Филип Фармер - Т. 19. Ночь света. Отче звёздный. Мир наизнанку

• Название: Т. 19. Ночь света. Отче звёздный. Мир наизнанку
• Автор: Филип Фармер
• Издательство: Полярис, 1997. — 397 с.
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1997
• ISBN: 5-88132-322-X

В очередной том собрания сочинений одного из своеобразнейших фантастов Америки включены произведения, объединенные темой религии: роман «Ночь света» и рассказы из цикла об отце Джоне Кэрмоди, а также повесть «Мир наизнанку».

---

— Я думал, что с тобой случилось нечто подобное.

— Нет. Кроме того странного ощущения — ничего.

Кэрмоди уловил в голосе Скелдера что-то неестественное и наносное. Ладно, если монах скрывает какую-то информацию, он дознается об этом позже. А пока…

— Миссис Кри вышла из комнаты, — внезапно сказал Скелдер. — Так что ты хотел сообщить?

— Я хотел сравнить наши впечатления об этой вспышке на солнце, — приободрившись, ответил Кэрмоди. — И рассказать тебе о том, что я увидел в храме Бунты.

— Ты, наверное, что-то разнюхал, — прервал его Скелдер. — Тебя долго не было. Когда ты не пришел прошлой ночью, я решил, что с тобой случилась какая-то беда.

— Надеюсь, ты не сообщил в полицию?

— Конечно, нет, — проворчал монах. — Думаешь, если я священник, значит, болван? Кроме того, мне показалось, что о тебе можно и не беспокоиться.

Кэрмоди хихикнул:

— Они любили ближних своих, как братьев. Правда, мне не довелось любить своего брата… или кого-нибудь еще. Между прочим, я опоздал всего на двадцать часов, да и то лишь потому, что решил принять участие в большом шествии и последующей церемонии. — Он снова засмеялся. — Эти кэриняне получают от своей религии настоящее удовольствие.

— Ты принимал участие в храмовой оргии? — холодно осведомился Скелдер.

Кэрмоди хохотнул:

— Ну да. Ты же знаешь, в чужой монастырь со своим уставом не лезут. Хотя это не было чисто плотской забавой. Как и в любом ритуале, часть церемонии оказалась смертной скукой. Но потом, ближе к ночи, верховная жрица дала сигнал, и началась куча-мала.

— Ты принимал в ней участие?

— Конечно. Вместе с верховной жрицей. Знаешь, Скелдер, эти люди не разделяют твоего отношения к сексу; они не считают его грязным и греховным, а, наоборот, воспринимают как благословение и великий дар богини. То, что ты назвал бы омерзительным развратом в скопище визжащих сексуальных маньяков, для них является чистым и целомудренным поклонением божеству. На мой взгляд, здесь не правы ни они, ни ты: секс — это сила, которая дает преимущество над другими людьми. Но я должен признать, что идеи кэринян гораздо забавнее, чем ваши.

В голосе Скелдера появились нетерпеливые и надоедливые нотки ментора, распекающего нерадивого ученика. Он, конечно же, рассердился, но старался скрыть злость.

— Ты не понимаешь нашей доктрины. Секс сам по себе не грех и не грязь. Это среда, созданная Богом, в которой высшим формам жизни предписано продолжать свой род. Секс у животных также невинен, как утоление жажды. И в святом кругу супружеского брака мужчина и женщина должны использовать эту данную Богом силу, чтобы посредством освященного и чувственного восторга стать единым целым, достичь экстаза или хотя бы приблизиться к нему, получив тем самым понимание и подсказку…

— О Иисус Христос! — воскликнул Кэрмоди. — Помилуй мя и пощади! Что же шепчут твои прихожане, что они думают о тебе всякий раз, когда ты вещаешь с кафедры? Боже, или кто там есть, помоги им, несчастным!

Пойми, я не шельмую доктрину Церкви. Но ведь ясно, что ты воспринимаешь секс как мерзость, даже если он совершается в дозволенных границах брака. Эдакое безобразное паскудство, или, вернее, неизбежное зло, после которого лучше сразу же принять горячий душ.

Однако я немного отвлекся от того религиозно-сексуального апофеоза, который кэриняне считают выражением своей признательности Создателю — или, точнее, Создательнице, подарившей им жизнь и радости жизни. В обычных условиях они ведут себя достаточно пристойно…

— Кэрмоди, я не нуждаюсь в твоих нравоучениях! Я антрополог и прекрасно знаю извращенные обычаи этих туземцев…

— Тогда почему ты их так плохо изучаешь? — язвительно рассмеявшись, поинтересовался Кэрмоди. — Ведь это твой долг антрополога. Почему ты послал туда меня? Боялся оскверниться? Или до смерти испугался, что обратишься в их веру?

— Давай оставим этот спор, — бесстрастно произнес Скеддер. — Я не желаю слушать отвратительные подробности. Мне лишь хочется узнать, нашел ли ты что-либо полезное для нашей миссии?

Услышав слово «миссия», Кэрмоди улыбнулся:

— Конечно, отче. Жрица говорит, что богиня проявляется только как сила, живущая в душах тех, кто ей поклоняется. А вот сын богини, Йесс, существует во плоти — его видели и даже общались с ним. Так свидетельствуют многие миряне, с которыми я беседовал, и жрица подтверждает их слова. Он появляется в городе во время «сна». Говорят, этот бог приходит сюда потому, что был здесь рожден, а затем погиб и вновь возродился.

— Я уже слышал подобную чушь, — раздраженно ответил монах. — Ладно, посмотрим, что скажет этот самозванец, когда мы с ним встретимся. Отец Рэллукс уже налаживает нашу записывающую аппаратуру.

— Вот и хорошо, — равнодушно промолвил Кэрмоди. — Я приду домой через полчаса, если, конечно, не встречу по пути симпатичную девчонку. Но это вряд ли: город как будто вымер.

Он повесил трубку и усмехнулся, представив гримасу отвращения на лице Скелдера. Монах, должно быть, стоит в своей черной рясе, закрыв глаза, и беззвучно шепчет молитву о спасении души заблудшего Джона Кэрмоди. Потом он непременно побежит по лестнице, отыщет отца Рэллукса и расскажет ему о случившемся. Преподобный Рэллукс, облаченный в бордовую рясу ордена Святого Джейруса, закурит трубку и, копаясь в аппаратуре, молча выслушает Скелдера, потом посетует на безнравственное поведение Кэрмоди и скажет, что зря они связались с ним и что лучше бы им вообще не знать никакого Кэрмоди. Тем не менее, добавит он, возможно, и Кэрмоди, и они получат хороший урок из того, что произойдет в дальнейшем. А поскольку они не в силах изменить обычаев Радости Данте, как, впрочем, и характера Кэрмоди, им придется смириться и довольствоваться тем, что имеется в наличии.

Скелдер ненавидел своего коллегу-ученого почти так же, как Кэрмоди. Рэллукс принадлежал к ордену, который, по мнению более древней и консервативной конфессии Скелдера, считался весьма подозрительным. К тому же он тяготел к теории исторической гибкости, или так называемой эволюции духовной доктрины — учения, выдвинутого определенными кругами Церкви и внедряемого ими в качестве догмы. Полемика о ней приняла такие устрашающие размеры, что Церковь стояла на грани нового Великого раскола. И некоторые авторитетные лица утверждали, что следующее двадцатипятилетие принесет не только радикальные изменения, но и, возможно, приведет к распаду Церкви.

Несмотря на то что оба монаха старались сохранять нейтральные отношения, однажды Скелдер все-таки не сдержался. Это случилось, когда они обсуждали эволюцию дисциплины, которая привела к декрету, разрешавшему священникам вступать в брак. Вспомнив красное лицо Скелдера и его крикливые сентенции, Кэрмоди рассмеялся. Он с огромным удовольствием подначивал разъяренного монаха своими репликами, презирая в душе человека, который с такой серьезностью относился к подобным пустякам. Неужели этот глупый осел не понимал, что жизнь — большой и классный прикол, которым следовало наслаждаться?

Забавно, что два монаха, которые ненавидели друг друга, и Кэрмоди, презираемый ими и презиравший их, работали вместе в этом проекте. «Преступление, как и брачная постель, соединяет иногда очень странных и разных людей», — сказал он однажды Скелдеру, пытаясь притушить ненависть, которая тлела в костлявой груди монаха. Но фраза не достигла своей цели, поскольку Скелдер холодно ответил, что в этом мире Церковь использует любой подручный материал — причем даже такой негодный, как Джон Кэрмоди.

И неужели он считает преступлением то, что истинная Церковь отвергает мошенничества этой ложной и варварской религии?

— Послушай, Скелдер, — сказал ему тогда Кэрмоди, — ты знаешь, что на Радость Данте вас с Рэллуксом отправила не только Церковь, но и антропологическое общество Федерации. Вы должны изучить так называемую Ночь Света и по возможности побеседовать с живым богом Йессом… если будет доказано, что он существует. Ты же начинаешь пороть отсебятину. Тебе захотелось схватить этого парня, вколоть ему дозу наркотика и заставить публично признаться в том, что он обманывает аборигенов. Неужели ты думаешь, что по возвращении на Землю избегнешь ответственности за такое преступление?

Скелдер ответил, что готов понести любое наказание и не упустит возможности уничтожить ложную религию прямо на корню. С Радости Данте культ Йесса начал распространяться на другие миры. Он пародировал обряды и таинства Церкви, а его оргии, одобренные варварской религией, вызывали многочисленные случаи отступничества среди церковной паствы. Примером тому могла служить невероятная и тем не менее правдивая история епархии на планете Комеонин, где епископ и весь его сорокатысячный приход стали вероотступниками и предались разврату…