В. Горнъ - Гражданская война на сѣверо-западѣ Россіи

• Название: Гражданская война на сѣверо-западѣ Россіи
• Автор: В. Горнъ
• Издательство: Гамаюнъ
• Жанр: История
• Год: 1923

Горн Василий Леопольдович (1876—1938) — юрист, адвокат, журналист. Социал-демократ. Член Союза русской присяжной адвокатуры в Германии, Берлинского и Пражского союза писателей. С 1934 г. — член совета Русского заграничного исторического архива (Прага). Умер в Праге.　

---

Принявшій насъ эстонскій командиръ подкапитанъ Риговъ просилъ городскую думу немедленно приступить къ своей работѣ. Отъ эстонскихъ властей, — сказалъ онъ, — дума встрѣтитъ только содѣйствіе. «Вамъ нечего насъ бояться, мы — представители демократической республики и пришли, чтобы помочь вамъ въ борьбѣ съ большевиками». А когда ему было указано на специфическій характеръ его первой прокламаціи и необходимость внести умиротворяющее начало въ обывательскую среду, — Риговъ былъ очень смущенъ. Признавъ редакцію прокламаціи неудачной, онъ пытался оправдаться тѣмъ, что прокламація была написана имъ по-эстонски и ее очень плохо перевели на русскій языкъ; такъ онъ писалъ: «жидовъ-коммунистовъ», а перевели «жидовъ и коммунистовъ». Еще больше смутился Риговъ, когда ему сказали, что и въ такомъ духѣ не слѣдовало писать прокламаціи. Тогда онъ тутъ же, въ нашемъ присутствіи, написалъ новую прокламацію на русскомъ языкѣ, гдѣ пригрозилъ строгими наказаніями за погромы.

Далѣе Риговъ заявилъ, что Псковъ взятъ имъ безъ прямого приказанія начальства, въ силу создавшейся стратегической обстановки и желанія поддержать русскія части, и поэтому возможно, что начальство будетъ недовольно его дѣйствіями и эстонскія войска вновь отойдутъ назадъ. Но это будетъ не раньше, чѣмъ подойдетъ сюда русская армія подъ командованіемъ Балаховича, въ контактѣ съ которымъ дѣйствуютъ эстонскія войска.

На вопросъ: «какого характера предполагается установить гражданскіе порядки?» — отвѣтилъ: «эстонцы не будутъ вмѣшиваться въ ваши дѣла, это область дѣйствій русской власти, сговоритесь съ Балаховичемъ, когда онъ придетъ. Отъ насъ, какъ представителей демократической страны, вы ничего худого и реакціоннаго не увидите».

Въ общемъ впечатлѣніе отъ посѣщенія Ригова осталось благопріятное: звучали непривычныя въ устахъ военнаго слова и создавалась увѣренность, что, пока городъ находится во власти такого командованія, культурнымъ условіямъ нашего существованія не грозитъ никакой опасности. Зато сильно удручила и опечалила насъ перспектива возможнаго ухода эстонскихъ войскъ. На русскую «армію» Балаховича была плохая надежда. Эта армія сформировалась еще въ ноябрѣ, передъ уходомъ нѣмцевъ изъ Пскова, но оказалась крайне слаба, представляя собою небольшую кучку конныхъ и пѣшихъ партизанъ, разбѣжавшихся при первомъ серьезномъ натискѣ большевиковъ. Но жизнь не ждала: мы оказались лицомъ къ лицу съ фактами, ни измѣнить, ни отмѣнить которые у насъ не было ни силъ, ни средствъ, и приходилось оперировать съ тѣмъ, что давалъ текущій день.

По возвращеніи депутаціи рѣшили собрать все, что было вліятельнаго и общественнаго въ гор. Псковѣ. На засѣданіе думы вызвали земскихъ и городскихъ гласныхъ всѣхъ временъ и составовъ, какіе только оказались въ Псковѣ, чтобы, такъ сказать, соборнѣ обсудить всю тяжесть создавшагося положенія и разложить отвѣтственность за принимаемыя мѣры на всѣхъ. Собраніе получилось многолюдное и крайне разношерстное.

Послѣ доклада депутаціи, ходившей къ командиру войскъ, настроеніе разу создалось тревожное. Несмотря на все разнообразіе политическихъ оттѣнковъ собравшихся гласныхъ, въ армію Балаховича никто не вѣрилъ. Всѣ ораторы высказывались въ томъ смыслѣ, что съ уходомъ эстонцевъ городъ опять окажется во власти большевиковъ, и тогда мести и преслѣдованіямъ ихъ не будетъ конца. У всѣхъ еще была жива въ памяти расправа съ городскимъ головой П. Д. Батовымъ, разстрѣляннымъ большевиками изъ пулемета. При такихъ условіяхъ значительная часть собравшихся полагала, что съ функціонированіемъ думы, какъ учрежденія, слѣдуетъ нѣсколько дней обождать, пока опредѣленно не выяснится, останутся или уйдутъ эстонцы; временно же предполагалось учредить приказомъ эстонскаго командованія особую хозяйственную комиссію, которой и передать хозяйственныя дѣла города. Мнѣніе это одержало верхъ, и въ концѣ концовъ въ такомъ духѣ состоялось постановленіе собранія. Вынесенное рѣшеніе, конечно, не отличалось храбростью, оно заранѣе предусматривало возможное возвращеніе большевиковъ, но трудно было требовать геройства отъ людей, которымъ въ качествѣ гласныхъ думы, за время многострадальной исторіи города и за неугодныя «власти» постановленія, не разъ приходилось разбѣгаться куда попало, спасая животъ свой.

Фактически комиссія такъ и не создалась, и за тѣ нѣсколько дней, которые протекли до прихода Балаховича, городское хозяйство попрежнему осталось въ рукахъ управы. Впослѣдствіи этотъ моментъ вполнѣ естественной нерѣшительности думы былъ использованъ во вредъ городскому самоуправленію и въ значительной мѣрѣ облегчилъ задачу разнымъ пріѣзжимъ господамъ, пожелавшимъ облагодѣтельствовать городъ своимъ управленіемъ.

Краткій періодъ управленія эстонцами занятой мѣстностью былъ днями относительнаго спокойствія обывателей. Прежде всего рѣшительно и въ корнѣ была пресѣчена всякая погромная агитація. Соотвѣтствующій приказъ коменданта и дѣйствительный надзоръ за исполненіемъ этого приказа былъ столь энергиченъ, что черносотенники смолкли, какъ по командѣ. Человѣконенавистническая злоба ушла внутрь, смѣнившись у этихъ людей наружнымъ холодкомъ къ власти. Разочарованіе ихъ было полное. Эстонское командованіе и солдаты замѣтно это почувствовали. Недаромъ нѣкоторые эстонскіе офицеры жаловались позже на «неблагодарность» нашего купечества. Но было бы преувеличеніемъ сказать, что сторонникомъ погрома было все купечество и только люди изъ этой среды. Любители расправы находились въ разныхъ слояхъ населенія, а среди купечества, наоборотъ, случалось слышать голоса, опредѣленно осуждавшіе погромную агитацію, организованную кѣмъ то въ одинъ изъ базарныхъ дней. Большая часть населенія несомнѣнно цѣнила военную эстонскую помощь, а командованіе искренно желало сгладить всѣ невольныя шероховатости между арміей и иноплеменнымъ населеніемъ города. Кое какіе намеки на этотъ счетъ проскользнули въ рѣчи командира эстонскихъ войскъ къ солдатамъ на парадѣ.

Много интересныхъ картинъ перевидала наша городская площадь, на которой былъ устроенъ парадъ эстонскихъ войскъ. Въ дни мартовской революціи на этой площади принималъ грандіозный парадъ командующій сѣв. зап. фронтомъ генералъ Рузскій. Въ дни нѣмецкой оккупаціи по ней стройно дефилировали предъ принцемъ Людовикомъ Баварскимъ скованныя желѣзной дисциплиной нѣмецкія войска. Позднѣе на той же площади передъ лицомъ самого краснаго генералиссимуса Троцкаго плелись на парадѣ расхлябанные большевистскіе солдаты. Одна волна причудливыхъ перемѣнъ жизни смѣняла другую и всѣ онѣ, какъ живые символы многообразія революціоннаго катаклизма, оставили свой слѣдъ здѣсь. Теперь катилась четвертая по счету волна — церемонію парада на той же площади продѣлывали войска эстонской республики.

Принимавшій парадъ офицеръ сказалъ рѣчь къ солдатамъ на эстонскомъ языкѣ, но въ толпѣ зрителей оказались псковичи-эстонцы, благодаря чему отрывки изъ рѣчи стали извѣстны и русскому населенію города.

«Въ борьбѣ съ большевиками, сказалъ между прочимъ офицеръ, русскіе — наши братья по оружію. Война идетъ вблизи нашихъ границъ, помогая русскимъ, мы помогаемъ нашей родинѣ. Русскіе, какъ и мы, много перенесли отъ большевиковъ, и потому мы должны понять ихъ угнетенное настроеніе».

Въ тѣ нѣсколько дней, когда эстонцы были единоличными хозяевами города, они взяли телефонные аппараты у горожанъ, кое-какой товаръ, оставшійся въ такъ называемыхъ націонализированныхъ магазинахъ (но въ дѣйствительности принадлежащихъ нашимъ купцамъ) и вывезли часть льна, оставшагося на пристани рѣки Великой. Но такова была наша судьба, что даромъ насъ изъ большевистскихъ объятій никто не освобождалъ. Прогнавшие большевиковъ въ ноябрѣ 1918 года нѣмцы захватили огромные склады всероссійскаго земскаго союза, пообчистили въ центрѣ города обывательскія квартеры подъ предлогомъ омеблированія будущей резиденцъ-квартиры гр. Мирбаха, прихватили немало и вообще всякаго другого добра. Такимъ образомъ, по сравненію съ нѣмецкой «контрибуціей», эстонцы ограничились въ сущности пустяками. Болѣе обильные плоды они пожали гораздо позднѣе, но объ этомъ рѣчь будетъ впереди.

Квартирной повинностью эстонцы вовсе не злоупотребляли, размѣстившись довольно скромно. Разстрѣловъ, а тѣмъ паче публичныхъ казней, тоже не было.

Такова была заря русско-эстонскихъ отношеній на псковскомъ фронтѣ.

Глава II. Появленіе въ Псковѣ отряда Балаховича и переходъ къ нему гражданской и военной власти. Публичныя казни. «Ивановщина». Наложеніе «контрибуціи» на мѣстныхъ купцовъ. Грабежи и вымогательства подъ угрозой смерти у обывателей. Экономическая эксплоатація со стороны эстонцевъ и ихъ «реквизиціи». Штабъ Балаховича тайно печатаетъ фальшивыя деньги. Запрещеніе изданія «не своихъ» газетъ. Городское самоуправленіе «преждевременно». Аграрныя мѣропріятія и вообще порядки въ деревнѣ. Попытка къ «политическому перевороту». Самостійность Балаховича. Борьба и примиреніе съ ген. Родзянко. Возобновленіе дѣятельности городского и земскаго самоуправленія. Пріѣздъ въ Псковъ начальника гражданской части сѣверной арміи Хомутова и главнокомандующаго генерала Родзянко. Ихъ отношеніе къ общественности. Назначеніе въ Псковъ ген. Арсеньева, чтобы парализовать вредныя стороны дѣятельности Балаховича. Порка и у Арсеньева. Заигрываніе съ «батькой». Вѣнчаніе Стоякина.