Анна Очкина - Левая Политика. Между выборами и забастовками

• Название: Левая Политика. Между выборами и забастовками
• Автор: Анна Очкина
• Жанр: Политика
• Год: 2008

«Левая политика» — независимое непартийное издание. Материалы журнала посвящены взаимодействию левых и социальных движений, реформе образования, опыту профсоюзов и левых партий в разных странах мира, исследованию глобализации. Издание является площадкой для теоретических дискуссий о путях левой идеологии в современном мире. Авторы принадлежат к разным левым течениям. Также в журнале публикуются рецензии на новинки философских, социологических и политологических работ, выходящих в России и в мире. Журнал стремится перенять опыт как «New Left Review начала 1970-х годов, так и русских толстых журналов XIX века, сыгравших немалую практическую роль в освободительном движении.

---

Должна, однако, сказать, что неявно, опосредованно ссылка на давление присутствовала в гораздо большем числе интервью. Я проанализировала высказывания, в которых решение пойти на выборы так или иначе связывалось с призывами и принуждением к голосованию. Все нюансы привести сложно, так как это были неформализованные интервью, но можно выявить три типа высказываний, которые говорят о присутствии внешнего давления в качестве структурного элемента мотивации. Первый тип — это высказывания, свидетельствующие, что человек понимает, что его вынуждают, ему это неприятно, но он бы и сам пришёл на выборы. Мне представляется, что в этом случае принуждение к голосованию изменило приоритеты действий. Люди могли бы отвлечься на свои дела, но организационные меры обеспечения явки стали решающим аргументом. Или, скорее, это принуждение стало поводом прервать повседневные «бои без правил» с жизнью и потратить время на выборы. Однако такие случаи я всё же рискнула отнести к сознательному голосованию, так как принципиального неприятия выборов люди не обнаруживали, они лишь сознавали, что отнеслись к выборам серьёзнее и ответственнее под влиянием внешнего воздействия. Второй тип — позитивная эмоциональная реакция на призывы голосовать, сделать выбор и так далее. Такие мотивировки характерны для всех сторонников «Единой России», хотя не все, использующие эти аргументы, за неё голосовали. По крайней мере, признались не все. Третий тип высказываний характерен для наиболее свободных от внешнего влияния респондентов. К нему относятся признания, что истерия начальства вокруг выборов заставила задуматься об их важности и принять участие в голосовании, чтобы «они знали, что не все с ними согласны». Среди таких респондентов большинство голосовало не за «Единую Россию». Назывались «Справедливая Россия», Демократическая партия, «Гражданская сила», «Яблоко». Ни разу — СПС, один раз — ЛДПР. Назвавший ЛДПР человек был очень смущён и признался, что сделал это «назло всем». Невольно вспоминается шутка «Назло кондуктору возьму билет и пойду пешком». КПРФ тоже присутствовала, но гораздо в меньшем объёме, чем в случае с абсолютно сознательными респондентами.

Приведу блок данных о намерениях голосовать. В апреле-мае и сентябре-октябре я проводила анкетирование избирателей Пензы по поводу их отношения к предстоящим выборам в Законодательное собрание Пензенской области и Госдуму. В апреле 56 % респондентов (общая выборка 967) знали о предстоящих 2 декабря выборах, 44 % не знали. При этом 68 % собирались принять участие в голосовании, 32 % — нет. В майском телефонном опросе (общая выборка 437 человек) 58 % заявили, что знают о предстоящих 2 декабря думских выборах. Но только 37 % знали, что они совпадают по дате с выборами в Законодательное собрание области. 55 % заявили о своём желании участвовать, 15 % сомневались, 30 % ответили, что участвовать в выборах (ни в региональных, ни в федеральных) не будут.

Несколько иные данные были получены в сентябре и октябре. Осенние опросы вообще проходили в совершенно другой атмосфере. В мае выборы были отдалённой перспективой, впереди маячило лето с его заботами. Осенью выборы стали реальностью, и опрос побудил людей взвесить и обдумать свои позиции, определиться, хотя бы вчерне, со своими решениями. Информированность избирателей в сентябрьском и октябрьском опросах, естественно, значительно выше, чем в апрельском и майском. В сентябре было опрошено 537 респондентов, в октябре — 692. И в первом, и во втором случае более 80 % респондентов знали о предстоящих 2 декабря региональных и федеральных выборах. В сентябрьском опросе отношение респондентов к участию в голосовании выглядело так. Почти 40 % (39,8) заявили о своём безусловном желании пойти на выборы. Собирались голосовать в том случае, если не случится ничего непредвиденного (командировки, болезни, неотложные дела и т. д.), почти 28 % (27,75). Таким образом, собирались участвовать в голосовании почти 68 % избирателей. 11,43 % заявили, что затрудняются заявить о своём намерении, так как рано об этом думать. 21 % (20,74) респондентов в разной форме выразили своё негативное отношение к выборам. 3 % просто от них отмахнулись — «не хочу тратить выходной день на пустую забаву»; 9,39 % заявили, что «от моего выбора ничего не зависит». 3,67 % подчеркнули, что никогда не ходят на региональные выборы. 4 % признали выборы нечестной игрой.

В октябрьском экспресс-опросе 73,3 % избирателей заявили, что примут участие в выборах. Нужно сказать, что октябрьский опрос проводился как раз после того, как Путин объявил о своём решении возглавить список «Единой России». Многие респонденты комментировали свои ответы и заявляли, что этот поступок президента оказался для них решающим аргументом в пользу как участия в выборах, так и в пользу «Единой России».

Получается парадоксальная ситуация: вербальная явка на выборы была очень высокой, суммарно выше, чем власти в конечном итоге «выжали» из населения и в Пензе (где явка избирателей была почти такой же, как в целом по России — 64 %), и в стране в целом. Интересно, что положительное отношение к институту выборов обнаруживалось ещё в предварительных опросах, которые я проводила в ноябре-декабре 2006 года.

Тогда 34 % назвали выборы гражданским долгом, 38 % — социальным механизмом, дающим хоть какую-то надежду. 17 % признали, что выборы — пустая трата денег, а 11,5 % назвали их бесполезным ритуалом. Несмотря на значимое статистически неприятие выборов, положительное отношение к участию в голосовании составляло 72 %. Правда, хочу заметить, что предлагаемый вариант «Выборы — единственный достойный способ управления страной» не выбрал никто из респондентов ни в одном цикле предварительных опросов.

Конечно, я основываю свои выводы на опросах избирателей даже не одного региона, а только одного города, но ведь и итоговые результаты выборов в Пензе не отличаются разительно от результатов общефедеральных. Хотя отличия всё же есть. Ни «Справедливая Россия», ни ЛДПР (вот здесь горжусь своими земляками) в Думу от Пензенской области не прошли. По уровню поддержки «Единой России» (71,7 %) Пензенская область заняла четвёртое место в Приволжском федеральном округе после Башкортостана, Татарстана и Мордовии. КПРФ набрала чуть больше, чем в среднем по стране, — 12,5 %. В Законодательном собрании Пензенской области теперь из 13 депутатов, выбранных по партийным спискам, десять депутатов-«единороссов», два — от КПРФ, и один — от «Справедливой России». Все депутаты, избранные от одномандатных округов, являются членами «Единой России» или сочувствуют ей. Несмотря на эти особенности, как мне представляется, Пенза всё же отражает общий тренд настроений избирателей. В конце концов, мои респонденты — типичные российские граждане, и их ответы могут быть приняты как типичные реакции и представления. Некоторые же вариации результатов голосования могут быть объяснены особенностью политической ситуации в городе и области. Но эти особенности также лежат в общем тренде — в нашем регионе сильна власть и влияние губернатора, велика централизация ресурсов в регионе.

Итак, первый вывод. Давление на избирателей принципиально не изменило их намерений. Кого-то заставило серьёзней задуматься, кого-то — отложить дела, кто-то среагировал на давление не отказом участвовать в выборах, а голосованием за оппозицию. Власти удалось немного подтянуть явку, но модель электорального поведения вся эта суета серьёзно не изменила. По крайней мере, не изменила в части собственно намерений участвовать в выборах, в отношении к выборам как к институту. Посмотрим теперь, насколько добровольным могло быть волеизъявление избирателей содержательно, то есть насколько сознательным был выбор, насколько он отражает истинные политические симпатии граждан. Действительно, недостаточно просто констатировать положительное отношение избирателей к институту выборов и победившей партии. Гораздо интересней попытаться проникнуть в природу этого положительного отношения. В конце концов, сколько людей, столько и родов любви, сколько, следовательно, избирателей, столько и мотивов голосования.

3. Но никогда мою покорность ты за любовь не принимай…

Ещё раз вспомним, что в ранних, апрельских и майских, опросах (и тем более в предварительных годичной давности) была общая забавная характерная особенность. Респондентов, заявивших, что собираются участвовать в выборах, было устойчиво больше, чем тех, кто был о них информирован до опроса. Таким образом, формальная готовность к политической активности (политическая дисциплинированность) выше, чем реальная политическая активность — готовность находить и анализировать информацию. Я попытаюсь показать в дальнейших рассуждениях, что эта политическая дисциплинированность не переходит автоматически в осознанный политический выбор. А, кстати, если и переходит, то порой весьма причудливо. Отчасти это я продемонстрировала, описывая результаты своих послевыборных интервью. Как показали апрельские и майские исследования (а последующие это подтвердили), люди в целом одобрительно относятся к институту выборов, но собственно политикой интересуются мало. В апрельском опросе, анализируя своё участие в предыдущих региональных выборах, 38,4 % утверждали, что осознанно голосовали за действующего депутата. Но при этом знают о его деятельности только 24,5 % опрошенных. То есть люди голосовали, опираясь на информацию, полученную в ходе предвыборной кампании, но потом не отслеживали реальную деятельности депутата. Прогнозируя своё участие в будущих выборах, 36 % респондентов заявили, что собираются голосовать за того, кого знают и кому доверяют, при этом 65 % не смогли назвать фамилию действующего депутата Законодательного собрания, почти 20 % назвали фамилию неправильно. Затруднились назвать фамилию действующего депутата 54 % из тех, кто утверждал, что голосовал за него сознательно на прошлых выборах. Доля недоверия к региональным выборам, высказанного при намерениях голосовать, составила 11,8 %, что несколько больше, чем негативное отношение к выборам вообще (9,6 %). А вот при оценке фактического, свершившегося голосования о своём неучастии именно в региональных выборах заявили 8 %, тогда как оценили выборы вообще как пустую забаву 12 %. Я рискую заключить, что у избирателей формируется доверие или недоверие к институту выборов вообще, без серьёзного различения федеральных и региональных выборов.