Эразм Батенин - Бриллиант Кон-и-Гута

• Название: Бриллиант Кон-и-Гута
• Автор: Эразм Батенин
• Издательство: Salamandra P.V.V.
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2016

Группа ученых и искателей приключений отправляется на поиски сокровищ в загадочной азиатской пещере Кон-и-Гут. В экспедиции участвует сметливый лондонский карманник Джонни Гарриман, случайно совершивший поразительное открытие… Роман Э. Батенина (1883–1937) впитал многочисленные древние легенды и поверья, связанные со знаменитой пещерой-рудником Кан-и-Гут в Ферганской долине. В издание также включен мемуарный очерк А. Палея.

---

— Алмазная гора указана на одиннадцатый день пути от места крови, не правда ли? — спросил Мэк-Кормик.

— Именно! Мы так записали, — ответил фон Вегерт. — В общем, все рассказы указывали это число, — добавил он.

— А «долина, усеянная драгоценностями, которую стерегут змеи», должна быть «вскоре после этого», т. е. после алмазной горы?

— Вы хотите вернуться к нашему старому вопросу, как толковать эту фразу «вскоре после этого»?

— Приходится. Посмотрите, что делается с людьми! Верблюды истощены вконец. Едва ли они продержатся еще сорок восемь часов. Что касается наших больных, то, я думаю, нам вскоре придется с ними расстаться…

Наступило тяжелое молчание.

— Итак?

— Несколько дней…

— Несколько дней? Этого мы не выдержим! Через несколько часов люди начнут валиться, как мухи! Свежей всех были Боб и Гарриман, да еще Голоо, но посмотрите, что с ними сталось! Медведев совсем плох…

— Ваш организм отличается, однако, большой сопротивляемостью, Мэк-Кормик!

— Вы думаете — привычка, милый Вегерт? О, нет! Я иду на нервах, что называется, — только всего.

— Как чистокровная лошадь скачет не овсом и водой, а сердцем?

— Может быть, все-таки встретится колодец?

— Не думаю. Все колодцы засыпаны. Не видно даже их следов. Если какой-нибудь и есть, то в стороне от пути. Вероятно даже, что он существует, раз те рокандцы с черной птицей и знаменем воспользовались этой дорогой.

Двенадцатый день… У всех напряжение достигло предела. Четверо заболевших охотников, привязанные к носилкам, устроенным между двумя верблюдами, которых ведет Гарриман, — почти без сознания. Их пульс лихорадочен. Они просят от времени до времени слабеющими голосами все одного и того же — воды, но воды нет: есть зеленоватая мутная жидкость, которая не утоляет жажды, а вызывает ее. Больных приходится поить этой жижей, от которой их тошнит.

Мэк-Кормик прикладывает к губам пластинку черного нефрита, ту самую, которую ему когда-то подарил на память о своем спасении мирза Низам. Охотник возит ее с собой всегда, когда приходится скитаться по пустыне. Он пользуется освежающей силой ее поверхностей, остающихся живительно холодными.

Боб тоскливо поглядывает на Голоо. Большое тело негра страдает от жажды еще больше других, но тропическая природа обоих все-таки несколько помогает им бороться хотя бы с солнцем. А оно жжет немилосердно. Теперь уже не выжидают захода его для начала движения, — идут день и ночь, но зато привалы очень часты: их делают каждые полчаса.

Ученые то и дело вынимают свои путевые дневники, записывая время остановок.

Все молчат, но все понимают, что если завтра не найдут воды — экспедиция погибла.

В четыре часа пополудни этого двенадцатого дня пути, — фон Вегерт заметил время, — в отдалении обрисовывалось какое-то возвышение. Трепетно ускорили шаг; даже верблюды, еле волочившие до того свои тонкие высокие согнутые ноги, стали двигаться как будто бодрее.

О, счастье! Издали маячила небольшая тоненькая пальма с бледно-зеленой верхушкой, бедно одетой листвой.

Значит, есть вода, если есть растительность.

Но чем восторженнее была радость, тем ощутительнее оказалось разочарование, когда глазам представилось входное отверстие в невысокую скалу, основанием уходившую в песок.

Боб и Гарриман первыми на четвереньках поползли в черноту зиявшего отверстия.

Но не успели остальные приблизиться к последнему, как они снова показались наружу, ногами вперед.

— Там змеи! Масса змей! — восклицал Боб с стучащими от страха зубами.

Гарриман едва пересиливал свое отвращение; это было видно по его лицу.

— Если есть змеи, то есть и вода, — хладнокровно заметил Мэк-Кормик. — Весь вопрос в том, как их быстрее уничтожить.

Голоо предложил свои услуги влезть в пещеру и… поработать там, он сделал выразительный знак, — при свете той единственной электрической рудничной лампы, с которой не расстался фон Вегерт, прикрепивший ее к своему поясу.

Однако отверстие было так узко, что нечего было рассчитывать пролезть через него такому гиганту.

Все остальные настолько были измучены и удручены, что не могли оказать существенного содействия.

Попытка фон Вегерта определить на основании впечатлений Боба и Гарримана, ядовиты ли змеи пещеры, — к точному заключению не привела, хотя оба еще раз проползали внутрь жилья отвратительных пресмыкающихся с целью поймать хотя бы один экземпляр. Та маленькая змейка в фут длиной, которую вытащил Гарриман, была совершенно незнакомым всем им видом, хотя строение черепа, расположение глаз и вид неба говорили в общем за ее ядовитость.

Гарриман подошел к Мэк-Кормику.

— Давайте разложим костер у отверстия и выкурим их оттуда, — сказал он.

Мэк-Кормик с теплотой во взоре посмотрел в блестящие глаза, с вопросом на него устремленные, и подумал с горечью:

— Это дитя улицы одарено исключительным умом; труднейшие представления перемалываются им в заключения, — притом заключения всегда правильные, — так быстро, словно он насыщен сорокалетним опытом жизни! Моему сыну должно было бы быть столько же лет…

Может быть, именно эта последняя мысль заставляла охотника присматриваться к Гарриману, может быть, его тянула к последнему непосредственность и талантливость натуры юноши, — как бы то ни было, но нити симпатии быстро и прочно протянулись от одного к другому.

Так как топлива не было, срубили пальму, подмешав куски войлока из вьючных потников с целью вызвать больше дыма, и зажгли костер у входа, все время следя за тем, чтобы не показался огонь. Сырое дерево стало тлеть, распространяя удушливый запах гари. Тяга была плоха, но все же через некоторое время у отверстия стали показываться одно за другим извивающиеся тела змей. Они выползали кольцами, растекаясь цветистыми струйками по песку в разные стороны.

С часами в руках следил Мэк-Кормик за поединком между существами, которые славились на земле своей мудростью. Не потому ли, что и те и другие в течение миллионов лет ползали по земле с единственной целью взаимоистребления и истребления себе подобных?

Прошло около двух часов. Мэк-Кормик распорядился разобрать костер. Прождали еще с полчаса, и Гарриману с Бобом снова пришлось ползти на разведку.

— Вероятно, дым отогнал их к задней стенке, — высказал предположение кто-то из охотников.

Так оно и оказалось. Через несколько минут оба разведчика, одинаково черные от покрывавшей их копоти, донесли, что пройти глубоко внутрь невозможно из- за дыма, который слепит глаза. Свет лампы совершенно недостаточен.

Фон Вегерт огорченно воскликнул:

— Вот когда пригодилась бы моя спелеологическая маска, которую мы бросили вместе с другим багажом!

— Что делать! Придется ждать, — со вздохом произнес Мэк-Кормик.

Многократные попытки, сделанные в течение трех часов, не приводили к результату. Однако, в конце концов, человек осилил природу и вступил в бой за обладание пещерой уже внутри ее.

Змеи частью погибли, частью отползли в глубь сравнительно большого сводчатого грота. Клубки, доходившие до четырех футов в диаметре, под действием дыма и изменения температуры шевелились, но не расплетались. Отдельные змеи, — все экземпляры сравнительно небольшой длины, — вытягивали свои спирали или волнообразно двигались то тут, то там…

Сырой воздух доказывал наличие влажности, но воды нигде не было.

Наконец, с большим трудом в боковой стенке, недалеко от входа, отыскали выбоину, на дне которой имелось незначительное количество воды, на вид пресноватой, что объяснялось цветом дна. Навес из глыбы камня над этой ложбинкой был покрыт белыми шапками солей.

Жадно прильнул к воде Боб, за ним Гарриман. Затем, зачерпнув ее в кружки, вынесли больным. Но только одному из последних удалось влить в горло несколько капель, — да и этот больной уже не мог глотать. Трое были в агонии. Им смочили водой голову и грудь, и они скончались через некоторое время, не открыв своих глаз.

К вечеру умер четвертый охотник, и пали два верблюда, для которых не успели еще набрать воды, ибо ложбинка наполнялась ею чрезвычайно медленно.

В экспедиции оставалось из восемнадцати человек — четырнадцать и из двадцати семи верблюдов — семь.

Даже если бы это был конец пути, — то и в этом случае опасность нарастала в грозных размерах: обратный путь становился невозможным, если Кон-и-Гут, при условии действительного своего существования, не обладал кормом и живой верблюжьей силой. Пробиться из него к югу, очевидно, не было возможности. Как далеко простиралась пустыня на восток и запад, — не было известно. Получался заколдованный круг.

Раздумывая об этом, Мэк-Кормик принял решение провести всю ночь у пещеры, набрать родниковой воды, которая все время восполнялась каким-то странным образом в выбоине, и только утром тронуться в дорогу.