Эразм Батенин - Бриллиант Кон-и-Гута

• Название: Бриллиант Кон-и-Гута
• Автор: Эразм Батенин
• Издательство: Salamandra P.V.V.
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2016

Группа ученых и искателей приключений отправляется на поиски сокровищ в загадочной азиатской пещере Кон-и-Гут. В экспедиции участвует сметливый лондонский карманник Джонни Гарриман, случайно совершивший поразительное открытие… Роман Э. Батенина (1883–1937) впитал многочисленные древние легенды и поверья, связанные со знаменитой пещерой-рудником Кан-и-Гут в Ферганской долине. В издание также включен мемуарный очерк А. Палея.

---

— Итак, Джонни, вы теперь миллионер? А?

— Пожалуй, — ответил мальчишка.

— Что же вы теперь будете делать?

— Я? Ждать своего другого опекуна.

— Значит, я действительно ваш опекун?

— Ну да! Вы мой опекун, так же как и профессор! Он только говорил, что вас еще нужно утвердить.

— Все-таки вас надо проверить, Джонни. Может быть, вы что-нибудь и напутали. Но к кому же обратиться по этому делу?

— Протелефонируйте королю, Голоо, — со смехом воскликнул Гарриман.

— Ну, вы по-прежнему такой же шалопай! Подождите-ка! Как звали того старика-ученого, который вас посадил на свое место в этом заседании, где вы сделали свое открытие?

— О! Вы говорите про Бонзельса. Это самый старый и самый знаменитый из них!

— Хорошо. Я поговорю с ним.

— Станет ли он с вами разговаривать? Вот вопрос!

Голоо сделал круглые глаза.

— А почему бы ему со мной не разговаривать?

— Ах, Голоо, Голоо! Когда он говорит, сам король молчит!

— Значит, он очень важная персона?

— Должно быть, да!

— Признаться, я о нем ничего не слышал. Ну, да все равно, — если будет нужно, я поговорю и с самим королем!

Эти слова гигант произнес так, что Гарриман проникся прежним к нему уважением.

— Джонни! — вдруг произнес боксер.

Гарриман, колотивший кулаком в упругий кожаный мяч, висевший посредине залы для тренировки Голоо, остановился в ожидании.

— Джонни! — повторил Голоо задумчиво. — Я девушку от себя не выпущу, разве она сама уйдет. Мне кажется, что я…

Он не договорил своей мысли.

По лицу Гарримана можно было понять, что он догадался о том, что хотел ему сказать черный великан.

Гарриман поглядел на юную красавицу, мерное дыхание которой указывало на то, что она спит спокойно, вздохнул и принялся за прерванное занятие. Мяч с еще большей силой стал летать туда и сюда от ударов его кулака…

Глава VIII. КОЕ-ЧТО РАЗЪЯСНИЛОСЬ

Кровь яростно стучала в виски… Напряжение достигло последних пределов. Воскресающее сознание пугливо отгоняло какую-то мысль, стремившуюся в него проникнуть. Тупая ноющая боль во всем теле требовала покоя. С легким вздохом фон Вегерт вытянул ноги. Раздался треск… Эхо восприняло его, как пушечный залп. Еще секунда, другая — похожие на вечность.

Где я?

Он хотел крикнуть, но спазма сдавила горло. Дышать было тяжело. Отверстия, находившиеся на крышке сундука, затянутые изнутри полотном, пропускали воздух с трудом, ровно столько, сколько нужно для предметов неодушевленных, к хранению коих этот сундук был в свое время приспособлен.

Глухие человеческие голоса, далекие, едва слышные, вывели фон Вегерта из оцепенения. Он ясно различал слова, которые падали в его мозг, словно жидкие капли расплавленного свинца, и растекались в нем, не оставляя следа.

— Резерфорд! Что это у вас трещит здесь? Вот опять, вы слышите?

— Да, странно! Мне показалось, что…

— Идите сюда! Вот здесь явственно слышно…

До слуха фон Вегерта донеслись звонкие удары шагов по каменным плитам.

— Вот и еще и еще…

Голоса стали переплетаться, звеня почти у самого уха.

Фон Вегерт ясно различал густой, несколько насмешливый голос Бонзельса. Он говорил:

— По-видимому, самое интересное здесь — из области потустороннего! Не правда ли, господа! Но наши гости — не спириты, показывайте-ка нам ваши коллекции… Что вы говорите, профессор Медведев?

— …Я слышал стон!

В настороженной тишине подошли еще двое.

— Что такое?

— В чем дело?.

Фон Вегерт слышит эти вопросы, голоса так знакомы… И вдруг ослепительно сверкнуло воспоминание! Да ведь это Морган и Краузе, те самые, с которыми он разбирался в вопросе о кон-и-гутском камне.

— Кон-и-Гут…

Мысль продолжает сверлить его мозг… Вот еще, еще немножко, и он воспримет эту мысль, поймает ее, поймет… Фон Вегерт судорожно, с силой вытянулся. Его правая нога проломила тонкую перегородку сундука. Сквозь образовавшееся отверстие хлынул поток воздуха.

Казалось, он начинает терять сознание от массы внезапно поглощенного кислорода.

— Что это за чертовщина здесь у вас происходит? — вновь прозвучал голос Бонзельса, — звуки идут вот отсюда!

Но фон Вегерт уже пришел в себя. И вот в безмолвии, под каменными сводами ярко освещенного подвала Археологического общества, где Бонзельс, его председатель, водил прибывших в Лондон иностранных ученых с целью ознакомления их с многочисленными коллекциями, хранившимися там до установки в соответствующих музеях, — раздался тихий, но внятный голос:

— Не пугайтесь! Сохраните хладнокровие! Вы стоите, очевидно, около меня… Откройте этот проклятый ящик, в котором я задыхаюсь…

Среди массы витрин, ящиков и разных других предметов, которыми был загроможден подвал, то низких, то возвышавшихся до самого потолка, взгляд Бонзельса различил сундук, на котором была наклеена надпись:

Сум-пан-тиньская майолика профессора Роберта фон Вегерта. Германия.

Его остро-наблюдательный взор остановился вдруг с изумлением на торчавшей из сундука ноге. Нога двигалась!

— Здесь! — воскликнул он и бросился к сундуку.

— Hallo! Вы слышите меня? Сейчас мы вас откупорим, — крикнул Бонзельс в крышку.

— Кто б это был?

Делом нескольких минут было освободить несчастного пленника. Полузадохшийся, полумертвый фон Вегерт упал на руки своих друзей.

На нем не было лица.

— Вы? Это вы? Какой убийца запрятал вас в этот ящик? Скажите нам его имя!

— Кон-и-Гут… — едва прошептали его губы, и он смолк.

Фон Вегерт был в глубоком обмороке.

Казалось, он лишился ясного сознания и даже, может быть… По крайней мере, он производил такое впечатление.

Бонзельс не отходил от него. По его задумчивому лицу бродили тени.

— Преступление! Но кто совершил его! В каких целях?

У всех не сходило с языка это таинственное слово «Кон-и-Гут», но никто не понимал, что же, в конце концов, все это значит.

К концу дня фон Вегерт оправился настолько, что всякая опасность исчезла. Он двигался совершенно свободно, сознание прояснилось. Вместе с тем уверенность в необходимости полного молчания о происшедшем окрепла еще больше.

— Бонзельс! — на ухо последнему прошептал фон Вегерт. — Пусть все молчат… Возьмите с них слово… Так надо. Не возражайте. Еще раз говорю вам: возьмите с них слово о полном молчании! И сделайте одолжение, соединитесь со «Сплендид-отелем» и спросите фон Вегерта — я там живу…

Бонзельс пожал плечами и взял трубку.

— Hallo! «Сплендид-отель»? Соедините меня с профессором фон Вегертом. Что? Он выбыл? Неизвестно куда? Подождите… Что еще? — тихо спросил Бонзельс.

— Скажите: «может быть, он отдал какие-нибудь распоряжения лакею-китайцу, который ему прислуживал?»

Бонзельс повторил вопрос в аппарат.

— Больше не служит? Уволен?

Фон Вегерт перехватил трубку из рук Бонзельса.

— Вам известно, что у профессора фон Вегерта, — сказал он измененным голосом, — жил молодой человек? Вы говорите — Гарриман? Совершенно верно, Гарриман. Он в отеле? Нет? Вы говорите, что он отвозил вещи профессора в Археологическое общество и более не возвращался? Хорошо. Больше ничего. Что такое? Фон Вегерт оставил номер за собой на два месяца? Благодарю вас.

Гарриман? Гарриман, этот милый мальчик, — соучастник в преступлении?! Не может быть! Тут что-то не так… Что за сплетение интриг и случайностей около этого вопроса!

Кон-и-Гут! Сколько еще неожиданностей, несчастий произойдет в связи с этой таинственной пещерой.

Ученые дали слово, которого требовал у них фон Вегерт. Но каждый из них смутно догадывался, что вокруг кон-и-гутского вопроса сгущаются грозовые тучи. Никто не понимал, в чем дело.

Мозг самого Бонзельса безуспешно пытался разрешить проблему.

В конце концов, он махнул рукой.

— Что же, если у вас свои соображения… Но не хотел бы я все-таки провести и пяти минут в вашем сундуке! Вы совсем пропахли камфорой, милый фон Вегерт!

— Я думаю, что она меня спасла, — медленно ответил последний, глядя в недоумевающие глаза Бонзельса.

Бонзельс пожал плечами, как он всегда это делал, когда он прощался с вопросом, который не мог разрешить, и спросил:

— А все-таки, Вегерт, вам следовало бы еще раз подумать, стоит ли вам связываться с этой экспедицией, — убеждал Бонзельс. — Пока вы спали, мы говорили на эту тему. Мы мало знаем, вы ничего нам не рассказали, — но тем не менее мы пришли к заключению, что Кон-и-Гут не по нашим зубам. Советую побывать у м-ра Мэк-Кормика. Он назначен начальником экспедиции, как единственный знаток тех мест.

— Я буду с ним говорить, — ответил фон Вегерт. — Пока у меня к вам просьба: приютите меня на некоторое время у себя!