудом северная Русь оправляется от нашествия. Постепенно создаются новые центры просвещения. Самый значительный из них Москва. В Москве создаются библиотеки, государственные архивы, в которых работают летописцы и переводчики.

Библиотека Великого Князя Московского, в первой половине XVI столетия имела до 800 древнейших рукописей. среди которых были в подлинниках сочинения Цицерона, Юлия Цезаря, Своды Законов Византии и Рима. По свидетельству Пастора Веттемана под двумя каменными сводами во дворце Великого Князя хранились древние греческие, еврейские и латинские книги.

Когда Максим Грек, живший в Италии много лет и знавший многих выдающихся деятелей эпохи Возрождения, увидел библиотеку Василия III, то он воскликнул: