Олег Мельник - Книга Тьмы. Дилогия (СИ)

• Название: Книга Тьмы. Дилогия (СИ)
• Автор: Олег Мельник
• Жанр: Фэнтези

Тысячи лет братство Стражей оберегает Землю от внешней угрозы. Не инопланетян, а Врага настолько древнего и могучего, что фронт этой войны растянут по границам целой Вселенной… Этот роман — концентрат противостояний: личности, общества, целых миров. Драматичная история любви, рассказанная самим Князем Тьмы.

---

Затем паранойя поднялась до следующего уровня, более серьезного: я переходил зебру, как положено — на зеленый, и вдруг что-то дернуло сзади так, что я сел на задницу прямо посреди дороги. Не успел я обернуться, дабы выразить свое недовольство такой выходкой (знакомому или кто там решил пошутить) как передо мной пронеслась заниженная белая «семерка», звякнула стеклами от громыхающего сабвуфера и умчалась в неизвестность, подмигнув карачаевской девяткой на номере. Казалось бы, ничего удивительного в таком происшествии нет, особенно со стороны наших южных соседей, если бы в дальнейшем похожие инциденты не прописались в моей жизни. Это был и вырвавшая поводок из рук хозяина овчарка, от которой я еле успел спрятаться за дверью какого-то гастронома, и надломившийся во время сильного ветра сухой сук дерева (к счастью, запутавшийся в ветвях, а потому упавший с некоторым опозданием), и советская акустическая система весом в сорок килограмм, висевшая в студии, где мы репетировали (старые рейки надломились и здоровенная колонка грохнулась прямо на меня, обошлось несколькими ушибами). Один раз во время грозы в меня едва не угодила молния. Но излюбленными приемами у неведанных «заказчиков» были внезапно появляющиеся на дороге автомобили именно в тот момент, когда я пересекал проезжую часть, — такое случалось непозволительно часто. Наиболее впечатлительные тут же побежали бы к ясновидящим снимать порчу, потому как никакого другого объяснения, кроме «сглаза», трудно себе представить. Но я не питал иллюзий насчет данных специалистов, и объяснял себе все эти происшествия связью с Тьмой: я вообразил, будто Тьма, как истинная женщина, очень переживает от невозможности донести до меня свою мысль и закатывает истерику по этому поводу, стараясь разбить мне голову в надежде, что это как-то поможет. Такое объяснение поначалу казалось убедительным, но чуть позже я понял, что Она здесь совершенно не причем.

Дело в том, что я ощущал себя как бы под прицелом у снайпера, засевшего на крыше неподалеку. Он следил за мной и дома, и на улице, и на работе. И как только в его ментальном прицеле назревал подходящий случай, он чуть-чуть поправлял события в нужную сторону нажатием на спусковой крючок и внимательно следил: попадет снаряд или нет? Переменчивый ветер Судьбы до сих пор нарушал траекторию полета пули. Тогда мистический стрелок пробовал еще. Я сделал два вывода: или снайпер — говно, или в его планы не входило мое уничтожение, а он стремился только припугнуть. Но с какой целью — этого мне сообщить забыли.

Во всей этой психологической и метафизической кутерьме репетиции являлись настоящим спасительной бухтой, в которую я нырял охотно и самозабвенно. Близился день записи, который мы ожидали как первоклассники первое сентября. Уже задолго до поездки в студию все выбранные для альбома композиции были постираны, тщательно выглажены, причесаны и пострижены. Кроме того, Алекс расставил треки по порядку, в котором их расположат на носителе. Алекс объяснял это тем, что полноценный альбом — он как книга или фильм, в нем должны присутствовать вступление, кульминация и концовка. Вступлению необходимо быть ярким, бойким, — чтобы у публики возникло желание слушать дальше. Это должен быть какой-нибудь хит или тема, по мнению музыкантов, претендующая на него. Ближе к середине необходимо поставить что-то лирическое, мелодичное, чтобы позволить слушателю немного отдохнуть. Концовка должна быть слегка непонятной и почти такой же сильной, как вступление. Последней темой группа должна как бы прощаться со слушателем, но обязательно пообещать вернуться, чтобы возникло желание переслушать альбом заново. Идеальной концовкой, говорил Алекс, можно считать «Это все…» Юры Шевчука.

Шла очередная репетиция. Алекс делал какие-то наброски в тетради, прослушивая через телефон черновые записи наших песен, Сергей менял на гитаре струны. Игорь и Дима ушли в магазин за пирожками — солнце перекатилось на вторую половину неба, а мы просидели в ДК с самого утра. Послезавтра предстояла поездка в Ставрополь, играли мало, по большей части просто вносили последние корректировки, но аранжировкой у нас занимались в основном Алекс и Сергей, поэтому заняться мне было категорически нечем. А бездействие всегда вызывало во мне чувство бесконечной тоски. Я сидел на подоконнике, наигрывая что-то бессвязное на акустической гитаре Сергея, и глядел в окно. В голове появлялись идеи для новых песен, но стоило взять блокнот и ручку, чтобы записать получившиеся рифы или стихи, как эти идеи успевали перетрансформироваться несколько раз и уйти далеко от исходной точки. Голова работала быстрей, чем я успевал материализовать свои мысли. Я отложил блокнот и на некоторое время отдалился от реальности, наигрывая какую-то мелодию.

— Ты опять придумал новую песню? — раздался возле самого уха голос Димы.

Я открыл глаза — Дима стоял передо мной, его лицо изображало мученика. Игорь все еще постукивал по тарелкам в такт моей мелодии, Сергей внимательно жевал пирожок, Алекс отложил свои записки и тоже глядел на меня. Я почему-то сконфузился и стал оправдываться:

— Не придумывал я ничего, просто на ум пришла чья-то песня.

— Смотри — засмущался, — оскалился Дима.

— Кто исполняет? — поинтересовался Алекс.

Я задумался. Действительно, ни автора, ни названия невозможно было вспомнить.

— Что-то ты странный в последнее время стал, — озабочено проговорил Дима. — Тебя, походу, в тот раз колонкой здорово прибило.

— Что значит — странный?

— Ну, ты куда-то пропадаешь, — протянул Дима. — Стал молчаливым. Вот, например: мы вчетвером стоим в том конце студии, играем, я ищу тебя глазами, но нигде не нахожу. Потом ты начинаешь что-то говорить, и только тут я понимаю, что ты стоишь рядом.

Я хотел было уже податься в какие-то разъяснения, как Дима меня перебил:

— У тебя надо по десять раз спрашивать, чтобы до тебя дошло, что к тебе обращаются. А отвечаешь только одними отговорками: не знаю, не помню, не видел…

— Это мои заботы, — немного резко сказал я.

— Твои-то — понятно. Но ты нас не слушаешь, мы тебя не видим. Ты не присутствуешь. Я не упрекаю тебя, но нам важно знать, что творится в твоей креативной башке. Мы все здесь заинтересованы в том, чтобы команда оставалось командой, а не группой собирающихся два раза в неделю лиц. А твое поведение больше не напоминает обманутого любовью романтика, понимаешь? Если у тебя есть проблемы, попробуй рассказать о них, мы поможем. Никто не будет в восторге, если однажды ты разобьешь себе голову, выпрыгнув из окна.

Последние слова Димы меня возмутили.

— По-твоему, я суицидник?

— А как тебя еще назвать? Ты же буквально под колеса бросаешься на дорогах.

— Они на красный едут, — слабо возразил я.

— Одни идиоты на красный прут, другой делает вид, будто ничего не замечает. Ты себя застраховал, что ли?

Я молча оглядел всю команду — те внимательно наблюдали за мной. Кажется, все были солидарны с Димой. Рассказать им? Не поймут и не поверят. К тому же я и сам не верил до конца своим мыслям. Вдруг я действительно схожу с ума? Признание своего психического расстройства — уже половина лечения. Но какую борьбу для этого нужно было выиграть у себя самого! Ведь необходимо будет признать, что твое восприятие мира обманчиво, а у человека нет ничего ценней этого.

— Со своими проблемами я сам разберусь, — буркнул я, откладывая гитару в сторону, и направился к выходу. В спину мне летели то ли упреки, то ли просьбы, но те и другие были мне совершенно безразличны. Я не собирался ни перед кем оправдываться.

Жаркое июльское солнце все еще кипятило атмосферу города, заставляя прятаться в тени домов и деревьев. На открытом пространстве падающий с небес поток света вполне был способен вбить человека в землю. Горожане глотали пыльный воздух и с нетерпением ждали наступления осени. Впрочем, люди уже настолько обнаглели, что считают своим долгом критиковать любую погоду, если она не вписывается в их планы на выходные.

Идти домой не было никакого желания, я блуждал по дворам, занятый переоценкой жизненной полки, на которую угодил, но чем больше я про нее думал, тем меньше интереса к этой самой жизни проявлял. Может, так и просыпаются суицидальные наклонности? Может быть, Дима прав? Может быть, это не машины летят прямо на меня, а я сам прыгаю под колеса?.. Каким соблазнительным было желание сдаться и довериться многовековому опыту психотерапии!

Тьма, что ты сделала со мной?

Как только я это подумал, чувство опасности забило тревогу. Я обернулся вокруг своей оси, будто ожидая увидеть за деревом какого-нибудь киллера в плаще и широкополой шляпе с «макаром», нацеленным мне в сердце. Двор оказался пустым, за исключением нескольких пацанов, играющих в футболистов на площадке. Невидимая угроза пряталась где-то в подъездах и за машинами на стоянках — в общем, из любых, не досягаемых взору мест. Нужно было найти открытое пространство. Я понимал, что чувство безопасности посетит меня только дома, но и это будет просто чувством. В действительности необходимо было убраться подальше от людей и предметов.