Аппиан - Биография, творчество

• Название: Биография, творчество
• Автор: Аппиан
• Жанр: Античная литература

---

6. Когда это было объявлено в лагере, то плач и стенание поднялись еще сильнее; ибо все считали, что хуже смерти этот позор прохождения под ярмом. Когда же они узнали и о всадниках26, вновь еще сильнее заплакали. Но вследствие недостатка продовольствия они приняли эти условия и принесли клятву; и сам Понтий, и римские консулы, которых было два — Постумий и Ветурий, а также два казначея27, четыре таксиарха28, двенадцать военных трибунов, — все, которые остались начальниками после погибших. Когда были принесены клятвы, Понтий, разрушив часть укрепления и положив на два копья, воткнутые в землю, третье копье, предложил каждому из римлян пройти под ним. Он дал им и несколько вьючных животных для больных и пищу, чтобы они могли дойти до Рима. Этот вид отпуска на волю, который здешние жители называют «пропустить под ярмом», имеет, мне кажется, то значение, чтобы опозорить подвергаемых подобному унижению как взятых в плен на войне.

7. Когда известие об этом несчастии пришло в город, поднялись рыдания и плач, как при всеобщей печали, причем женщины горько оплакивали позорно спасенных как умерших, сенат сложил с себя одежду с пурпурной каймой, торжества, браки и все другое тому подобное были запрещены на целый год, пока это бедствие не будет заглажено. Из выпущенных же одни бежали от стыда в поля, другие же ночью вошли в город; начальники же по необходимости вошли в город днем, и на них были возложены знаки их власти; но с тех пор они больше ничего не делали29.

V. [Suid., s. v. z{low]30. Вследствие восхищения (z{lon) его доблестью за Дентатом31 всюду следовал отряд отборных юношей в количестве восьмисот, готовых на все. И это было для сената большим затруднением при народных собраниях.

VI. [Из сборника «О посольствах»; U., стр. 343]32. Большое количество кельтов-сенонов33 сражались в союзе с тирренами против римлян. Римляне отправили послов в города сенонов и жаловались, что, будучи связаны союзом, они служат как наемники против римлян. Но этих послов с жезлами глашатаев и священным одеянием Бритомарий (Brit\mariw)34 разрубил на многие куски и разбросал, обвиняя римлян в том, что его отец, когда он воевал в Тиррении35, был убит римлянами. Консул Корнелий36, узнав в пути об этом преступлении, оставив войну с тирренами и со всей стремительностью пройдя через области сабинян и пицентинов, напал на города сенонов, предал их все огню и мечу, их женщин и детей обращал в рабство, всех же взрослых избивал кроме Бритомария, которого, подвергнув жестоким мучениям, он провел в своем триумфе.

2. Из сенонов же все те, которые были в Тиррении37, услыхав, что все сеноны истреблены, повели тирренов на Рим. Между тем произошло много событий: сеноны, не имея уже родных мест, куда бы они могли бежать, раздраженные всем происшедшим, напали на Домития (Domit}c)38 и погибли в большом количестве. Наконец же, они в безумии уничтожили сами себя. Таково было наказание, понесенное сенонами за противозаконие по отношению к послам.

VII. [Оттуда же; U., стр. 343]39 Корнелий40 на десяти палубных кораблях осматривал великую Элладу, когда бывший в это время в Таренте некий демагог Филохарид41, позорно проживший свою жизнь и за это именовавшийся Таидой42, напомнил тарентинцам старинный договор, чтобы римлянам не плавать дальше Лакинийского мыса43, и, подстрекнув их, убедил напасть на Корнелия. И вот тарентинцы потопили четыре его корабля, а один захватили вместе с экипажем. Затем, обвиняя туриев, что они, будучи эллинами, прибегли к римлянам против них и что они являются более всего виноватыми в том, что римляне переступили свои границы, тарентинцы изгнали знатнейших из их жителей, город разграбили, а римский гарнизон отпустили, дав обещание неприкосновенности44.

2. Узнав об этом, римляне отправили в Тарент послов, требуя, чтобы они вернули пленных, которых захватили не на войне, а когда они ехали для осмотра, и из туриев тех, которых они изгнали, возвратили в город, и то, что они у них разграбили, или цену того, что потеряно, возместили; им же самим выдали виновников этого противозакония, если они хотят быть друзьями римлян. С большим трудом и проволочками, они допустили послов на общее собрание, и, когда они выступили, стали издеваться, что они не всегда хорошо говорили по-гречески; смеялись они и над их одеждой и над пурпурной каймой. А некто Филонид45, человек, ведущий себя по-шутовски и любитель поглумиться, подойдя к Постумию, главе посольства, повернулся задом и, наклонившись вперед и подняв свою одежду, сневежничал на одежду посла46. И весь театр смеялся, как будто это было смешно. Постумий же, протянув запачканную одежду, сказал: «Большим количеством крови смоете это вы, радующиеся таким веселым зрелищам». И так как тарентинцы ничего не отвечали, послы удалились. А Постумий, не смыв бесчестия со своей одежды, показал ее римлянам.

3. Негодуя на это, народ приказал Эмилию47, воевавшему с самнитами, оставить в настоящее время борьбу с самнитами, вторгнуться в область тарентинцев и пригласить их вступить в переговоры на тех же условиях, которые предлагали послы, если же они не послушаются, воевать с ними всеми силами. И действительно, он предложил это тарентинцам, и они уже не смеялись, видя войско, но разделились почти поровну во мнениях, пока кто-то не сказал им, затруднявшимся и продолжавшим рассуждать, что выдать кого-нибудь — это значит быть уже порабощенным, воевать же одним — опасно. Если же мы захотим и полностью обладать свободой и воевать с равными силами, давайте призовем из Эпира царя Пирра и объявим его полководцем в этой войне. Так они и сделали48.

VIII. [Из сборника «О доблестях и пороках»; Val., стр. 553]49. После кораблекрушения Пирр, царь Эпира, пристал к Таренту, и тарентинцы тогда особенно стали тяготиться приближенными царя, силой вселившимися к ним и открыто насиловавшими их жен и детей. Когда же Пирр прекратил их сисситии и другие сходки и увеселения, как неподобающие военному времени, и заставил их заниматься военными упражнениями, определив смерть тем, кто не будет этим заниматься, тогда, совсем подавленные непривычными трудами и приказами, тарентинцы стали убегать из своего города, как из чужого, в поля. Но царь запер ворота и поставил стражу. Тогда тарентинцы совершенно ясно увидали свое неразумие.

IX. [Оттуда же, там же]50. Все те из римлян, которые находились в Регии для защиты и охраны города, чтобы он не потерпел чего-либо от врагов, и сами и Деций51, их начальник, позавидовав богатствам регинцев и подстерегши их, когда они пировали и веселились на празднике, перебили их и сошлись с их женами против их воли. Поводом к противозаконию они выставляли то, что регинцы якобы хотели предать гарнизон Пирру. И Деций вместо начальника гарнизона стал тираном и заключил дружбу с мамертинцами, которые жили на Сицилийском проливе и которые незадолго перед тем совершили то же самое преступление по отношению к своим хозяевам.

2. Когда же Деций стал страдать глазами и не доверял врачам, бывшим в Регии, его стал лечить вызванный им из Мессены уроженец Регия, задолго до того переселившийся в Мессену, так что никто не знал, что он был регинцем. Этот врач52 убедил его, Деция, для быстрейшего исцеления решиться вытерпеть горячие лекарства и, намазав его сжигающими и выедающими глаза мазями, велел ему терпеть боль, пока он не вернется, сам же тайно отплыл в Мессену. Деций, долгое время терпя боль, наконец, смыл мазь и нашел, что он потерял зрение.

3. Посланный римлянами для упорядочения тамошних дел, Фабриций отдал город оставшимся еще в живых регинцам, а из гарнизона виновников отпадения послал в Рим53, где они были подвергнуты бичеванию посредине площади54, головы у них были отрублены и тела выброшены непогребенными. Деций же, так как его, как слепого, стерегли без особого внимания ([melvw)55, сам на себя наложил руки.

X. [Из сборника «О посольствах»; U., стр. 345]56. Победив римлян и нуждаясь в пополнении войска после ожесточенного сражения, а также надеясь, что римляне тогда скорее всего склонятся на переговоры, Пирр, царь Эпира, послал в Рим фессалийца Кинея57, славившегося своим красноречием настолько, что его сравнивали с Демосфеном. Войдя в помещение сената, Киней говорил много похвального о царе и, в частности, указал на его умеренность и после борьбы, так как он не двинулся тотчас же ни на Рим, ни на лагерь побежденных; он предлагал им от имени Пирра мир, дружбу и союз, если они включат в эти условия тарентинцев, остальных же эллинов, живущих в Италии, оставят свободными и автономными, луканам же, самнитам, давниям и бруттиям отдадут все то, чем они владеют от них, захватив на войне. Когда это совершится, говорил он, Пирр отдаст им пленников без выкупа.

2. Римляне долгое время были в раздумье, удивленные и славой Пирра и понесенным поражением, пока Аппий Клавдий (Kla|diow), по прозвищу Цек (Ka`kow)58, уже к этому времени ослепший, приказав своим сыновьям привести себя в помещение сената, не сказал: «Я печалился, что не вижу; ныне же печалюсь, что слышу. Никогда не желал я ни видеть, ни слышать подобных мнений от вас, которые из-за одной неудачи так внезапно забыли себя и того, кто причинил вам это бедствие, и его самого и призывавших его хотят сделать друзьями вместо врагов, а приобретения предков отдать луканам и бруттиям. Что это обозначает другое, как не то, что римляне становятся подданными македонян. И это некоторые осмеливаются называть миром вместо рабства?» Сказав многое другое, подобное этому, и возбудив их гнев, Аппий внес предложение, чтобы Пирр, если он нуждается в дружбе и союзе с римлянами, удалившись из Италии, прислал послов, пока же он находится здесь, не считать его ни другом, ни союзником, ни судьей, ни посредником для римлян.