Джорджетт Хейер - Коварный обольститель

• Название: Коварный обольститель
• Автор: Джорджетт Хейер
• Жанр: Зарубежные любовные романы
• Год: 2015
• ISBN: 978-966-14-9529-5

Герцогу Солфорду уже двадцать семь, и пришла пора выбирать себе невесту. Но пресыщенному аристократу сложно угодить – только пять богатых наследниц попало в список претенденток на его руку и сердце. На ничем не примечательную на первый взгляд Фебу он не обратил никакого внимания… До тех пор, пока не понял, что несносная девица вовсе не жаждет его любви! Это был вызов. Теперь он должен ее покорить!

---

– Если он не появится к ужину, я распоряжусь прочесать озеро сетью и баграми, – пообещал Сильвестр, подходя к двери и распахивая ее. – В какой безответственности по отношению к моему племяннику ты бы меня ни обвиняла, тем не менее мои лошади тоже мне дороги, и я умоляю тебя, если ты приказала заложить пару, не держи их без движения на таком холоде!

Эта просьба настолько возмутила Ианту, что она в бешенстве выскочила из комнаты.

– Как это поучительно! – заметил Сильвестр. – Будучи уверенной в том, что ее малыш-сиротка покоится на дне озера, любящая родительница отправляется на поиски удовольствий!

– Мой дорогой, она прекрасно отдает себе отчет в том, что он не утонул в озере! Неужели вы не можете обойтись без оскорблений при встрече? А еще я должна заметить, что ты так же несправедлив к ней, как и она к тебе!

Он, пожав плечами, сказал:

– Все может быть. Если бы я заметил в ней хотя бы толику ее хваленой привязанности к Эдмунду, то относился бы к ней со всем почтением, но я не вижу и следа этого! Ежели он терпеливо сносит ее ласки, она убеждает себя, что обожает сына, однако, стоит ему хоть немного пошуметь, как все превращается в комедию и у нее тут же начинается головная боль, так что ей приходится посылать за Баттон, чтобы та увела от нее любимого отпрыска! Она всеми силами сторонилась его, пока у него была краснуха, а когда под предлогом зубной боли увезла в Лондон, то потом была готова позволить зубу сгнить у него во рту, вместо того чтобы удалить его…

– Так я и знала, что мы непременно дойдем до этого! – всплеснула руками герцогиня. – Позволь сообщить тебе, сын мой: требуется немалая решительность для того, чтобы затащить к дантисту ребенка, который того не желает! Уж кому, как не мне, знать об этом! В моем случае столь неприятную обязанность пришлось взять на себя Баттон – как случилось бы и с Эдмундом, если бы она не заболела весьма некстати!

– Можешь ничего мне не говорить, мама, – смеясь, сказал герцог, – потому что столь неприятную обязанность пришлось исполнить мне, если ты забыла!

– Вот именно! Бедный Эдмунд! Ты похитил его в Парке[5], увез в своем экипаже и совершенно безжалостно посадил в камеру пыток! Уверяю тебя, сердце у меня буквально обливалось кровью при мысли об этом!

– Знаешь, тебе бы следовало видеть его лицо, как видел его я! Полагаю, это безмозглая горничная доложила тебе, что я похитил его? А ведь на самом деле я всего лишь отвез его к Тилтону, и для этого была нужна вовсе не решительность – обычная твердость! Нет, мама: я ни за что не поверю, будто Ианта действительно любит мальчишку, потому что меня уже тошнит от этого! Хотел бы я знать, какой идиот внушил ей, будто она очень мило смотрится с ребенком на руках? А еще я весьма сожалею о том, что позволил уговорить себя подрядить Лоуренса[6], чтобы он запечатлел ее на холсте в столь умилительной позе!

– Ты поступил так, пытаясь сделать приятное Гарри, – мягко напомнила сыну герцогиня. – И мне до сих пор отрадно сознавать, что картина была закончена вовремя и он успел увидеть ее.

Сильвестр подошел к окну и остановился подле него, глядя во двор. По прошествии нескольких минут он сказал:

– Прости меня, мама. Я не должен был так говорить.

– Да, разумеется, не должен, родной мой. Мне бы хотелось, чтобы ты перестал быть столь требовательным к Ианте, потому что ее стоит пожалеть. Тебе не понравилось, что она вновь начала выходить в свет со своей матерью в конце первого года траура. Что ж, я тоже была от этого не в восторге, но разве можно было ожидать от столь маленького создания, которое так любит удовольствия и развлечения, будто она безропотно согласится прозябать здесь? Так что она не пренебрегла приличиями, когда сняла траур. – Герцогиня поколебалась, но все же добавила: – И в том, что она вновь хочет выйти замуж, тоже нет ничего непристойного, Сильвестр.

– Я не обвинял ее в нарушении приличий.

– Да, не обвинял, но ты ужасно усложняешь ей жизнь, любовь моя! Быть может, она не слишком привязана к Эдмунду, однако отнять его у нее совсем…

– Если это произойдет, то исключительно по ее, а не моей вине! Она может жить здесь столько, сколько пожелает, или может забрать Эдмунда с собой и поселиться в Доувер-хаус. Что до меня, то я всего лишь говорил, что сын Гарри будет воспитываться в Чансе и под моим присмотром! Если Ианта вновь выйдет замуж, она получит право навещать Эдмунда, когда пожелает. Я даже сказал ей, что она сможет на время забирать сына к себе. Но вот чего я никогда не сделаю, так это не позволю ему расти под опекой Ньюджента Фотерби! Боже милостивый, мама, как ты могла подумать, что я способен обмануть доверие своего брата-близнеца?

– Нет-нет, что ты! Но неужели сэр Ньюджент настолько плох? Я была немного знакома с его отцом – очень дружелюбный и благожелательный человек, поэтому он соглашался со всем, что ему говорили! – но, мне кажется, с его сыном я не встречалась ни разу.

– Ты немногое потеряла! Состоятельный бездельник, на три четверти – идиот, а на четверть… Впрочем, оставим это! Хорош бы я был в роли опекуна, если бы доверил воспитание Эдмунда ему вкупе с Иантой! Знаешь, что мне сказал однажды Гарри, мама? Это были едва ли не последние его слова, обращенные ко мне. Так вот, он сказал: «Ты позаботишься о мальчике, Дук[7]». – Голос Сильвестра сорвался, и он умолк. Спустя несколько мгновений, справившись с собой, герцог заговорил вновь: – Ты же помнишь, он иногда называл меня так, а глаза его лукаво поблескивали. Это была не просьба и не вопрос. Он знал, что я так и сделаю, и сказал об этом не для того, чтобы напомнить мне, а просто потому, что такая приятная мысль пришла ему в голову, а ведь он всегда говорил мне все, что думал. – Увидев, как мать прикрыла глаза ладонью, Сильвестр подошел к ней, завладел другой ее рукой и крепко сжал. – Прости, мама! Но ты должна была меня понять!

– Я все понимаю, Сильвестр. Однако мне ясно и то, что неправильно держать здесь мальчика, за которым присматривает лишь старая Баттон да еще какой-то наставник, для которого малыш слишком юн. Не будь я сама обузой… – Она оборвала себя на полуслове.

Зная свою мать, как никто другой, герцог не сделал попытки ответить на невысказанный упрек, а спокойно произнес:

– Да, я тоже об этом подумал. Вот тебе очередной резон для того, чтобы я женился. Полагаю, Ианта быстро смирится с мыслью о том, что будет вынуждена разлучиться с Эдмундом, оставив его на попечении тетки. В таком случае она не навлечет на себя клеймо бессердечия, не так ли? Она придает большое значение тому, что скажут люди, и, признаюсь тебе, я не представляю, как Ианта, изображая перед всем миром любящую мать, сможет теперь оставить Эдмунда на милость его коварного дядюшки. А моя супруга как раз и смягчит мне сердце!

– Сильвестр, это… Она никогда не обвиняла тебя в коварстве!

Он, улыбнувшись, ответил:

– Быть может, она использовала другое выражение, но при этом щедро потчевала окружающих сказками о моем равнодушии к благополучию Эдмунда и жестоком обращении с ним. Пожалуй, всему услышанному они не поверят, но у меня есть причины полагать, что даже такой здравомыслящий человек, как Элвастон, считает, будто я незаслуженно строг с малышом.

– Что ж, если лорд Элвастон настолько плохо знает свою дочь, что верит всем ее словам, то я позволю себе усомниться в его здравомыслии! – язвительно парировала герцогиня. – Но давай больше не будем говорить об Ианте, родной мой!

– Охотно! Тем более я предпочел бы поговорить о своих собственных делах. Итак, мама, на какой женщине, по-твоему, я должен жениться?

– Учитывая твое нынешнее расположение духа, я не хочу, чтобы ты вообще женился на ком-нибудь. А когда ты возьмешься за ум, то женишься на той, которую выберешь себе сам!

– Ты решительно не хочешь мне помочь, – пожаловался герцог. – А я-то думал, матери всегда строят матримониальные планы в отношении своих сыновей.

– Вследствие чего нередко испытывают самое серьезное разочарование! Боюсь, единственным браком, который я для тебя планировала, была женитьба на новорожденной малютке, когда тебе самому исполнилось всего восемь лет!

– Вот видишь! Уже лучше! – одобрительно отозвался он. – А кем она была? Я ее знаю?

– Ты не упомянул ее, но, полагаю, должен был хотя бы видеть, поскольку в этом году она впервые вышла в свет. Ее бабка сообщила мне эту новость в письме, и я уже готова была просить тебя… – Герцогиня вновь оборвала себя на полуслове, злясь из-за того, что едва не сказала лишнего, и закончила фразу совсем иначе: – Передать ей привет от меня, но потом передумала, поскольку она вряд ли помнит, кто я такая. Она внучка леди Ингам.

– Как, моей уважаемой крестной? Одна из мисс Ингам? О нет, моя дорогая, только не это! Я, разумеется, бесконечно сожалею и все такое, но – нет!

– Нет-нет, она дочь лорда Марлоу! – смеясь, ответила его мать. – Он женился на Верене Ингам, которая была моей ближайшей подругой и вообще очаровательным созданием!