Яков Берлин - Дикари, их быт и нравы

• Название: Дикари, их быт и нравы
• Автор: Яков Берлин
• Издательство: Госиздат
• Жанр: Культурология
• Год: 1924

«Меньшим братьям» посвящена эта книга. На примере дикарей разных стран читатель познакомится с детством человечества — с его печалями и радостями, с его добродетелями и грехами.

---

Однако у тех дикарей, что ведут постоянные войны, по необходимости укрепляется власть одного над многими. «Опыт научил их, — рассказывает один путешественник про индейцев, — что во время войны подчинение так же необходимо, как и мужество». И потому дикие воины ставят над собой начальника и слепо подчиняются ему во время похода, отдавая ему право над своей жизнью и смертью. Один путешественник рассказывает, как он в своих странствованиях по девственным лесам Бразилии однажды наткнулся на скелет, привязанный лианами к дереву. Оказалось, что это был воин, которого вождь велел расстрелять стрелами за ослушание его приказания…

Прежде чем занять среди своих высокое положение военачальника, дикарь должен выдержат своего рода экзамен на звание самого храброго, сильного и ловкого воина. В Австралии это звание дается тому, кто меткой и сильной рукой метает копья и с особенной ловкостью умеет, не двигаясь с места, одним поворотом тела уклоняться от удара пущенных в него одно за другим 5–6 копий. У индейцев-команчей честь главенства достается тому, кто отличился в приобретении большого количества скальпов, снятых у сраженных врагов. У чилийских индейцев избирается в вожди тот, кто может снести на плечах самое длинное бревно, а у даяков— тот, кто докажет свою ловкость при взлезании на высокий, тщательно натертый жиром столб. Но едва ли не самый строгий искус должен пройти главный начальник буйных караибов. Он должен отличиться в нескольких походах, бегать, плавать и нырять лучше остальных, носить такую тяжесть, которую другие лишь с трудом могли поднять. Но всего этого было им недостаточно.

Военный вождь негров, идущий на бой.

Для испытания выносливости его зарывали по пояс в муравейник, подвергали бичеванию, жестоко искалывали все тело зубами акулы. И все эти испытания он должен был вынести, не обнаруживая ни малейшим образом чувства боли, смеясь и шутя, как будто бы он был в самом веселом и спокойном настроении. Зато тот, кто проходил весь этот искус, избирался на всю жизнь вождем и удостаивался больших почестей. Когда он говорил, все молчали; когда он шел по стану, — все почтительно расступались перед ним, уступая дорогу, а на пиршествах ему принадлежало первое место и лучшая часть кушаний.

Черный властелин и его приближенные.

Так возвышаются среди воинственных дикарей властные начальники. Удачным ведением войн они достигают все более высокого положения, пока не становятся настоящими повелителями над порабощенными племенами и над своими бывшими товарищами. В честь такого повелителя слагают хвалебные песни, перед ним бросаются на землю, на него — грозного и сильного — не решаются поднять глаз. И когда такой властелин умирает, верят, что дух его — столь же могущественный — постоянно покровительствует его потомкам на земле, верят также, что самая сила и могущество вождя передаются его детям. И потому, в надежде на военные удачи, признают новым вождем сына усопшего. Власть начальника становится таким образом наследственной.

Дворец начальника в Новой Каледонии.

А через несколько поколений родоначальник властвующей семьи рисуется уже в сказаниях и преданиях, рассказывающих о его подвигах, каким-то божественным, высшим существом. И на его потомка, на здравствующего властелина, начинают поэтому тоже смотреть, как на близкого и угодного божествам человека. Теперь все верят, что боги благоприятствуют начальнику и карают жестоко того, кто возбудит его неудовольствие и гнев. А сам начальник выдает себя за всемогущего представителя божеств на земле — за волшебника, который может и обеспечить стране благоденствие и наслать на нее всякие бедствия. Часто жрецы дикарей — знахари и колдуны — помогают начальнику морочить его подданных: ибо они знают, что за таким сильным человеком, как начальник, награда не пропадет. Есть еще другие люди, которые укрепляют власть начальника: это торговцы. Начальник обладает исключительным правом вести торговлю. Она обогащает его, и, благодаря ей, он делается еще более сильным.

Прежде, когда вождь был только «первым среди равных», он существовал для того, чтобы служить всему племени. Теперь, когда начальник приравнен к богам, его подданные существуют только для него. Мазамбарцы в Африке говорят, например: «мы все рабы зумбы» (так называют они своего властелина), он наш «мулунгу» (бог). Жизнь и имущество подданных принадлежат властелину и он может по своему желанию распорядиться ими. Вожди племени ниам-ниам, живущего в долине верхнего Нила, забавлялись тем, что бросали на шею кому-нибудь веревку и приказывали тут же своим служителям отрубить ему голову. Это делалось для того, чтобы показать, как мало значат для властелина его подданные, и чтобы держать их в постоянном страхе. Во время приема европейских путешественников властительный владетель Уганды, в Африке, Мтеза приказывал схватывать то одного, то другого из окружавших его и отрубать им тут же голову; так доказывал он европейцам свою неограниченную власть над жизнью и имуществом туземцев, — ибо все, что принадлежало казненному, переходило во власть Мтезы.

Правители, которые стараются постоянно напомнить окружающим, что они— божественные существа, пользуются для этого повсюду всякими внешними отличиями. Они носят какой-нибудь особенный, запретный для всех других простых смертных, наряд, держат в руке начальнический жезл в виде палицы или махалки от мух, выступают в сопровождении копьеносцев, колдунов и вооруженных женщин, под звуки раковинных труб и оглушительный треск барабанов…

У гавайских правителей существовал особый придворный язык, отличающийся от народной речи, и мы уже упоминали о тех пышных и бессмысленных церемониях, которыми полна жизнь подобных повелителей дикарей. Этим церемониям приписывается не меньшее значение, чем богослужебным обрядам, и тот, кто преступит их, наказывается не менее жестоко, чем святотатец.

Вождь-волшебник лангов.

В Лоанго, в Африке, все в присутствии вождя должны были бросаться на землю и кататься в пыли. Поднимать глаза на него считалось величайшим преступлением. За нарушение этого правила однажды были умерщвлены несколько детей и в их числе одиннадцатилетний сын вождя…

Так жестоко поплатились иные дикие племена в Африке и Полинезии за свою страсть к войнам и набегам: порабощая своей власти более мирных и слабых соседей, они сами все более подчинялись своему вождю, пока не утратили совсем былую свободу и не стали его рабами.

Та же история повторялась не раз в жизни европейских народов. Стоит здесь лишь вспомнить судьбу древних римлян. В пять веков покорили они полмира, — а под конец существования своего царства оказались сами, наравне с порабощенным населением завоеванных стран, подвластными произволу одного человека — какого-нибудь жестокого и глубоко порочного Нерона.

«По вечным, великим, могучим законам» совершается жизнь людей на земле. Эти законы одни для всех стран; потому-то народы, нисколько не похожие друг на друга ни верованиями, ни языком, ни внешним видом, подчас так близко напоминают один другой своими судьбами.

VI. Делу — час, потехе — время

Танец айнов.

«Одна маленькая горсточка при покое лучше двух полных горстей при хлопотах и тягостном труде».

Так думал Соломон Мудрый. И дикари рассуждают не иначе. Ради заработка, ради того, чтобы накопить богатства, дикарь никогда не станет надрывать своих сил; ибо выше всего он ценит свой покой. Он часто готов даже терпеть голод и всякие лишения, лишь бы не напрягать своих сил в труде. И, так равнодушно относясь к невзгодам настоящего, он совсем не тревожится мыслями о том, что ждет его впереди, и не заботится о завтрашнем дне. Когда судьба бывает благосклонна к дикому охотнику и посылает ему богатую добычу, или когда она одарит дикого земледельца обильной жатвой, — тогда в их стане начинается великое пиршество. Еда сменяется сном, сон— песнями и пляской, и так, веселясь и пируя, дикари проводят день за днем и уничтожают в короткое время громадные запасы пищи. И никого из пирующих не омрачает мысль о голодной нужде, неминуемо следующей за такими расточительными пиршествами.

Дикарь не научился еще разумной предусмотрительности и потому у него постоянно или «широкая масленица», или «великий пост».

Человек, умеющий быть веселым. (Дикий австралиец).

Вот что рассказывает про диких чукчей один русский писатель, побывавший на крайнем северо-востоке Сибири:

«Когда кита прибьет куда-нибудь к берегу, начинается настоящее пиршество. Дикари и собаки отъедаются китовиной до самого нельзя. У всех лица и платья перепачканы жиром. Запах ворвани слышен тогда далеко от стана.