Джорджетт Хейер - Коварный обольститель

• Название: Коварный обольститель
• Автор: Джорджетт Хейер
• Жанр: Зарубежные любовные романы
• Год: 2015
• ISBN: 978-966-14-9529-5

Герцогу Солфорду уже двадцать семь, и пришла пора выбирать себе невесту. Но пресыщенному аристократу сложно угодить – только пять богатых наследниц попало в список претенденток на его руку и сердце. На ничем не примечательную на первый взгляд Фебу он не обратил никакого внимания… До тех пор, пока не понял, что несносная девица вовсе не жаждет его любви! Это был вызов. Теперь он должен ее покорить!

---

– О! Гувернантка моих дочерей, – коротко пояснила леди. – Прошу вас, проходите поближе к огню, герцог!

Однако Сильвестр предпочел сесть на стул, стоявший ближе к гувернантке, чем к дамам подле камина, и задал ей какой-то вежливый вопрос. Она ответила ему, не теряя самообладания, но хриплым и грубоватым голосом, пристально глядя на него в упор.

Лорд Марлоу, отличавшийся неизменным добродушием в обращении с членами семьи, к вящему неудовольствию супруги воскликнул:

– А, мисс Бэттери! Я еще не видел вас после своего приезда! Как поживаете? Но можно не спрашивать: у вас всегда все хорошо!

Это дало возможность Сильвестру поинтересоваться, не приходится ли она родственницей семейству, проживающему в Норфолке. Она ответила:

– Не думаю, сэр. Никогда о них не слыхала до тех пор, пока ваша светлость не упомянули об этом семействе.

Поскольку подобная семья существовала лишь в воображении Сильвестра, в этом не было ничего удивительного; однако его вопрос, похоже, растопил ледок: мисс Бэттери, оттаяв, сообщила ему, что родилась в Хартфордшире.

Но тут в разговор грубо встряла леди Марлоу, громогласно заявив, что герцог, без сомнения, не откажется послушать музыку, и взмахом руки повелела Фебе сесть за фортепиано.

Исполнителем Феба оказалась неважнецким, однако, поскольку ни ее отец, ни леди Марлоу не имели абсолютного слуха, то оба остались полностью удовлетворены ее выступлением, раз уж она ни разу не сбилась и не взяла неверной ноты. Сильвестр тоже не полагал себя выдающимся знатоком и ценителем музыки, но ему приходилось бывать на концертах выдающихся исполнителей, посему он счел, что еще ни разу не слышал, чтобы кто-либо играл с меньшим вкусом или чувством. Ему оставалось лишь возблагодарить небо за то, что она не вздумала сесть за арфу; однако когда в ответ на ласковые уговоры отца девушка подчинилась и слабым деревянным голоском затянула старинную балладу, он сказал себе: пожалуй, даже арфа была бы предпочтительнее.

В половине девятого школьницы удалились, а еще через полчаса бессодержательной и бессвязной беседы подали чай. Сильвестр решил, что конец его мучениям близок, так оно и оказалось. Ровно в половине десятого леди Марлоу сообщила ему, что они в Остерби привыкли ложиться рано, чопорно пожелала герцогу покойной ночи и удалилась, уводя с собой Фебу. Поднимаясь по лестнице, она самодовольно заявила: вечер, по ее мнению, удался, после чего добавила: хотя, как ей кажется, герцог – большой франт, в целом она осталась им вполне довольна.

– Твой отец сказал мне, что охота завтра исключается, – заметила леди Марлоу. – Если не пойдет снег, то я намерена предложить Солфорду прогуляться с тобой и сестрами. Разумеется, мисс Бэттери будет сопровождать вас, но я скажу ей, чтобы она с девочками немного приотстала, и одновременно намекну ей, чтобы не слишком важничала, как нынче вечером, – это выглядело недопустимо и предосудительно.

Хотя подобная перспектива всего несколько часов назад привела бы Фебу в ужас, сейчас она выслушала предложение с поразительным спокойствием, что объяснялось твердой решимостью покинуть Остерби задолго до того, как намерение мачехи будет приведено в исполнение. Расставшись на верхней площадке с леди Марлоу, девушка направилась к себе в спальню, зная, что и Сюзанна, и мисс Бэттери наверняка пожалуют туда же; следовательно, пока она не отделается от них, идти в утреннюю гостиную было бы небезопасно.

От Сюзанны удалось избавиться быстро и без особых проблем, а вот мисс Бэттери выказала намерение задержаться. Усевшись в изножье кровати и сунув руки в рукава своего домашнего платья из толстой шерсти, гувернантка сообщила Фебе, что, по ее мнению, та несправедлива к Сильвестру.

– Сибби! Неужели он тебе понравился? – не веря своим ушам, вскричала Феба.

– Я еще не настолько близко знакома с ним, чтобы он мне нравился. Но, во всяком случае, он не вызвал у меня неприязни. К тому не было ни малейших оснований: он вел себя очень мило и любезно!

– Да, чтобы позлить маму! – проницательно заметила Феба. – Ему хотелось осадить ее на протяжении всего ужина!

– Что ж, – согласилась мисс Бэттери, – не могу винить его за это! Я, разумеется, не должна так говорить, но ведь это правда! Кроме того, у него очаровательная улыбка.

– Что-то я ее не заметила.

– Если бы ты ее заметила, он не вызвал бы у тебя такого отвращения. А вот меня он ею наградил. Более того, – откровенно призналась мисс Бэттери, – он вполне достойно вытерпел твою игру. Истый джентльмен! Пожалуй, Сильвестр действительно намерен сделать тебе предложение, раз упрашивал музицировать дальше.

Она задержалась еще на несколько минут, но, видя, что Феба остается глуха ко всем ее доводам в пользу несомненных достоинств Сильвестра, в конце концов ушла. Феба, на всякий случай выждав еще некоторое время, выскользнула из комнаты и быстрым шагом направилась по коридору в западное крыло дома. Здесь, помимо классной и детских комнат, а также нескольких спален, располагалась и утренняя гостиная, являвшая собой унылое помещение, несмотря на громкое название превратившееся в обычную рабочую кладовую. Ее освещала масляная лампа, стоящая посреди пустого стола; и в этом неверном свете молодой мистер Орде, в пальто, застегнутом под самое горло, сидел и читал книгу о домоводстве – другой литературы в комнате не нашлось. Но он, похоже, получал от нее истинное удовольствие, потому что, завидев девушку, входящую в гостиную, поднял голову и с улыбкой сообщил:

– Честное слово, Феба, чрезвычайно полезная книга! В ней, например, написано, как засолить требуху для путешествия в Вест-Индию… а это знание может понадобиться тебе в любой день недели. Все, что от тебя требуется, это «…раздобыть коровий желудок, желательно свежий…»

– Фу! – содрогнулась Феба, тщательно прикрывая за собой дверь. – Какой ужас! Немедленно убери ее с глаз долой!

– Всему свое время! Если тебе неинтересно, как засолить требуху, что скажешь насчет «Приготовления прекрасного блюда на шесть или семь персон всего за шесть пенсов»? Думаю, это как раз то, что нужно для герцогских кухонь! Для него требуется телячья голяшка, хлеб, жир, немного овечьей требухи и…

– Ты окончательно спятил? Прекрати читать эту ерунду! – упрекнула юношу Феба.

– «…Хорошенько промыть ее, – продолжал Том. – Вместо овечьей требухи можно взять внутренности домашней свиньи или…»

Но в это мгновение Феба ухватилась за книгу, и после недолгой борьбы он выпустил ее из рук.

– Ради всего святого, не смейся так громко! – взмолилась девушка. – Детская спальня находится почти напротив! Ох, Том, ты не представляешь, что за кошмарный сегодня выдался вечер! Я умоляла папу отослать герцога, но он и слушать меня не пожелал, и тогда я решила, что уеду сама.

У Тома вдруг похолодело под ложечкой, но он, стараясь сохранить невозмутимый вид, ответил:

– Ну, я же говорил, что не брошу тебя одну. Остается только надеяться, что дороги на севере еще не замело снегом. Значит, Гретна-Грин. Так тому и быть!

– Тише, пожалуйста! Ни в какую Гретна-Грин я не поеду, разумеется! – с негодованием, но негромко отозвалась она. – Говори потише, Том! Если Элиза проснется и подслушает наш разговор, то обязательно расскажет обо всем маме! А теперь слушай! За ужином я все обдумала. Мне придется уехать в Лондон, к своей бабушке. Однажды она сказала мне, что сделает для меня все возможное, и я полагаю… Нет, я уверена, она поддержит меня, лишь узнав, что здесь происходит! Вот только… Том, тебе же известно, что мама сама покупает мне платья, поэтому денег на булавки у меня почти нет! Ты не мог бы… Ты не мог бы одолжить мне немного на проезд в дилижансе? Кажется, билет стоит что-то около тридцати пяти шиллингов. Правда, надо будет дать какую-нибудь мелочь сторожу, и…

– Не волнуйся, я одолжу тебе столько монет, сколько будет нужно! – перебил ее Том. – Но ты ведь не собираешься взаправду ехать в Лондон на почтовом дилижансе?

– Почему это? Как раз и собираюсь! Не могу же я ехать на перекладных? Придется нанимать карету, а потом регулярно менять лошадей… О нет, это решительно невозможно! Кроме того, не забывай, у меня нет горничной, так что мне просто некого будет взять с собой! Значит, в общей карете мне будет гораздо спокойнее и безопаснее. А если удастся еще раздобыть местечко в одном из скоростных дневных экипажей…

– Тебе это не удастся. Все места в них разбирают заранее еще в Бате, и коль твоего имени нет в списке пассажиров… Кроме того, если за Ридингом дорогу действительно замело, как говорят, то эти кареты вообще ходить не будут.

– Ладно, какая разница? Мне подойдет любой экипаж, и я ничуть не сомневаюсь, что смогу получить место, потому что немногие захотят отправиться в путь в такую погоду, разве что в силу крайней необходимости. Я уже решила – следует уехать отсюда ранним утром, чтобы никто не успел помешать мне. Если смогу добраться до Дивайзиса[30] – до него ближе, чем до Кельна[31], а я знаю, некоторые из лондонских дилижансов действительно ездят по той дороге, – вот только мне придется взять с собой саквояж, да еще, пожалуй, шляпную коробку, так что… Послушай, Том, ты не смог бы отвезти меня в Дивайзис на своей двуколке?