Дмитрий Леоненко - Кементарийская орбита

• Название: Кементарийская орбита
• Автор: Дмитрий Леоненко
• Жанр: Космическая фантастика
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-17-100181-0

2753 год. Студент-агроном Красноярской Республики Димер и не предполагал, что столкновение между Красноярском и могущественной клиентелой Владирос превратит его в беженца, а не менее могущественная клиентела Орбиталь захочет отправить к далеким звездам. Но ему приходится присоединиться к программе межзвездной колонизации, чтобы обрести новый дом на далекой планете Кементари.

Тяжелый труд, лишения и риск ждут колонистов. Но страшнее всего – угроза изнутри. Чтобы спасти колонию и любимую женщину, Димеру придется остановить раскол и кровавую междуусобицу среди поселенцев…

---

– Да, – с непривычной для него мягкостью в голосе, пожалуй, даже благоговением произнес Корчмарь. – Это «Семя».

На секунду я забыл и о таблигитском кризисе, и о сожженных плечах, и обо всем на свете. По спине пробежали мурашки.

Да, я знал, что межзвездный корабль, который доставит нас на Кементари, будет огромен – он и должен быть огромен, чтобы вместить всю непредставимую массу топлива, которая понадобится для полета. Но при виде того, как восходит над деревьями рукотворный астероид, уже достаточно большой, чтобы разглядеть его с расстояния в сорок миллионов километров, я впервые даже не то что понял – нутром прочувствовал подлинность той безумной затеи, в которой подписался участвовать. Осознал вложенную в нее массу ресурсов, денег и труда миллионов людей. Отчаянную храбрость, которая была нужна, чтобы сделать это безумие реальностью.

У меня закружилась голова. Звездная пропасть с плывущим сквозь нее кораблем нависала над нами, и мне казалось, что вот-вот наши ноги оторвутся от тротуара, и мы рухнем к этим бесчисленным солнцам. Я мог подключиться к АС, и светлая черточка оказалась бы снабжена подробным описанием – монтаж колец двигателя завершен на столько-то процентов… монтаж радиаторов завершен на столько-то процентов… монтаж осевого киля на столько-то…

– Ладно, – Корчмарь отбросил окурок в утилиз, попрощался с нами и пружинистым шагом ушел куда-то в сторону кампуса медгруппы. Олег докурил свою зажигалку, запрокинул голову, снова взглянув на слабо мерцающее в небе «Семя».

– Еще два года, и мы отправимся на этой штуке к черту на рога, – бросил он. – Оставив за кормой земные проблемы и войны. Что бы ни творилось с Республикой, да и со всей нашей злосчастной планетой, это будут уже не наши заботы. Мы неплохо устроились, верно?

– Не трави душу, Крапивник, – хмуро ответил я. – Ешкина мышь, помнится мне, в Нориле ты был готов глотки рвать директорату! Что же теперь, сам за них переживаешь?

– Димер, – Олег полоснул меня взглядом. – Ты прикидываешься, что ли? Или правда не видишь разницу между Республикой и админами?

– Все я вижу, – я сплюнул. – У самого противное чувство на душе. А толку-то? Ну что от нас зависит? Корчмарь вон вообще считает, что Красноярску это только на пользу. Или мы чего-то о тебе не знаем, и Республика прибегает к услугам непобедимого Оптимата-Крапивника при каждом международном кризисе?

– Катись к каипоре, – проворчал Крапивник, уже более добродушно. – Брр, я озяб. Ленок, пошли в комнату.

– Даже не буду спрашивать, что ты с таким интересом там рассматриваешь, – язвительно заметил чуть позже Геккон, застав меня разглядывающим через окно ночное небо. – Хотя подозреваю, подключись я к твоему входящему потоку, увидел бы немало способного вогнать в краску. О мой красноярский друг, позволь напомнить тебе о двух вещах. Во-первых, такое увлечение эдалт-трехмерками чревато для тебя серьезными проблемами в отношениях с противоположным полом и с пунктом Контракта 14-5. Во-вторых, насколько мне известно из заслуживающих доверия источников, кое-кто из проживающих в этой комнате самым бессовестным образом игнорирует выданное опертрейном Зумой задание.

– Господи, – я смущенно отключил запись с внешних камер ХЕПОСа. Висящее в пустоте гигантское двигательное кольцо, величиной больше самой станции, замерцало и растаяло. – Ты еще и взялся следить за нашей подготовкой?

– Должен же в этой экспедиции быть хоть один здравомыслящий человек, – довольно заявил Геккон, извлекая из раздатчика исходящую паром тарелку. – Жрать хочешь? С тебя три койна за обслуживание.

– Между прочим, я бы посоветовал тебе самому побеспокоиться насчет вышеупомянутой проблемы. Девушку, достаточно сумасшедшую, чтобы выдержать твою болтовню больше пяти минут, руководство Орбитали вряд ли сочтет пригодной по психопрофилю для межзвездного путешествия.

– О-о! – Геккон воздел палец и расширил глаза. – Исторический момент! Спустя пять минут наш сибиряк придумал ответную шутку! Жаль губить на корню твои трогательные в своей неуклюжести порывы, но, боюсь, схолколон Деверо не согласна с твоим столь ценным для нас мнением.

– Оливер, а ты в курсе, что законы Орбитали запрещают втайне подсыпать девушкам секс-наркотики? – с легким деланным беспокойством проговорил я.

– Что? – с ужасом переспросил Геккон. – Вторая шутка за три минуты? Жди здесь, никуда не уходи! Я немедленно вызываю медслужбу! Постарайся вспомнить, что попало в твой организм? Это было на занятиях? Или ты надышался сырой пряжи?

– На Кементари я тебя пристрелю, – поклялся я, упал на кровать и натянул на голову подушку.

Глава 6

Шаг. Шаг. Шаг.

Ветер гонит красно-бурый песок к горизонту. Солнечный диск медленно, словно нехотя ползет по белесому небосклону.

Шаг. Шаг. Шаг.

Не надо считать шаги. Так тяжелее. Вообще не надо думать. Просто иди. Забудь о мозолях на ногах, о давящем на плечо шесте, о качающейся впереди спине Крапивника. О языке и губах, превратившихся в высушенную подметку. О пробирающемся под куртку холоде.

Мой взгляд падает на многоцветную шевелюру Филис. Странно. Прошло уже четыре века с тех пор, как начались активные эксперименты с человеческим геномом, а все, чего наша цивилизация добилась – это чисто косметические модификации. Адаптировать под задачу психологический профиль или физические характеристики? Пожалуйста, но не вздумайте выходить за пределы естественного разброса параметров, иначе взаимосвязанные и усиливающие друг друга побочные эффекты трансформаций к моменту полового созревания превратят будущего генетического раба или супервоина в существо, неспособное выжить вне инкубатора. Научить клетки синтезировать необходимые организму белки? Без проблем, пожалуйста, укажите, в каком возрасте вы планируете заболеть пневмонией, а в каком – заразиться взрывным анкилозом. Вырастить оторванную руку? Любые ваши пожелания, приходите еще, когда задумаетесь об ее ампутации. Профилактика генетических заболеваний? Ограниченная коррекция внешности и психопрофиля? Продление срока жизни до ста двадцати лет? Что же, здесь у нас есть реальные результаты, если вам не жаль потратить немалые деньги и время ради здоровья и долгой жизни. Остальные задачи, связанные с методами коррекции человеческого генотипа, куда проще решать наноагентикой и продвинутой биохимией. Слишком сложную систему представляет собой человеческий – да и любого млекопитающего – геном и эпигеном, слишком много завязанных друг на друга факторов приходится удерживать в строжайшем равновесии.

Нет. Отвлеченные размышления о закономерностях развития технологии помогают слабо. Воздух сушит слизистую, хорошо еще, привыкший к эквадорскому высокогорью организм не протестует против скачка давления. На горизонте высится громада шестикилометровой горы с непроизносимым названием.

Самар что-то хрипло напевает без слов. Или постанывает. Сколько до точки эвакуации? Два дня, три? Карта хранится у Лазарева, а айдимы и очки остались в кольцевике. Первый день мы чувствовали себя слегка дезориентированными, на второй стало не до такой ерунды – марш-бросок в условиях жесткой экономии воды на тридцать километров, несмотря на все тренировки, не оставлял в голове места для посторонних мыслей.

Я периодически переводил взгляд на восходящее на белесый небосклон солнце. Оно неторопливо поднималось из-за синеющих вдалеке вершин гор. Холод отступал, но слишком, на мой вкус, медленно. Знание, что ближе к полудню он сменится изнуряющей жарой, не слишком согревало.

Через какое-то – довольно долгое – время на горизонте показались слишком правильно расположенные, чтобы быть естественной игрой рельефа, неровности. По мере того, как мы приближались к ним, наша догадка подтверждалась – останцы все как один имели форму ровных четырехугольников, а когда мы поравнялись с ними, стали видны и остатки приближающегося к селению с севера растрескавшегося и истершегося дорожного полотна. Посередине руин громоздились остатки какого-то чуть лучше сохранившегося здания – или двух, стоящих рядом, белела сохранившаяся мраморная колоннада.

Оперколон вскинул руку, останавливая колонну. Я опустился на придорожный камень, радуясь минутке отдыха. Краем глаза я видел, как Лазарев о чем-то совещается с Элгарием, соотечественником Геккона и в прежней жизни фанатом походов по пустыне, и Нидлером, старшим в нашей группе пятидесятилетним чернокожим уроженцем Фриско. Стерни и калитекс задумчиво рассматривали карту.

– Я рад, что мы числимся в Сельскохозяйственной секции, – на меня упала тень Крапивника.

– Да? – хрипло откликнулся я.

– Да. Разведчикам такие приключения, говорят, выпадают по нескольку раз в месяц.

Я пожал плечами. Солнце забиралось все выше, холод отступил, и я раскинулся на камнях, радуясь теплу, будто ящерица. Горло требовало хотя бы глотка воды, но я помнил, что теплой и солоноватой жидкости в моей фляжке должно хватить на три следующих дня.