Борис Галин - В одном населенном пункте

• Название: В одном населенном пункте
• Автор: Борис Галин
• Издательство: Воениздат
• Жанр: Советская классическая проза
• Год: 1948

О тружениках, возрождающих послевоенный Донбасс, и о важной роли пропагандиста в организации их успехов.

---

Кто-то подполз и поднял лампу, чтобы взглянуть на меня. Это был Степан Герасимович, наш второй секретарь райкома. Он удивился:

— Философия в забое!

Эти слова он произнес таким тоном, точно хотел сказать: «Да, дорогой штатпроп, это тебе не лекции читать…»

Наверх мы пошли людским ходком. Шли долго. Мне тяжело было дышать и стыдно было отстать от шедшего впереди Приходько. Я прижался к холодной стене и в свете шахтерской лампы смотрел на удаляющиеся полусогнувшиеся фигуры людей. Шедший сзади Легостаев поднял свою лампу вровень с моим лицом.

— Проклятая контузия, — сказал я, пытаясь улыбнуться.

— А вы сидайте, — сказал Легостаев просто и присел на корточки, подпирая меня своим плечом. Он протянул мне фляжку с водой. Я сделал несколько глотков и почувствовал себя лучше.

— Политрук? — спросил он коротко.

— ПНШ, — ответил я, — помощник начальника штаба полка.

— Пехота? — спросил он.

— Да, — сказал я. — 109-й стрелковый…

В бане мы сбросили брезентовые куртки. Но не дойдя до душа, Приходько о чем-то горячо заспорил с Легостаевым. Они легли на цементный пол, и Приходько мелом стал подсчитывать, насколько увеличится добыча угля, если Легостаев будет производить зарубку скоростным методом… Одержимый какой-то мыслью, он снова вцепился в Легостаева.

Тут Легостаев произнес слова, значение и смысл которых мне стали понятны только много позже.

— Дайте дорогу, — говорил он, и в голосе врубового машиниста звучала требовательная сила, — так дайте ж мне дорогу!..

В помещении шахтного партийного комитета я проводил свою беседу с врубмашинистом, его помощником и их товарищами.

Врубмашинист сидел ко мне боком у самых дверей. Я хочу видеть его лицо, его глаза, и пересаживаюсь таким образом, что он оказывается прямо против меня. Я еще не знаю, что я скажу, как я начну свою беседу. Одно я твердо знаю: тут нужно по-другому, не так, как перед многочисленной аудиторией в шахтерском клубе.

Я задумался. Вот они сидят передо мною — молодые и пожилые шахтеры. Где я найду такие слова, чтобы они встретили горячий отклик, чтобы моя беседа о путях выполнения и перевыполнения пятилетнего плана восстановления и развития народного хозяйства задела какие-то струны души.

Меня захватила мысль — показать связь бригады Легостаева с жизнью всего Донбасса, всей нашей страны, чтобы и врубмашинист и его помощник, старик Приходько, и начальник участка Страшко глубже и отчетливей увидели все то, что они сделали на своей шахте, и все, что им предстоит еще сделать.

Я вынул из своей полевой сумки конспект доклада. Вместе с конспектом из сумки выпала моя старая тетрадь в клеенчатом переплете, на первой странице которой было написано «Если хочешь — все достижимо».

На записях лежал далекий отсвет эпохи первых сталинских пятилеток. Многое в этих записях потускнело, многое трудно было разобрать, но даже если бы со мною не было тетради, все равно в моей памяти, в памяти моего поколения живет это время, время бурных темпов. Я помню год, когда строился Сталинградский тракторный, — это было на заре моей юности; еще лучше я помню строительство Челябинского тракторного — мой отец был прорабом и брал меня с собой на площадку. Юношей я видел, как вбивают колышки в землю, как размечают строительную площадку, как развертывают, словно свиток, синие кальки чертежей.

Прямо передо мною на стене висела карта с военной обстановкой весны сорок пятого года. Карандашные пометки, рисовавшие движение наступающей Красной Армии, уже выцвели.

Я воскрешаю в своей памяти прошлое — наше прекрасное прошлое, те корни жизни, от которых мы, молодое поколение, растем, и ключом к беседе я беру записи моей далекой юности.

— Вот перед нами страна, — говорю я, — Барбюс назвал ее страной сознания и долга. Вот она, с ее жаждой истины, с ее энтузиазмом, с ее весной. Она выделяется на карте мира не только тем, что нова, но и тем, что чиста.

Сумеют ли большевики решить эти великие задачи, которые они перед собой поставили. Хватит ли у них железа, энергии, смелости?

«Появление пятилетнего плана, — писал Барбюс в книге, посвященной Человеку, через которого виден новый мир, — со всем его богатством точных деталей вызвало (опять!) улыбку на лицах западных умников. Это еще что? Вся экономическая статистика говорит о слабости и отсталости этих людей, они плетутся в хвосте мирового хозяйства, — и вот они преподносят нам потрясающие цифры… но только переносят эти цифры в будущее! Они хотят ослепить нас размахом еще не начатых работ. Когда их спрашивают: «Как у вас дела в такой-то области промышленности?» — они отвечают: «Вот какова она будет через пять лет!»

— Вспомните, товарищи, это время!.. С какой злобой капиталистическая Европа и капиталистическая Америка смотрели на далекую Россию, охваченную строительными лесами. И как они злорадствовали, как улюлюкали, когда мы, молодые рабочие, молодые инженеры, вступили в период освоения высочайшей техники, ломали станки, переживали муки освоения.

Но как ни круты были намеченные пятилеткой планы работ, жизнь показала, что советские люди умеют выполнять и перевыполнять эти планы…

Я напоминаю своим товарищам слова Сталина из его речи к выпускникам академий Красной Армии. Сила и глубина сталинских мыслей все виднее становится нам с годами. Читая теперь, в парткоме шахты «Девятой» в дни послевоенной жизни, сталинские слова, я открываю в них для себя много нового, и они приобретали еще большую значимость, неся в себе великую правду жизни.

— «Вы знаете, — говорил Сталин, — что мы получили в наследство от старого времени отсталую технически и полунищую, разоренную страну. Разоренная четырьмя годами империалистической войны, повторно разоренная тремя годами гражданской войны, страна с полуграмотным населением, с низкой техникой, с отдельными оазисами промышленности, тонувшими среди моря мельчайших крестьянских хозяйств, — вот какую страну получили мы в наследство от прошлого. Задача состояла в том, чтобы эту страну перевести с рельс средневековья и темноты на рельсы современной индустрии и машинизированного сельского хозяйства. Задача, как видите, серьезная и трудная. Вопрос стоял так: либо мы эту задачу разрешим в кратчайший срок и укрепим в нашей стране социализм, либо мы ее не разрешим, и тогда наша страна — слабая технически и темная в культурном отношении — растеряет свою независимость в превратится в объект игры империалистических держав».

Партия пошла по стопам Ленина, памятуя, что в таком большом и трудном деле нельзя было ждать быстрых успехов. Надо было вооружиться крепкими нервами, большевистской выдержкой и упорным терпением, чтобы преодолеть первые неудачи и неуклонно идти вперед к великой цели, не допуская колебаний и неуверенности в своих рядах. Нашлись такие люди, которые испугались трудностей и стали звать партию к отступлению. Они говорили: «Создание индустрии при нашей отсталости, да еще первоклассной индустрии — опасная мечта». Партия выбрала план наступления и пошла вперед по ленинскому пути.

И спустя много лет, на новом этапе нашей жизни, намечая новые задачи, задачи послевоенной жизни, товарищ Сталин в речи перед избирателями напомнил народу итог его борьбы и труда, историю развития нашей Родины, которая превратилась из отсталой страны в передовую, из аграрной — в индустриальную.

— Да, это — история, но история живая, перекликающаяся с сегодняшними днями нашей жизни.

Наше государство, советские люди всегда во все времена строительства новых форм жизни полагались на свои собственные силы. В армии мы чаете говорили о том, что будет после войны, как мы будем жить на другой день после победы, — и чем ближе было окончание войны, тем больше мы об этом думали, и многое нам рисовалось в радужном свете. Мы не всегда представляли себе размер разрушений, масштаб работ, которые придется провести, чтобы залечить нанесенные немцами раны, чтобы не только восстановить хозяйство, но и двинуть это хозяйство вперед, к новым высотам. Фашисты сделали все — и это была их ставка, — чтобы отбросить нас назад. Они нанесли нам огромные потери в народном хозяйстве. Потерь этих много и в нашем районе. Но враги не учли потенциальную силу народа, ту творческую силу, которая способна свершить чудеса. За плечами нашего народа был огромный опыт революционного преобразования страны. К этому опыту трех довоенных пятилеток прибавился опыт военных лет.

Вспомнить только, что более 1300 крупных предприятий были подняты на колеса, перевезены за тысячи километров на восток, смонтированы на новых местах, и уже менее чем через полгода начали давать продукцию. Каждый человек, знакомый с производством, знает, что такое демонтировать, перевезти и смонтировать завод на новом, зачастую совершенно пустом месте. И наши люди оказались способны на это. И вместе с тем они увеличили этим свой опыт, они еще больше закалились в труде, еще более поверили в свои силы. Трудовой подвиг народа во время войны еще ждет своих поэтов, своих художников, своих исследователей!