Иосиф Брашинский - В ПОИСКАХ СКИФСКИХ СОКРОВИЩ

• Название: В ПОИСКАХ СКИФСКИХ СОКРОВИЩ
• Автор: Иосиф Брашинский
• Издательство: АКАДЕМИЯ НАУК СССР
• Жанр: История
• Год: 1979

---

В 1865 г. И. Е. Забелин раскопал 14-метровый курган Козел. Он был ограблен. В 1891 — 1894 гг. И. И. Веселовский раскопал 20-метровый курган Огуз, один из крупнейших в Скифии. Он был ограблен…

Особое внимание археологов привлекал огромный курган, стоящий на левом берегу Днепра, неподалеку от Никополя, вблизи села Большая Знаменка, на наделах крестьян Трофима Грязева и Ивана Борейко. Окрестные жители почему-то окрестили его Солохой, и под этим именем он вошел в мировую науку.

Еще летом 1882 г. Археологическая комиссия сообщала таврическому губернатору о своем намерении в следующем году приступить к раскопкам кургана. Для этой цели предполагалось отпустить три с половиной — четыре тысячи рублей и нанять 30—40 конноподводпых «грабарей». Завязалась оживленная переписка по найму подрядчиков и по выяснению различных обстоятельств, связанных с готовящимися раскопками. Однако в мае 1883 г. Археологическая комиссия объявила, что в этом году «по непредвиденным обстоятельствам» работа проведена не будет.

Исследования Солохи началась лишь через 30 лет, в 1912 г., спустя полвека после открытия Чертомлыка. Раскопки кургана связаны с именем профессора Петербургского университета Николая Ивановича Веселовского (1848—1918).

Востоковед по образованию и основной специальности, Н. И. Веселовский прославился главным образом своими археологическими открытиями. Это был один из наиболее удачливых русских археологов. Деятельность его как археолога началась в 1884 г. и с тех пор редко проходил год, чтобы он не возвращался из поля с богатой «жатвой». Поле археологической деятельности Н. И. Веселовского было чрезвычайно обширно. Им были раскопаны многие и многие десятки курганов на Днепре, в Крыму, на Кубани и Дону. И среди них такие известные, как Майкопский курган, Келермесский, Елизаветинский, Чмырев, наконец Солоха и многие другие. Импозантную фигуру Веселовского можно было встретить в самых разных местах юга России. Энергия этого человека была поистинне неиссякаема. Достаточно сказать, что он провел без перерыва 29 полевых кампаний — невиданный случай для дореволюционного археолога. Заключительным аккордом археологической деятельности Н. И. Веселовского, ее апогеем, было исследование Солохи.

Курган был столь грандиозным (высота его превышала 18 м), что за один год его исследование оказалось не под силу археологам. Раскопки длились два сезона — в 1912 и 1913 гг. Уже первый впешний осмотр Солохи показал, что и она не избежала участи большинства курганов: на склонах курганной насыпи были заметны ямы и западины — остатки заплывших грабительских ходов, верные свидетели хозяйничанья злоумышленников. По всем признакам, курган был ограблен. Это, однако, не смутило Н. И. Веселовского. Богатый опыт археолога подсказывал ему, что грабителям редко удавалось ограбить могилу начисто, что-нибудь да оставалось ими незамеченным — тайник ли, боковая ли могила или что-нибудь еще. Кроме того, исследователь знал, что под столь могучей насыпью чаще всего бывает не одно, а несколько захоронений, и маловероятно, почти исключено, чтобы ворам, орудовавшим под толщей земли вслепую, подобно кротам, да притом еще в страшной спешке из-за боязни быть застигнутыми на месте преступления, а тои погребенными заживо, удалось найти и опустошить сразу все могилы.

Раскопки велись еще по старинке, так называемой «глухой траншеей». В центральной части кургана как бы вырезалась широкая полоса до его середины, и ее углубляли постепенно до материкового грунта. По бокам этой траншеи оставались, таким образом, высокие отвесные земляные стенки (в данном случае их высота достигала 18 м), грозившие обвалом. Для его предотвращения стенки делались наклонными: чем ближе ко дну, тем уже становилась траншея, а следовательно, тем больше сокращалась исследуемая площадь кургана. Для раскопок иным способом, для полного сноса всей насыпи кургана — единственного способа полного и окончательного его исследования — не было в то время еще технических возможностей. Они появились лишь в наши дни, в век техники, когда в распоряжении археолога имеются мощные землеройные машины — бульдозеры с широкими железными ножами-лопатами, скреперы с огромными ковшами и т. д. Вернемся, однако, в 1912 год, к началу исследований Солохи.

Когда в результате долгого и изнурительного труда была наконец снята часть насыпи кургана и достигнут уровень материка, в нем обнаружились очертания огромной могильной ямы, площадью около 27 м2. Извлечение засыпавшей могилу земли заняло много сил и труда — глубина ее достигала 6 м. Когда могила была наконец очищена, оказалось, что она, как и следовало ожидать, ограблена. О былом ее богатстве давали представление оброненные грабителями золотые нашивные бляшки от одежды, золотая иголка, а также серебряная чаша для питья вина — килик с греческой надписью на нем. Судя по найденной игле, здесь была похоронена знатная женщина, возможно, скифская царица. В боковом подземелье могилы археологи нашли большой медный котел для варки мяса и небольшую железную тележку па колесах с сеткой для поджаривания мяса и его развозки между участниками пиршества. Рядом с центральной могилой обнаружили захоронения двух коней в богатом уборе: здесь были найдены золотые налобники в виде рыб, нащечники в виде крыльев и т. д.

Многие признаки, однако, подсказывали, что открытыми погребениями тайны Солохи не исчерпывались.

Можно было предполагать, под курганом должна быть по меньшей мере еще одна могила. В 1912 г. средства и время не позволили продолжить раскопки, и к ним приступили вновь лишь в следующем году.

Второй год исследований Солохи принес сенсационные открытия. Раскопки показали, что через некоторое время после насыпки кургана (его высота тогда составляла 15 м) над могилой, открытой в 1912 г., часть курганной насыпи сбоку была снесена до основания и вырыта новая, по менее грандиозная могила. После совершения в ней погребения курган был досыпан уже над обеими могилами и еще более увеличен в размерах. В этой второй, боковой могиле был похоронен скифский царь. Его могила, как и могила царя, похороненного в Чертомлыцком кургане, представляла собой сложное подземное сооружение. Длинный (более 10 м) подземный коридор вел из глубокой шахты, или колодца со ступеньками, в обширную погребальную камеру — пещеру с тремя боковыми нишами. В самую большую из этих ниш и был помещен труп царя, а две другие предназначались для погребального инвентаря: сюда были положены различные предметы, главным образом посуда. Кроме того, в боковой стенке главной пиши был вырыт еще и тайник, в который были спрятаны особенно ценные вещи. Царское погребение оказалось совершенно непотревоженным — все лежало здесь в том порядке, как было положено тысячи лет тому назад.

Снова, как и при раскопках Куль-Обы и Чертомлыка, исследователи были ослеплены обилием золота и серебра. Оружие царя было сплошь украшено обкладками из благородных металлов. Его горит, в котором оказалось 180 бронзовых наконечников стрел (их древки истлели и не сохранились, так же как и лук), был обит серебряной пластиной, украшенной рельефными изображениями. Как обычно, обкладка горита имеет несколько поясов украшений. На верхнем — уже знакомая по другим памятникам сцена: лев и грифон терзают оленя. Особенно интересен средний, широкий фриз. Здесь изображена сцена схватки конных и пеших воинов. Судя но одежде и вооружению, и те и другие являются скифами: у них длинные, ниспадающие на плечи волосы, короткие, типично скифские мечи-акинаки, боевые секиры; одеты они в подпоясанные кафтаны, отороченные мехом, длинные штаны. Однако если всадники бородаты, то пешие воины все безбороды. Вероятно, художник изобразил здесь сцену битвы между воинами двух различных скифких племен. В отличие от реалистического изображения скифов на куль-обском сосуде или чертомлыцкой амфоре, на солохинском горите мы видим идеализированные, как бы собирательные, образы. Юные пешие воины могучи и красивы, между тем как их конные противники изображены нарочито безобразными: у них выпученные глаза, толстые губы, носы «картошкой». Таков же облик и третьего пехотинца, в правом углу сцены, который, очевидно, лишился коня в ходе боя. Победа явно на стороне пеших воинов. Один из них замахнулся боевым топором на преследуемого им всадника, прикрываясь от его занесенного копья щитом. Юный воин оголен до пояса — то ли он в пылу схватки сбросил кафтан, то ли не успел одеться, застигнутый врасплох внезапным налетом неприятельских всадников. Другой пеший скиф стаскивает за волосы второго всадника, раненый конь которого падает, Тот силится вытащить свой меч из ножен, но судьба его предрешена, хотя на помощь ему и спешит его спешенный соплеменник с обнаженным акинаком в руке.

Надо полагать, что и сцена, изображенная на горите из Солохи, отображает какой-то неизвестный нам сюжет из скифского героического эпоса или мифологии.