Дмитрий Леоненко - Кементарийская орбита

• Название: Кементарийская орбита
• Автор: Дмитрий Леоненко
• Жанр: Космическая фантастика
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-17-100181-0

2753 год. Студент-агроном Красноярской Республики Димер и не предполагал, что столкновение между Красноярском и могущественной клиентелой Владирос превратит его в беженца, а не менее могущественная клиентела Орбиталь захочет отправить к далеким звездам. Но ему приходится присоединиться к программе межзвездной колонизации, чтобы обрести новый дом на далекой планете Кементари.

Тяжелый труд, лишения и риск ждут колонистов. Но страшнее всего – угроза изнутри. Чтобы спасти колонию и любимую женщину, Димеру придется остановить раскол и кровавую междуусобицу среди поселенцев…

---

Слух Попрыгуньи был почти таким же острым, как и зрение, поэтому пришедший с небес тихий гул она уловила довольно скоро. Недоуменно встала, сторожко вскинув уши. Увидела приближающуюся со стороны большой реки белую полосу, пересекающую темно-синее небо.

Попрыгунья с любопытством склонила голову, наблюдая за растущим инверсионным следом. Гул рос, превращаясь в грохот. Виверниды испуганно вскричали, срываясь с ветвей. Далеко отсюда касси-вожак покосился на крылатую тень, за которой тянулся хвост белого пламени, и перешел на быструю рысь, уводя свою стаю прочь от полуострова.

Но Попрыгунья осталась на месте.

Это был ее охотничий участок. Ее территория, и она не собиралась отдавать ее без боя. Она не боялась тех, кто мог атаковать с неба – даже если оно грохотало и рычало, как целое стадо касси.

Стальной треугольник качнулся, подставляясь под набегающий поток и снижая скорость. За кормой протянулся белый купол тормозного парашюта. Донные дюзы пробудились, и машина встала на огонь. Попрыгунье не доводилось до этого видеть лесной пожар своими глазами, но полыхающее в небе голубое пламя пробудило в ней древние инстинкты. Она шагнула назад, еще и еще. Хвост бешено бил по сторонам, вздымая песок. Стремление защищать территорию и инстинкт самосохранения боролись под ее черепом.

Грохочущий и пылающий пришелец завис над берегом. Электроника проанализировала тип поверхности и выдала рекомендацию совершить посадку правее. Пятитонный аппарат медленно пошел вниз, выдвинулись стойки шасси. Не совсем гладко – одну из них заклинило, но перекос оказался небольшим. Спускаемый аппарат, чуть наклонившись, замер в двадцати метрах от опушки редколесья.

И в сотне метров от Попрыгуньи.

Человек назвал бы Попрыгунью не только любопытной, но и бесстрашной до патологии. Она подалась к месту посадки, внимательно рассматривая спускаемый аппарат. Чужак больше не грохотал и не плевался пламенем. Теперь, когда он спокойно замер у воды, он даже не казался живым. Скорее, необычно пахнущим камнем.

Попрыгунье все еще очень хотелось убежать – но, не в силах бороться с любопытством, она двинулась вперед. Очень осторожно, готовая в любой момент броситься наутек. Сократив расстояние примерно на половину длины, она прижалась к песку, внимательно рассматривая машину и надписи на двух языках вдоль ее когда-то белого, а сейчас – потемневшего и пошедшего разводами борта.

Из недр спускаемого аппарата на Попрыгунью уставилась скан-матричная камера. Конечно, зонд не мог похвастаться таким же уровнем интеллекта, что и Попрыгунья. Он вообще был довольно глуповатым механизмом, предназначенным для получения максимально подробных и многочисленных изображений, записей и результатов анализов. Выполняя программу первичного обследования места посадки, лендер сфотографировал Попрыгунью, превратил изображение в набор электронных импульсов, а его – в пучок длинных радиоволн, отправленный на орбиту.

В десятках тысяч километров над полуостровом более продвинутый электронный мозг, заключенный в сорокаметровом металлическом контейнере (все, что осталось к концу пути от укутанной многослойной абляционной теплоизоляцией металлической махины с пару небоскребов величиной), обработал изображение и пометил его как «крупное животное (предположительно) / геологическая формация (маловероятно)». Даже по сравнению с ним Попрыгунья была интеллектуалкой. Она бы никогда не спутала каменную глыбу и одного из своих сородичей. Впрочем, плоское изображение было бы для нее лишь комбинацией пятен.

Попрыгунья оставалась у спускаемого аппарата еще долго, лишь изредка отлучаясь, чтобы поохотиться. Она наблюдала, как вылетают из его недр крохотные жужжащие устройства, с любопытством провожая их глазами. Позволила одному дрону подлететь поближе и облететь вокруг себя, прежде чем отмахнуться от него лапой. Посмотрела, как взмывает ввысь сигара микродирижабля. Долго следила за спустившимися на поверхность планеты двумя гусеничными и двумя шагающими платформами, прежде чем попробовать одну из них на зуб. Платформа оказалась невкусной, и разочарованная Попрыгунья оставила ее валяться среди зарослей бочкообразных растений с широкими опахалами листьев на верхушках.

На орбите станция исправно принимала информацию от четырех поверхностных и восьми низкоорбитальных комплексов, обрабатывая, сортируя и сводя ее воедино по мере своих невеликих возможностей. Лазерный луч уносил выжимку полученных данных сквозь световые года обратно к крохотному желтому карлику, от которого сотни лет назад начал свой путь зонд.

Компьютер не знал, что одно из государств, отправивших его в полет, давно перестало существовать, а второе – изменилось до неузнаваемости, и данные о древнем проекте давным-давно стали достоянием истории. Он посылал данные, не заботясь о том, что они уходят в пустоту. В его матрицах и логических ячейках не было места для подобных мыслей.

Попрыгунья устроила лежку у спускаемого аппарата и наблюдала за странным визитером в свой мир еще много недель, даже в пору зимних засух. Только с приходом весны она ощутила зов природы и покинула свой пост ради более насущных дел.

А потом ей и вовсе стало недосуг. Два больших голубоватых яйца требовали постоянного дежурства у гнезда – для защиты от хищников, для увлажнения скорлупы. И пока избранник Попрыгуньи приносил ей изловленную добычу, она сама без устали носила от реки воду в пасти, тщательно смачивая кладку, переворачивала яйца, рыхлила подстилку. Когда же мягкая скорлупа лопнула и четыре внимательных черных глаза уставились на Попрыгунью – она окончательно распрощалась со своим юношеским любопытством.

Тем временем зонд продолжал выполнять поставленную задачу. Давным-давно отказали наземные комплексы и сошли с орбиты спутники, но лазерные сигналы по-прежнему мчались к Земле. Год за годом, век за веком.

Пока однажды не нашлись те, кто их принял и расшифровал.

Глава 1

– Леоненко Дмитрий Николаевич, схолферм, – чиновник за стойкой со скучающим видом провел моим айдимом по панели, дернул пальцем, прокручивая список.

– Направление на работы отсутствует, – отозвалась система синт-голосом. – Продовольственный статус откорректирован. Выдача рациона подтверждена. Проследуйте в ПВР для ожидания выдачи рациона.

Обычное дело. Редко кому удается получить официальное направление хотя бы на временную работу. К счастью – пока еще кормят. Пусть рацион и состоит по большей части из отдающей кислым молоком агентировки. В сети все чаще всплывают – лагерные контент-фильтры, управляемые откопанными где-то в залежах ранних поколений модер-ботами, представляют собой одну большую дыру – увлекательнейшие дискуссии о присвоении нам «неактуального статуса». Зажатая в тисках двух сильнейших ГОК Евразии, Красноярская Республика явственно перенимала не лучшие черты конкурентов.

Несколько лиц в очереди повернулись в мою сторону, когда я двинулся к выходу из конторы. Безо всякого интереса, впрочем. Я не первый покидал очередь несолоно хлебавши. Общеизвестно было – рассчитывать на распределение в жилые блоки и рабочее место можно, либо обладая крайне востребованными на рудничных платформах Нориля и Жилинды навыками, либо договорившись с «вахтерами». Последнее стоило денег. Копеечных. Для обитателей Талнаха – неподъемных. Первое к недоучившемуся конструктору биоаркоценозов не относилось.

Стоило откинуть термосетку, и промозглый северный ветер хлестнул как ножом. Раскисшая земля с чавканьем втягивала в себя подошвы ботинок. Айдим надсадно пискнул, требуя не отклоняться от маршрута следования.

Дурость. Проверить, нет ли твоей фамилии в списке счастливчиков, можно было и из барака. Дважды в день наведываться в офис заставляла нас только косность администраторов. А может, и паранойя. Не исключено, что таким способом начальство лагеря проверяло, не присутствуют ли некоторые из перемещенцев в бараках лишь виртуально, устроившись на нелегальную работу или пополнив собой ряды мобильных банд.

Если и так, то непохоже, чтобы эта проверка была очень уж эффективна.

Я влился в жидкий ручеек товарищей по несчастью, тянувшийся между вздувшимися полуцилиндрами хабов. Полиэтиленовые телогрейки не спасали от мелких брызг, оседавших на лицо. Низкое, серое небо навалилось на лагерь, от прудов доносился чудный букет запахов – канализационная вонь, смешанная со слабым духом антисептика.

Я слишком глубоко задумался о нерадостных слухах. Пропустил момент, когда впереди раздался испуганный крик, тут же подхваченный десятками глоток. Спины людей мигом расступились, перемещенцы бросались в стороны, торопясь свернуть в узкие проходы между бараками. Я вскинул голову, оторвав взгляд от крохотной панели айдима, и стоящий передо мной человек улыбнулся светлой, радостной улыбкой, обнажив выкрошившиеся зубы. Босые ноги глубоко утопали в холодной грязи, крохотные язвочки между бровей и у крыльев носа открылись от улыбки, капелька крови повисла на носу.