Шеннон Мессенджер - Пусть поднимется ветер (ЛП)

• Название: Пусть поднимется ветер (ЛП)
• Автор: Шеннон Мессенджер
• Жанр: Любовно-фантастические романы
• Год: 2016

Захватывающий экшен и ураганные приключения, ведущие к «удивительно непредсказуемой» кульминации трилогии «Пусть Небеса Падут» от автора бестселлера «Хранители Затерянных Городов». Вейн Вестон готов к бою. Против армии Райдена. Против развращенных Сил Бури. Даже против своего собственного покладистого характера, присущего всем Западным. Он сделает то, что будет необходимо, включая штурм ледяной крепости Райдена вместе с тройкой людей, которым он меньше всего доверяет. Все что угодно, чтобы спасти Одри и вернуть ее домой. Но Одри никого не будет ждать, чтобы спасти себя. У нее есть Гас — опекун, с которым ее схватили. И у нее осталось странное «руководство» от одного заключенного, которому удалось сбежать от Райдена. Ветер поднимается, сплачивая их против общего врага. Когда силы станут равны, Одри вступит в игру… но Райден готов. Свобода никогда не стоила так дорого, и обе группы знают, что будут большие жертвы. Но Вейн и Одри начали эту борьбу вместе. И закончат они ее тоже вместе.

---

Она вручает Солане ветрорез и привязывает другой к поясу.

Она дает мне ножны.

Мои руки трясутся, когда я вытаскиваю нож и смотрю на лезвие с тысячами игл. Это перо, по форме как мини-ветрорез, созданный, чтобы кромсать порывы и кожу… и у рукояти есть крошечное засохшее красное пятнышко.

Я возвращаю его, когда комната начинает вращаться.

— Я не могу.

— Должен, — говорит мне Арелла. — Нет смысла идти в крепость Райдена, если ты не готов убивать.

Снова появляется это слово.

Убить.

Я знаю, что не могу избегать его вечно. Но не уверен, как пройти через это, не разбившись на миллионы осколков.

Хотя она права.

Если Буреносец найдет нас во время этой миссии, есть только один выбор.

Я пытаюсь засунуть ножны в свой ботинок, но они не подходят… ясно, я не должен брать идеи сокрытия оружия из фильмов.

Солана показывает мне, как привязать его к поясу.

— Я также нашла это, — говорит Арелла, держа в руках серебряный инструмент размером с ладонь с вертушкой на конце. Она толкает ее пальцем, заставляя вращаться с мягким скрипом.

— Это один из анемометров Буреносцев? — спрашивает Солона, подходя ближе.

— Я украла его у одного из них некоторое время назад, — соглашается Арелла. — Подумав, что это когда-нибудь могло бы пригодиться.

— Что оно делает? — спрашиваю я.

— Я не уверена. Он, кажется, не реагирует на ветер. Но если Райден заставил Буреносцев носить их с собой, то они должны быть важны.

Арелла просовывает более длинный конец через пояс, устраивая его рядом с ветрорезом, когда она идет к окну, открывает его и проводит пальцами по грязному стеклу:

— Мы должны выяснить траекторию полета.

Она и Солана начинают обсуждать реактивные течения, но я не слушаю… частично, потому что ничего не знаю об этой хрене. Но главным образом потому, что продолжаю смотреть на свежие рубцы на запястьях от веревок, из которых только что выпутался.

Если Оз, с его ограниченным опытом силы боли, смог захватить нас троих одним махом, не будет иметь значения, как мы полетим, или какое оружие и устройства мы принесем с собой.

Если мы должны помериться силами с Буреносцами (и давайте по-честному, существует довольно хороший шанс, что придется) мы должны бороться как они, если хотим победить.

И поскольку никто из нас не хочет опускаться до этого уровня, нам нужен еще кто-то, кто сможет помочь.

Я знаю парня для такой работы… думаю, смогу найти его.

И может быть мне удастся убедить его не убивать нас.

Глава 6 ОДРИ

Я пытаюсь считать свои шаги и запоминать повороты, когда Райден ведет меня в темницу, но его крепость — лабиринт узких путей и запутанных лестниц, которые ведут нас вверх и вниз во всевозможных направлениях. К тому времени, когда мы добираемся до тусклой комнаты без окон, заставленными темными клетками, я так запуталась, что не могу сказать, глубоко ли мы под землей или высоко в другой башне.

Райден пихает меня в клетку в центре ряда и закрывает за мной дверь. Я ползу к углу, прижимаю колени к груди и обхватываю их руками, пытаясь сохранить то малое тепло, что осталось.

Холод здесь другой.

Влажный и тяжелый.

Он давит на мою кожу миллионом ледяных пальцев, когда мое дыхание превращается в облака, которые, кажется, постоянно висят в воздухе.

Серый пол и стены моей крошечной камеры голые, за исключение глубоких царапин, где бывший заключенный, должно быть, цеплялся за камни.

— Здесь определенно не так хорошо, как в твоей предыдущей камере, — говорит мне Райден. — Но вид гораздо лучше.

Он делает шаг в сторону, и внутри меня все рушится.

— Гас? — шепчу я, щурясь сквозь тусклый свет, надеясь, что съежившаяся фигура на полу противоположной камеры не ответит.

В течение секунды он не двигается. Потом медленно поднимает голову, осматривая комнату, пока его страдальческие глаза не находят мои.

Я с трудом сдерживаю рыдания.

Его лицо в таких синяках и распухло, что я едва узнаю его. Но почему-то он все равно пытается улыбаться.

— Очевидно, вам двоим есть что наверстать, — говорит нам Райден, и самодовольство в его голосе заставляет меня жалеть, что я не могу расцарапать его кожу.

Я жду, пока шаги стихнут, потом быстро придвигаюсь к решеткам. Влажный холод заставляет мои мышцы болеть, но я отказываюсь думать о боли. Не тогда, когда Гас похож…

— Все так плохо? — спрашивает Гас, изучая мое лицо. — Думаю, это конец моих дней в качестве Самого Симпатичного Опекуна.

Я заставляю себя улыбнуться, пытаясь быть храброй для него. Но, когда он садится, мои глаза наполняются слезами.

Толстые глубокие раны, почти с мой кулак, превратили его широкую грудь практически в сплошное мясо без кожи. Некоторые из разрезов покрыты струпьями, а другие все еще сочатся красным… но темное пятно на его левом плече заставляет меня чувствовать себя так, будто меня стошнит прямо сейчас.

Дыра.

Совершенно симметричная и почти с мой палец.

Проевшая плоть и кость.

У Астона было точно двадцать девять таких же. За каждый день, что он сопротивлялся силе боли, пока Райден не нашел другой способ, чтобы сломать его.

— Гас, мне так…

— Не надо! — перебивает он, отбрасывая жесткие светлые волосы с глаз. — Пожалуйста, не извиняйся… это не имеет к тебе никакого отношения.

— Как ты можешь так говорить?

— Потому что мы на войне. Солдат берут в плен и пытают. Это просто, как дважды два.

Но это не так.

Моя мать сдала нас Райдену, как животных на убой.

Причина по которой Гас был со мной — он пытался защитить меня, уберечь язык Западных — язык, который знала только я, потому что нарушила клятву и связала себя с Вейном.

Все возвращается.

Мои ошибки.

Моя вина.

Гас вздрагивает, когда тянется, чтобы оторвать полосу ткани от края штанов. Я пытаюсь не замечать, что его спина выглядит такой же, как его грудь.

— Если тебе нужно больше бинтов, я могу оторвать часть своего платья, — предлагаю я.

Гас смеется:

— У тебя едва хватает ткани, чтобы самой прикрыться. Уверен, что Вейн прибьет меня.

— Мне плевать на Вейна.

Я не имела в виду слова такими, как они прозвучали… или я не думаю, что сделала. Но они, кажется, отзываются эхом от стен.

— Это правда? — шепчет Гас. — Я слышал, Райден упоминал что-то о том, что ты разорвала связь.

Я сосредотачиваюсь на растирании рук, позволяя трению согреть мои пальцы.

— Тебе правда на него плевать? — напирает Гас.

— Я… я не знаю. То, что я чувствую головой и сердцем, не совпадает. Я еще все помню. Но не могу почувствовать этого. Я просто… пустая.

Гас кивает, поскольку он завязывает полосу ткани на самой широкой глубокой ране на руке:

— Думаю, так лучше. Возможно, сломанная связь помешает Вейну пытаться спасти тебя.

— Думаешь, он действительно пойдет за нами? — Я удивляюсь, что эта мысль не пришла в мою голову.

— Это же Вейн. Он — мастер глупо рисковать. Кроме того… ради тебя он пойдет на что угодно. Или пошел бы, прежде чем…

— Ну, — говорю я, голос дрожит больше, чем я ожидаю. — Надеюсь, он на это не пойдет.

— Ты правда это имеешь в виду?

— Должна. — Для Вейна было бы безопаснее отпустить меня.

— Ничего себе, — выдыхает Гас. — А я думал, что это тяжело.

— Как ты можешь сравнивать? — Я указываю на его сочащиеся раны.

— Ммм, меня тут немного побили. Ты же разорвала свою сущность на пополам и бросила парня, которого любила. Даже не пытайтесь притвориться, что это было не больно.

Было.

Но холодная пустота, которая последовала за этим, была хуже.

— Тебя не просто побили, Гас, — напоминаю я ему. — У тебя дыра в плече.

— Да, ну… всего лишь небольшая дырочка. — Он пытается улыбнуться, когда касается пальцами краев раны. Но я могу расслышать боль в его голосе.

— У меня есть бинты, — говорю я, желая, чтобы это предложение не звучало таким пафосным. — Часть испачкана, но мама Вейна использовала больше бинтов, чем мне было нужно. На них даже может быть немного мази.

— Не стоит. Это рана никогда не заживет.

Он прижимает ладонь над отверстием и намек страха появляется у него в глазах.

— Как Райден делает это? — шепчу я.

— Ты не захочешь знать.

Я не хочу.

Но должна это увидеть.

Понимание накрывает меня, и я не могу сказать падаю ли я или сползаю. Все, что я знаю, это то, что я так или иначе прижимаюсь к стене моей миниатюрной камеры, хватая ртом воздух.

— Что случилось? — спрашивает Гас.

Я пытаюсь расслабиться… фокусируюсь на медленных, глубоких вдохах. Но даже когда сердцебиение успокаивается, паника никуда не отступает.

Я закрываю глаза, сглатываю желчь на языке и говорю ему:

— Я не могу смотреть, как он причиняет тебе боль.