Евгений Санин - Иду на Вы

• Название: Иду на Вы
• Автор: Евгений Санин
• Жанр: Историческая проза

Историческая повесть из истории древней Руси.

---

Так что, как ни крути, а получается только одно – тсс-сс – Степь.

Были, правда, и такие, которые поверили военной хитрости Мономаха про Корсунь. И у них тоже была на то своя правда. Доказывали это алчностью Святополка, который собрался поживиться за счет этого богатого города… Тем, что великий князь хочет добыть себе чести…

С ними и не спорили. И пусть говорят! Может, лишний раз дойдет этот слух до половца.

Беспечнее будет!

Поговорив, все снова принимались за работу.

Если писцы и гонцы с ног валились, то каково же было тогда кузнецам, кожемякам, оружейникам, плотникам… А воинам? Особенно пешцам, которых бывалые дружинники до седьмого пота учили владеть оружием – луком со стрелами, боевыми топорами, при этом главный упор делая на отражении копьями набега всадников… Да не абы как. А разом, с силой, по команде…

Сами же дружинники учились биться кривыми саблями, которыми в конном бою со 93 степняками удобнее было действовать, чем обычным прямым русским мечом. Это тоже было новшество, которое, переняв его у половцев, ввел в вооружение сначала своей переяславльской дружины, а теперь – и всей русской рати Мономах.

Так прошел месяц.

С одной стороны, небольшой вроде бы срок. Снега и то не везде успели еще стаять. Серели грязными шапками в низинах да по лесам. И земля была местами – сырою и вязкою.

А с другой – стрела к стреле, копье к копью, воин к воину – всего за месяц все объединенное русское войско съехалось в Переяславль, снарядилось, подготовилось и готово было выступить в дальний поход…

И наконец выступило!

Ранним утром открылись Епископские ворота Переяславля. Провожать князя с дружиной и пешцами высыпал весь город.

Празднично звенели колокола.

Священники вынесли крест, мимо которого дружина за дружиной, отряд за отрядом, ехали и шли русские воины.

Сам Владыко благословлял идущую мимо него рать на благое дело во имя всей Руси.

Долго еще сопровождал церковный клир уходящих по Киевской дороге ратников. И казалось тогда многим, что этот великий поход на Степь начинался крестным ходом.

Дойдя до Днепра, течение которого только-только очистилось ото льда, пешцы под командованием сотских и тысяцких взошли на ладьи. И – они по воде, а конные дружины, под стягами, берегом – объединенное войско Руси двинулось в долгий путь.

Впервые почти за двести лет, со времен походов Олега и Игоря на Константинополь, шли так русичи.

Хотя, предосторожности ради, на многие десятки верст вперед были высланы боевые дозоры, копья, мечи и щиты Мономах приказал в обоз не сдавать.

Опасаясь внезапной атаки больших сил половцев прямо на берегу Днепра, на всякий случай все были при оружии.

Шел час за часом. Тянулся день за днем.

А приказа на высадку и долгожданный поворот в Степь все не было.

Нетерпение воинов возрастало. Все слышнее стали голоса тех, кто был уверен, что поход будет на Корсунь. Теперь на них шикали с нескрываемой досадой – ну-ка, будет вам каркать воронами!

Но все же стали задумываться. Неужто и правда не Мономах Святополка, а тот подговорил переяславльского князя пойти на богатый град Корсунь?.. А что, киевский жаден, хитер… В Корсуни действительно есть, чем поживиться. Да и правда, честь это принесет великому князю с его шатким авторитетом немалую. Ведь только святой Владимир мог похвастать взятием этого града! А что касается Мономаха… Как знать? Может, зная главную цель его жизни – объединить Русь и затем освободиться от половецкой угрозы, хитрый Святополк поставил условием: сначала Корсунь, а потом уже Степь?

Дружинники ехали. Пешцы плыли. И те, и другие сомневались и все больше молчали, уже боясь прямо спрашивать друг друга о том, что может быть дальше… Даже в, казалось бы, безобидных спорах.

Слишком велика была цена ответа на этот вопрос.

Все ждали днепровских порогов, после которых на него уже не могло быть двух ответов!

Наконец, когда чуть не дошли до острова Хортицы, последовал приказ. Конным спешиться, пешцам выйти из ладей и привести себя в порядок.

Напряжение истомившего души ожидания достигло предела.

Что теперь – великий князь с Мономахом прикажут продолжать идти дальше вниз по порогам, где и правда лежал Корсунь.

Или…

Тем временем Мономах подозвал к себе Доброгнева и передал ему грамоту, сказав при этом всего три кратких слова. Принимая грамоту, гонец чуть поморщился от боли не до конца еще заживших ран, но наотрез отказался, чтобы вместо него посылали другого.

Мономах, оценив молчаливым взглядом терпение и мужество человека, идущего почти на верную смерть, обнял его и кивнул:

– Ну, тогда давай, с Богом!

Гонец вскочил на коня. Хлестнув его плеткой, он быстро помчался по извилистой дороге, уходящей в Степь, пока не превратился в точку, которая поставила конец всем вопросам, спорам и сомнениям.

Потому что сразу после этого Мономах вернулся к Святополку, подозвал к себе воевод с тысяцкими и, с молчаливого согласия великого князя, отдал им первый приказ.

Воеводы и тысяцкие тут же разъехались по своим дружинам, где раздались их зычные голоса:

– В боевой порядок – становись!

– Как? Сразу? – принялись переглядываться пешцы, которым обучавшие их дружинники, говоря о передвижении отрядов к месту решающих битв, помнится, говаривали совсем другое…

Но все было необычно в этом походе.

Те же бывалые дружинники, привыкшие подолгу идти походным строем и выстраиваться боевым порядком только в случае опасности, удивленно переспрашивали:

– В какой-какой?

И тут же получали радостный ответ от своих товарищей:

– В боевой!

Не случайно люди издревле завидовали птицам.

И тут – как было с завистью не вздохнуть, глядя на них?

Только они с высоты своего полета могли видеть всю красоту и мощь боевого порядка русских войск!

Шли не обычным походным строем, а развернутыми сразу для боя тремя полками. Грозно блестели на солнце острия наконечников копий. Ярко горели красные русские щиты.

Конечно, идти так было медленней. Но зато теперь, откуда бы ни появилась угроза, будь то хоть вся половецкая рать, она сразу же наткнулась бы на целый лес остро отточенных копий.

Все это было хорошо видно птицам.

Но даже самые зоркие орлы не сразу бы увидели далеко ушедший вперед большой отряд с ростовскими и смоленскими воями, возглавлять который Мономах отправил своего сына – Ярополка Владимировича.

Прячась за холмами да по логам, этот отряд сначала осторожностью, затем хитростью и, наконец, мужеством уничтожил большую половецкую разведку хана Алтунопы, не дав никому из половцев уйти живым, чтобы предупредить своих о надвигающейся на них беде.

Днями русское воинство шло то походным строем, то опять разворачиваясь в боевой порядок.

По ночам спали, не разводя огней, довольствуясь холодной ествой и питьем.

И все же половцы прознали о том, что на их земле появилась объединенная русская рать.

Пришел час, когда разведка донесла о несметной силе половцев, которая движется навстречу.

Немедленно Мономах отдал новый приказ всем трем полкам построиться в полной готовности к бою.

Теперь в челе войска, вопреки давнему правилу, были поставлены не дружины главных князей, киевского, черниговского и переяславльского, а собранные со всех концов Руси – ремесленники и смерды. Те самые, на которых еще до начала похода возлагал свои тайные надежды Мономах.

Конные дружины в ожидании своего часа стояли на правом и левом крыле русской рати.

Наконец, словно туча, затмевая весь горизонт, появилось половецкое войско.

Дозорные не обманули. Половцам действительно не было ни счету, ни числа. И особое отчаяние придавало им то, что они впервые бились на своей земле. Всего в одном конном переходе за ними были их вежи, с родными людьми, табунами, русским полоном и всем награбленным и нажитым за десятилетия добром, которое они давно уже считали законно своим…

По давнему своему обычаю, половецкие всадники, под стягами своих ханов, стали кружиться по полю. Все быстрее, быстрее… наводя страх на врага и подогревая себя, то растекаясь по всей степи, то сбиваясь все в более и более крупные отряды.

Так снежный ком, падая с горы, набирает бег и увеличивается в размерах, грозя смести все и всех на своем пути…

Мономах, неотрывно глядевший на них, перевел взгляд на готового хоть сейчас сорваться с места и ринуться в бой Ставра Гордятича. Затем на невозмутимого, как всегда с виду, Ратибора. Чуть заметно приподнял брови: мол, все видишь?

Тот ответил молчаливым кивком.

Опытный взгляд воеводы сразу подметил, что нет в ослабевших от зимней бескормицы половецких лошадях былой свежести. Нет силы и легкости в их всегда крепких в конце лета и по осени ногах. И только вопрос времени – как быстро они устанут носить своих седоков по вязкой, непросохшей еще до конца степной земле.