Евгений Лукин - Прошка с большой буквы

• Название: Прошка с большой буквы
• Автор: Евгений Лукин
• Издательство: АСТ
• Жанр: Юмористическая фантастика
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-17-097479-5

---

Смотрю, а на плакате нарисована машина времени. Настоящая. Не подбитая. Вроде часового механизма, в который кресло и рычаги засобачили. Вот она, значит, какая… А может, и не такая. Может, её для секретности нарочно по-другому нарисовали… С двух сторон на эту самую машину со зловещим видом облокотились двое грядушек. На одном написано «Уэллс», на другом — «Макаревич». Наверное, они её и придумали, потому что на плакате ещё подпись была: «Сон разума рождает чудовищ. Франсиско Хосе де Гойя».

Не знаю, кто такой, но сразу видно, что наш человек.

* * *

Во дворе было всё по-прежнему. Ничего не изменилось: те же три карапуза в песочнице, те же две бабушки на скамеечке.

— И лезут, и лезут!.. — возмущается одна. — Никакой бдительности не хватит!

— А слышали, Марья Гавриловна? — подхватывает другая. — По телевизору передали: ещё один задержан… Глухонемым прикидывался…

Та поджала губы.

— Ну, тут тоже осторожность нужна, — предупредила она. — Вдруг правда глухонемой?

— Так его же глухонемые и разоблачили — акцент выдал!..

Поздоровался, нырнул в подъезд.

Дома тоже всё как обычно: мамка — за монитором, в кухне чайник со свистком надрывается — чисто полицейский. Сходил выключил, вернулся в комнату, заглянул через плечо. Опять небось с Будильником тёрки трёт? Нет, на этот раз не с Будильником — с каким-то Элоем-Морлоком…

Прошка: Да у Вас вон браки с бытовой техникой разрешены! Уму непостижимо: променять женщину на электронную швабру!

Элой-Морлок: Смотря что за женщина и что за швабра! Сейчас, я Вам доложу, такие швабры пошли продвинутые…

Плюхнулся на диван, планшет мамкин включать не стал — не до планшета. Подумаешь, «Смергр-2»! Тут, глядишь, скоро самого к грядушкам внедрят… Интересно, в одну мы школу с Петькой попадём или в разные? Хорошо, если в одну… Хотя нет, в одну — не получится. Если в одну, мы там в два счёта себя выдадим: болтать друг с другом начнём, драку затеем…

Опаньки! А имя? Имя-то мне тогда сменить придётся… В будущем — и вдруг Прошка! Дразнить начнут… опять драка…

А ведь у них, наверное, у хроноразведчиков, какое-нибудь тайное совещание в госпитале — потому их туда сразу всех и отгрузили. А что? Конспирация на высшем уровне… Ишь, к койке он прикован! А сам наверняка начальству о нас докладывает…

Узнать бы: этот кругленький седенький… колобок этот… он только над Мундычем начальник или вообще надо всеми ими? Вот бы надо всеми…

Стоп! А как же они нас туда внедрять будут? Оттепель хронополитическая кончилась, а своих машин времени у нас нету… До сих пор в подвалах хроноразведки по винтикам разбирают — и без толку… Да нет, что это я? Ни одной же не подбили пока…

Глава 8 в которой Прохор и Пётр узнают государственную тайну, причём настолько страшную, что клянутся хранить молчание, пока будущее не наступит

Подошли мы с Петькой к реабилитационному корпусу — и задумался я вдруг: почему реабилитационный? От чего реабилитируют? Ну побывал Мундыч в будущем, вернулся со сдвинутой крышей — так это когда было? Или их каждый год на повторное обследование укладывают? Ладно, думаю, у тёти Стёпы в приёмном покое спрошу. Хотя из неё ведь слова не вытянешь…

Но вместо тёти Стёпы сидела там совсем другая тётенька в белом халате — одна-одинёшенька. Мы ещё не спросили её ни о чём, а она уже затараторила:

— На процедуре ваш Ерундий… Ишь, повадились! Тоже мне, шпионы нашлись! Щаз всё бросят и отправят вас к грядушкам! Ишь, губёнки раскатали! По физиям ведь вижу!

Вот это, думаем, ничего себе! Откуда знает, если мы её раньше не встречали? Может, по словесным портретам угадала?

А она знай себе тарахтит:

— Главврач уже сердиться начинает! Весь лечебный процесс, говорит, псу под хвост! Какой это корпус? В школе вас читать учат? Ре-а-били-тации! Так почему же вы пациентам реабилитироваться мешаете?

— Как это мы мешаем? — ощетинился Петька.

— А так! Вышли они в отставку, болезные наши, а куда себя приткнуть — не знают. Вот и норовят по привычке того завербовать, этого разоблачить… Другому-то ничему не обучены! А мы их из такого состояния потихоньку выводим, в нормальную жизнь возвращаем. Так что давайте, давайте отсюда, пока врач не заметил…

Вышли наружу, не знаем, что и сказать. Вот это мы, получается, пролетели… Думали, хроноразведка, а тут, оказывается, дедушек от глюков лечат.

— Понял! — глухо говорит Петька. — Всё понял! Это они для конспирации…

Посмотрели мы друг на друга, прикинули. Может, и для конспирации. Главное-то — что? Главное — врага с толку сбить. Пусть думает, будто чокнутые все тут, безвредные…

И вдруг слышим — вроде суматоха прошла по этажам: зашумели, забегали. Выскакивают из дверей корпуса четыре санитара с вылупленными глазами — и бегом в разные стороны. Один жалобно кричит:

— Да никуда он с территории не денется!..

И нырь в заросли!

— Слышь, — говорю, — Петьк! Вроде сбежал кто-то у них… Удирать надо! А то ещё загребут вместо него…

— Думаешь, мы на больных похожи?

— На свидетелей мы похожи!

Перепрыгнули через кусты, ушли в зелёнку. Перебежками от дерева к дереву добрались до изнанки какого-то плаката, присели, прислушались. А вокруг беготня, сучья хрустят, листва шуршит, санитары перекликаются.

— Знаешь, что… — зловеще сипит Петька мне в ухо. — Никакой это не госпиталь. Это тюрьма такая засекреченная. Здесь захваченных грядушек держат. А один взял и сбежал…

— Ага! — говорю. — Грядушек! Мундыч, по-твоему, грядушка? Герундий — грядушка?

— Мундыча сюда для опознания привезли, — упирается Петька. — Шпиона ихнего опознать. Он же после стажировки своей всех грядушек в лицо знает. А Герундий тут за старшего, точно говорю!

Кто-то пробухал ножищами по аллее, остановился напротив плаката, за которым мы прятались, а в следующий миг из-за кромки щита выглянуло беспощадное рыло огромного санитара.

— В пижаме не видели? — отрывисто спросил он. — Тощий такой, потасканный…

Мы с Петькой съёжились, помотали головами, и сгинул санитар, не тронул.

— Давай к воротам пробираться, — предложил я.

Отлепились мы от щита, начали пробираться к воротам. Почти уже миновали густую плакучую иву с листьями до земли, как вдруг из её нутра послышался сдавленный шёпот:

— Прошка…

Чуть не подпрыгнули, обернулись. Ивовые плети раздвинулись, и увидели мы нашего Мундыча, тощего, потасканного и в пижаме. А глаза — как у маньяка.

— Тише… — шикнул он, видя, что мы уже открыли рты для приветствия. — Пиво с собой?

Петька судорожно сунул руку в сумку и достал металлическую банку.

— Вскрой… — хрипло выдохнул Мундыч.

Сам бы он, пожалуй, не смог — руки тряслись. Припал к банке и не отрывался, пока не осушил. Уронил опустевшую ёмкость, перевёл дух.

— Раньше чего не приходили?

— Как не приходили? Приходили! И пиво приносили…

— Кому отдали?

— Герундию Петровичу…

— Нашли кому!

— А он что, не передал?

— Садюги! — вместо ответа не то пожаловался, не то похвастался беглый Мундыч. — К койке привязали, прикинь! Вот манеру взяли: чуть накроет — к койке привязывать… Слышь, я от них чуть с койкой не ушёл…

Вон, значит, что… Значит, всё-таки его здесь от запоя лечили… Шума вокруг стало поменьше, беготня и крики сместились в сторону ворот.

— Вот возьму сейчас и выдам! — пригрозил невменяемый Мундыч.

— Что выдашь? — не понял я.

— Всё выдам!

— Кому?

— Вам!

Мы с Петькой переглянулись. Боязно стало. А ну как вправду такое разгласит, что нас после этого тоже под врачебный надзор упрячут!

Поблизости затрещали кусты — и опытный ветеран хроноразведки снова нырнул в листву. Выждал, пока запоздалый преследователь убежит подальше, высунулся, поманил подойти вплотную.

— Значит, так… — лихорадочно зашептал он. — Никакой оттепели не было, и никто меня в будущее не отправлял…

Честно говоря, остались мы с Петькой разочарованы: ждали чего пострашнее.

— А как же… ты же сам рассказывал…

— Это я вам дезинформацию гнал…

— Зачем?

— По долгу службы.

— Всё сам придумал?!

— Ну да сам! У нас там отдел специальный сидит, будущее сочиняет…

— То есть ты грядушек и не видел даже… — разочарованно тянет Петька.

— Да их никто никогда не видел…

А вот после таких слов мы и впрямь одурели малость.

— Как это никто?! Да я сам по телевизору…

— То-то и оно, что по телевизору, — презрительно скривясь, говорит Мундыч. — На то он и телевизор…

— Нет, погоди! Но машины-то времени…

— Нет никаких машин времени. Нет, не было и не будет! Пропаганда одна…