Филип Фармер - Т. 11. Любовь зла. Конец времён. Растиньяк-дьявол

• Название: Т. 11. Любовь зла. Конец времён. Растиньяк-дьявол
• Автор: Филип Фармер
• Издательство: Полярис, 1996. — 351 с.
• Жанр: Социально-психологическая фантастика
• Год: 1996
• ISBN: 5-88132-184-7

Включенные в этот том романы и повесть объединены общим миром будущего, в котором после опустошительной войны власть захватила тоталитарная секта, подавляющая все человеческие стремления и чувства.

---

Она сидела у него на коленях, одной рукой обвивая его шею, а второй держа бокал.

— Ну, ты такой симпатичный, а он просто урод. К тому же я интуитивно почувствовала, что на тебя можно положиться. Отец рассказывал мне о землянах и что им нельзя доверять. Поэтому мне нужно было сделать свой выбор очень обдуманно — от него ведь зависели мои жизнь и свобода.

— Твой отец был прав. Но интуиция верно подсказала тебе, Жанет. Если бы у тебя, как у местных этаозцев, были антенны, я сказал бы, что ты ими улавливаешь настроения и эмоции. Давай-ка проверим: а вдруг ты их где-нибудь прячешь? — и он запустил пальцы в ее пышные густые волосы, но она со смехом уклонилась. Он засмеялся, вторя ей, и его рука, упав на ее плечо, так и осталась там, лаская ее нежную кожу.

— Я, наверное, единственный человек на нашем корабле, которому ты можешь полностью довериться. Хотя все теперь так запуталось: твое присутствие здесь разбудило Противотечу и ввергло меня в смертельную опасность. Но я не променял бы свое нынешнее положение со всеми его опасностями на все сокровища мира. А вот то, что ты рассказала про рентгеновский аппарат, меня несколько встревожило: до сих пор нам не показывали ни одного. Очкецы что, прячут их от нас? Но зачем? Мы же знаем, что у них есть электричество, и что теоретически они готовы к использованию рентгеновских лучей. Разве что они прячут их как свидетельство того, что обладают более развитой техникой, чем хотят нам показать? Опять-таки почему? Или все-таки мы не знаем об этом просто потому, что мы не так уж давно здесь и у нас не хватает людей для планомерных исследований?

Да, скорее всего так. Я что-то стал слишком подозрительным — совсем нервы расшатались. В любом случае придется доложить об этом Макнеффу. Но ведь тогда мне придется рассказать ему, откуда я это знаю. А если я ему что-нибудь навру об источнике информации, он легко сможет это проверить. Всего же не предусмотришь…

Да, вот уж дилемма так дилемма — с двумя рогами. Куда ни сунься — напорешься…

— Дилемма? Никогда не встречалась с таким зверем.

Он нежно привлек ее к себе:

— Надеюсь, что никогда и не встретишься.

— Послушай, а зачем тебе обязательно дергать Макнеффа? Если сиддо нападут на гаек (как метко, по твоим словам, вас называют ваши враги) и победят их, нам-то это чем плохо? Ведь тогда мы сможем отправиться ко мне домой.

Хэл в ужасе замахал на нее руками:

— Но ведь это — мой народ! Мои земляки! Они, то есть все мы, — сигмениты! Я не могу предать их! Не могу обмануть!

— Но ведь ты уже сделал это, спрятав меня от них, — веско возразила она.

— Да, знаю, — тихо ответил Хэл. — Но ведь это не такое уж большое предательство… Да и не предательство вовсе! Ну чем им может навредить, что я тебя здесь прячу?

— Меня не волнует, что может навредить им, я беспокоюсь о том, что может навредить тебе.

— Мне? Да я сейчас счастливейший человек на свете! И ничего поэтому не боюсь!

Она рассмеялась и легонько поцеловала его в висок.

— А теперь поговорим серьезно, Жанет. Раньше или позже, и скорее раньше, чем позже, нам с тобой нужно будет спрятаться. И лучше всего где-нибудь под землей. И поглубже. Лишь когда все будет кончено, мы сможем выйти наружу. Тогда у нас будет в запасе по меньшей мере лет восемьдесят, — а этого нам с тобой более чем достаточно. Потому что именно такой срок понадобится, чтобы «Гавриил» вернулся домой и колонизаторские корабли с Земли прилетели сюда. Мы будем жить, как Адам и Ева. Только мы вдвоем и, может быть, еще какие-то виды животных.

— Что ты этим хочешь сказать? — ее глаза широко распахнулись.

— Только то, что наши специалисты день и ночь работают с пробами крови, которые нам наконец-то предоставили очкецы. Они пытаются синтезировать искусственный поливирус, который сможет изменить химический состав крови аборигенов.

— Kfe?

— Я попытаюсь тебе это объяснить, так, чтобы ты все поняла, но мне придется говорить на жуткой смеси американского, французского и сиддо.

Поливирус этого типа во время войны Судного дня был причиной гибели большинства населения земного шара. Не буду вдаваться в исторические подробности, достаточно будет сказать, что его тайно распылили в земную атмосферу корабли марсианских колонистов — потомков землян, когда-то высадившихся на Марсе. Их предводителем был Зигфрид Расс — истинное воплощение зла, — так по крайней мере говорится о нем в учебниках истории.

— Ничего не понимаю, — вздохнула она, но продолжала слушать, не сводя огромных глаз с его лица.

— Главное, чтобы ты ухватила суть. Четыре марсианских корабля, притворяясь торговыми суднами, после того как их пустили на орбиту, выбросили в атмосферу Земли миллиарды этих вирусов. Невидимые белковые молекулы опускались все ниже и ниже, распространяясь по всему земному шару, пока не покрыли его весь тончайшим слоем. Попадая на человеческую кожу, эти молекулы проникали в кровь и связывались с молекулами гемоглобина в эритроцитах. И тогда молекулы глобина начинали как бы «сцепляться» между собой, собираясь в цепочки, как бы кристаллизируясь. Бублики эритроцитов превращались в ятаганы, что вызывало серповидноклеточную анемию.

Созданная в лаборатории анемия протекает намного быстрее и эффективнее естественной, потому что поражается буквально каждая клетка крови, а не только их часть. И каждый эритроцит вскоре лопается, а когда некому переносить кислород, организм гибнет.

Гибнет тело, умирает, Жанет! Тело человека. Почти все люди планеты задохнулись от недостатка кислорода.

— Похоже, я сумела понять большую часть из того, что ты рассказал, — задумчиво сказала она. — Но ведь умерли же не все?

— Нет. Как только это началось, земляне довольно быстро обнаружили причину и отправили на Марс отряд кораблей, который искусственными землетрясениями разрушил большинство построек марсиан.

На Земле же выжило где-то по миллиону человек на каждый континент. Были районы, населения которых болезнь практически не коснулась. Почему? Этого никто не знает Возможно, воздушные потоки, ветры, унесли вирус прежде, чем он коснулся земли. А если он не находит себе носителя, то через некоторое время погибает.

Короче говоря, сохранились Гавайские острова и Исландия со всем населением и организованным правительством. Также сохранился Израиль, словно длань Господня прикрыла его от смертельного дождя. И еще — Кавказ и Северная Австралия.

Эти народы и стали расселяться по опустевшей земле, заселяя мир снова, поглощая единичных представителей других народов, выживших после эпидемии. В джунглях Африки и на Малайском полуострове сохранилось достаточно людей, чтобы дать переселенцам отпор. Они восстановили собственную государственность, прежде чем их поглотила волна захватчиков.

И вот то, что произошло когда-то на Земле, теперь уготовано этой планете. Как только все будет готово, сандальфон отдаст приказ, и с «Гавриила» взлетят несколько невинных с виду корабликов со смертельным грузом. Только вирус на сей раз будет ориентирован на кровяные тельца этаозцев. И эти кораблики будут кружить и кружить над планетой, заливая ее невидимым смертельным дождем. И потом… повсюду… только черепа, черепа, черепа…

— Замолчи! — Жанет прикрыла ему рот ладонью. — Я не знаю, что такое белковые молекулы и эти, как их, эритроциты! Это все у меня в одно ухо влетело — в другое вылетело. Но я знаю, что чем дольше ты говорил, тем страшнее тебе становилось. Ты говорил все громче и громче, а глаза твои раскрывались все шире и шире.

Кто-то сильно запугал тебя в прошлом. Нет! Не перебивай меня. Они пугали тебя, но ты был достаточно сильным мужчиной, чтобы прятать свой страх в себе. И все же они основательно поработали, настолько, что ты не смог превозмочь его полностью.

Но теперь, — ее влажные губы касались его уха, — я собираюсь изгнать из тебя все страхи. Я собираюсь вывести тебя из твоей долины ужаса. Нет! Не протестуй. Я знаю, твоему эго трудно смириться с мыслью, что женщина может знать о том, что ты чего-то боишься. Но ведь я вовсе не об этом. Я восхищаюсь тобой еще в большей степени, так как знаю, что ты умеешь справляться со своим страхом, побеждать его. Я знаю, чего тебе стоило предстать перед Метром! И я знаю, что сделал ты это ради меня. Я горжусь тем, что ты сделал. Я люблю тебя за это. И я знаю, чего тебе стоит прятать меня здесь, когда любой неверный шаг может привести тебя к позорной смерти. Это моя природа, инстинкт и профессия — знать это и ценить.

А теперь давай выпьем вместе. Помни, что сейчас мы не там, снаружи, где нужно все время чего-то бояться, мы здесь, внутри, за этими крепкими стенами. И никого больше — только ты и я. Пей. И люби меня. Я люблю тебя, Хэл. Сейчас наше время. Забудь, обо всем в моих объятиях.

Их губы слились в поцелуе. Пальцы, лаская, побежали по коже, и Хэл и Жанет говорили и говорили друг другу те ласковые и нежные слова, что обычно говорят друг другу любящие.