Феликс Гилман - Расколотый Мир

• Название: Расколотый Мир
• Автор: Феликс Гилман
• Издательство: РИПОЛ классик
• Жанр: Вестерн
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-386-08512-4

Перед вами увлекательный и неповторимый роман с оригинальным сюжетом, яркими персонажами, поразительно огромным, продуманным миром. Это невероятный сплав стимпанка, фэнтези, научной фантастики, вестерна и альтернативной истории.

Запад. Безымянные земли. Место, где мир еще незавершен, и граница между реальностью и кошмаром размыта. Именно здесь возникла Республика Красной Долины. Двадцать лет она процветала, и это было лучшее время в истории Запада.

Сегодня мир охвачен войной. Обостряется борьба между враждующими фракциями. В ходе нескончаемых сражений бойцы Линии и головорезы Стволов пытаются захватить власть. Республика теперь в прошлом. Ее последний генерал потерял рассудок, попав под психобомбы бойцов Линии. Его рассеивающийся разум хранит тайну. Ту, что сможет окончить войну и установить мир. Противники пойдут на все, чтобы добраться до генерала и выведать его секрет.

---

Он исчез через окно.

К моменту, когда Лив оделась, взяла часы, охотничий нож и вышла на улицу, его уже след простыл.

— Теперь к Генералу, Кридмур.

— Похоже, я разочаровал ее. Она надеялась, что я окажусь благороднее.

— Тогда это глупо с ее стороны. Нет времени жалеть себя, Кридмур. Ступай к Генералу.

— Да.

Лив стояла на улице и прислушивалась. Кридмур ушел. Город пустынен и тих. Моросит легкий шепчущий дождик. Тепло, земля под ногами совсем размякла.

Он отправился на юг, поняла Лив. Мимо дома судьи Вудбери, мимо маленького восьмигранного книгохранилища, через грязное квадратное поле, где проводились судебные заседания и форумы, мимо Уголка оратора — к длинному низкому зданию, которое доктор Брэдли называет госпиталем, туда, где город тайно держит Генерала. Там, как и везде, было тихо, но Кридмур, похоже, не настроен никого убивать. Возможно, он украдет Генерала и ускользнет, не пролив ни капли крови.

В тишине ей показалась, что она чует линейных — слышит, как глухо чавкают и скользят по грязи их сапоги, — но то был всего лишь дождь.

Ей отчаянно хотелось последовать за Кридмуром — так сильно, что она с тоской смотрела на юг, во мрак, в дождь, в даль за домом судьи Вудбери, из чьих окон лился золотой свет, — она слышала, что Вудбери просыпался засветло и садился за свои трактаты по юриспруденции, — и не только потому, что она нужна Генералу (забота о нем вполне разумна), но и по какому-то странному, безрассудному капризу, анализировать который ей сейчас совсем не хотелось...

Вместо этого она поступила разумно — развернулась и решительно зашагала на север, к дому президента.

— Здесь что-то не так, Кридмур.

— Здесь все не так.

Из госпиталя не доносилось ни звука — ни криков, ни стонов, ни надсадного хрипа умирающих. Совсем не похоже на госпиталь.

Возможно, все изменится, когда Линия доберется до города. Края занавешенных окон озаряло тусклое мерцанье свечей. Видимо, даже здесь кому-то страшно спать в темноте...

— Я его чую. А вы? Или что там у вас вместо обоняния?

— Да. Кридмур, здесъ что-то не так.

— С каких это пор вы стали такими трусами?

— Не зарывайся, Кридмур. Кроме запахов, есть много всего другого — тонкие вибрации, точки сгущения и разреженности — мы чувствуем, эти вещи. Вся земля и вся Ложа полнятся криками нашей родни. Она кричит на нас. Мы не можем допустить ошибки.

— Посмотрим, куда все повернется. Согласны?

Двери не было — лишь черная дыра, занавешенная брезентом. Кридмур отодвинул занавес и вошел.

Комната тянулась вправо и влево, причем слева изгибалась под прямым углом. Все пространство было заставлено кроватями — ржавыми проволочными каркасами, раскладушками или перинами на тяжелых дубовых каркасах, — разделено бесчисленными занавесками из шелка, холста, ткани, овечьих шкур или плетеного тростника и освещалось лампами под абажуром да парой мерцающих свечей. Все постели, кроме одной, пустовали.

— Вот он. На кровати в дальнем углу.

— Кридмур, здесъ есть другие, они вооружены и не спят.

— Да, я их слышу. Ну, что ж...

— Они знают, что мы здесъ. Они слышат, что мы говорим.

Кридмур развернулся, сжимая Ствол в вытянутой руке, и вгляделся во тьму позади него. Но уже в следующую секунду вскрикнул от злости и прикрыл рукой пульсирующие глаза — комнату внезапно озарил ослепительный свет. То был не газовый свет, не свет костра, а холодный, белый свет жутких машин Линии.

Он поморгал, пытаясь унять резь в глазах. Черные силуэты превратились в три — нет, в четыре фигуры, которые наблюдали за ним из дальнего конца длинной комнаты, футах в тридцати от него, наставив на него ружья, словно пальцы, обвиняющие Крид-мура в преступлении. Ружья и сияющие ручные фонари. Ноздри Кридмура раздулись, будто стараясь подменить слабеющие глаза. Что бы эти люди ни держали в руках, Линией от них не пахло. Но он вдруг рассвирепел, и ему стало все равно. Они окружили его, захотели поймать в ловушку...

Кридмур поднял Ствол. Косматый человек в длинном фраке, что стоял в центре шеренги, опираясь левой рукою на трость, поднял правую кисть. На лице его — сером, одутловатом, рябом и морщинистом — лоснился след большого ожога. Человек был стар, но свиреп. Кридмур увидел, как напряглись тонкие пальцы, сжимавшие палку, когда косматый поднял правую руку. Открыв изуродованный шрамами рот, старик сказал:

— Стой! Убьешь меня — погибнут все.

На миг застыв, Кридмур заметил, что чертов старик сжимаетв пальцах очередную мерзкую игрушку Линии. Если Кридмур не ошибается насчет изящных молоточков, пластин, тарелочек и камер проклятого устройства, в руках у косматого — бомба.

Охрана задержала Лив в тридцати ярдах от дома президента. Сильные руки в мехах вдруг протянулись из тени, схватили ее и зажали рот.

Они много лет укрывались в холмах от Линии и Стволов, подумала Лив, — ну конечно же они умеют прятаться и знают, как наносить удар из тени.

Один из охранников наклонился к ее плечу. Его борода царапала Лив лицо, у него дурно пахло изо рта.

— Что вам здесь нужно? — прошептал он.

Она ответила, также шепотом:

— Линия здесь! В часе ходьбы отсюда. Я пришла, чтобы предупредить президента.

— Откуда вам это известно?

— Вы должны эвакуировать население. По крайней мере, детей. Вы должны спасти Генерала. Вы должны...

— Идемте с нами.

Заложив руки за спину, Лаури наблюдал, как молодой рядовой Карр лезет на дерево. Очень неуклюже. Карр пыхтел, тяжело дышал и ругался. Рядовые Карпентер, Даггер и еще какой-то солдат улюлюкали и свистели, подбадривая его:

— Давай же, Карр! Выше, выше!

Нога Карра соскользнула с ветки, и он едва не упал, но в последний момент успел плотно прижаться скулой к стволу и в отчаянии уцепиться за листья. Он закричал.

— Только не свались! — крикнул Лаури. — Не смей падать, Карр!

— Нет, сэр. Нет, сэр. Спасибо, сэр. Нет, сэр...

— У тебя единственный исправный телескоп, Карр. Не вздумай упасть!

Выполняя свой долг, Карр лез выше и выше, растворяясь в листве, пока его голос стало почти не слышно. Наконец он добрался до самой высокой ветки и растянулся на ней, обхватив ее правой рукой. Левую же руку он медленно протянул к поясу и достал ценный телескоп. Осторожно растянул его одной рукой, отчего ветка затряслась, роняя листья, и навел прибор на Новый Замысел.

Солдаты ждали. В отряде царило приподнятое настроение. У линейных снова появились цель и реальный враг; теперь они стояли прямее, держали ухо востро и больше не помышляли о предательстве. Они тщательно, снова и снова перепроверяли свое оружие, хотя большинство соглашались с младшим офицером Миллзом в том, что их враги «уже трупы». Никто не верил, что Новый Замысел окажет им серьезное сопротивление.

Утром Лаури подумал, что теперь, когда Тернстрем с Кольером погибли, а Гаудж дезертировал и так далее, он наверняка остался самым старшим в дивизионе. И уж точно единственным, кому доводилось сражаться с Республикой; в блэккэпской битве он, конечно, воевал совсем мальчишкой, но был смышленым, достаточно смышленым, чтобы выжить там, где гибли тысячи, и он понимал, что, хотя солдаты Республики много говорят о чести, достоинстве и добродетели, сражаются они грязно, подло и коварно...

Лаури схватил пленника за ворот рубахи из шкур и дернул, веля ему встать. Мальчика звали Хэйворт.

— Хватит хныкать, парень. Скажи еще раз, сколько у них пушек?

— Мистер президент, Линия... — начала было Лив.

— Да, мэм. Мы в курсе.

Хобарт сидел за письменным столом. Глаза у него покраснели, лицо перекосилось от напряжения и усталости. Одет он был в старую, потертую и залатанную ночную рубаху с колпаком и закутан в старое одеяло. Вытащив руку из-под одеяла, он взял кружку отвратительного кофе из древесной коры с кореньями, какой варили в Новом Замысле. Он давно не спал, но его усталые глаза светились от возбуждения.

— Мы знаем, мэм. Знаем. Неужели вы думаете, что за все эти годы, что мы укрываемся от Линии, мы ничего не узнали о войне? Вы считаете, что мы все забыли? Что мы настолько отошли от добродетели наших отцов?

— Но...

— У нас есть разведчики и связисты. Мы знаем эти леса. К сожалению, судя по рапортам, они держат пленника. — Он покачал головой. — Скажите, мэм, а откуда вы узнали, что Линия близко?

— Кридмур здесь, сэр. Он сказал мне об этом. Вы должны...

— Кридмур?

Помощник наклонился к уху президента и пробормотал:

— Агент Стволов.

— Да! — выпалил Хорбарт. — Да, я знаю. Впрочем, какая разница, как его зовут? Они животные. Хуже собак. Собака откликается на имя, в отличии от змеи или крысы. Не много ли чести называть их по именам?