Настя - 1-17.docx.docx

• Название: 1-17.docx.docx
• Автор: Настя
• Издательство: SPecialiST RePack
• Жанр: Прочая старинная литература

---

— Темные волосы и карие глаза?

— Ага. Он принес обед.

— Конечно, он принес мне обед. — Я поправила волосы, зафиксированные в прическе, и одернула рукава.

— Нет, — сказал он. — Он принес обед каждому. Вам он принес вино.

* * *

Съемки фильма не зависели от солнечного света и могли растянуться на целый день. Я, как помощник по сценарию, могла появиться в шесть вечера, чтобы переснять сцену, хотя съемки уже продолжались двенадцать часов. Поэтому никто не уходил, когда была работа, которую нужно было сделать, еда и закуски предоставлялись на всю команду. Крупное производство получало больше сервиса, верхняя линейка съемочной группы (актеры, директор, режиссер, продюсеры) пользовались изысканной кухней, нижняя линейка (оператор, технический персонал, осветители, ПА, ПР, и др.) получали что-то хорошее, но менее дорогое. На съемках у Катрины каждый получал среднего качества еду из трейлера, втиснутого на углу парковки. Несколько длинных столов с откидными стульями стояли на парковочных местах. Ужин, выставленный Антонио, нарушил нашу привычку употребления картофеля фри и бургера. (прим.пер. ПА, ПР – персональный администратор и помощник режиссера)

Он был одет в серую спортивную куртку с кроваво-красным поло и держал бутылку красного вина, в согнутой руке. Женщина лет шестидесяти стояла рядом, а он рассказывал что-то Катрине. Перед ними были четыре подогреваемые жаровни с блюдами, тарелками, посудой, и линией выстроившихся в ожидании людей.

— Ты не имеешь права вторгаться на съемочную площадку, — сказала Катрина, но я видела ее глаза, с жадностью смотрящие на еду. Это была крестьянская еда — мясистая, без изысков, предназначенная накормить всех еще на четыре или пять часов неустанной работы.

— Mea culpa, — сказал он. — Твой помощник по сценарию принял мое приглашение на ужин, и Зия Джиована подумала, что было бы грубо доставить еду только для нас. (прим.пер. Mea culpa (ит.) — виноват, моя вина.)

— Это моя вина, — сказала я. — Я забыла тебе сказать.

Она резко повернулась и ухмыльнулась.

— Ты лжешь.

— Если это означает, что ты можешь просто поесть, тогда я каюсь, виновата. — Я указала на Антонио. — Вы, сэр, напористый.

— Каюсь, — сказал он. — Разреши мне разделить это с тобой.

— Я думаю, ты только что добился этого. — Я взяла тарелку с лазаньей, но Антонио забрал ее и передал человеку, стоявшему позади меня.

— Пойдем. Я не буду кормить тебя здесь.

Он потянул меня, но я дернулась назад.

— Мне нужно работать.

Катрина даже головы не подняла от своей еды, произнеся:

— Мы должны снять следующий кадр. Я напишу тебе, когда мы будем готовы. Проваливайте.

Я позволила Антонио обнять меня и повести по тротуару. Свободной рукой он по-прежнему держал бутылку за горлышко. Соседство вокруг было из светящихся огней промышленных крыш с фабриками, превращающими чердаки в лофты и жилыми квартирами над высококлассными ресторанами.

— Есть место, за углом, — сказал он. — Там нет лицензии на спиртное, поэтому мы принесем с собой.

— Дай мне посмотреть. — Я протянула руку за бутылкой и осмотрела этикетку. — Напа? Ты принес вино из Калифорнии?

— Это не хорошо?

— Это великолепное вино, но я представляла себе, ну ты знаешь, итальянское.

Он засмеялся.

— Я пытался не быть напористым. Встретить тебя на половине пути.

— Это так ты называешь «не быть напористым»?

— Ты можешь убежать. Я не буду преследовать тебя.

— Не будешь? — Я отдала ему бутылку.

Он улыбнулся.

— Эх, буду.

— Тебе не приходило в голову, что, может быть тебе нравится преследовать меня, и если я перестану убегать, тебе может это наскучить?

— Я не заскучаю. Там еще слишком много всего, что сделать.

— Забавно, — сказала я. — Это то, что мне кажется наиболее скучным. Все, что с этим связано.

— Ты делаешь то, что тебе не нравится? Что ты любишь?

Мы пересекли квартал ресторанов. Мощеные улицы были переполнены. Накрытые столы располагались прямо на тротуарах. Тепло ламп спасало от прохлады с бухты.

— В действительности, я ничего не люблю.

— Давай. Расскажи мне, что было тем последним, от чего ты получала удовольствие, что заставляло чувствовать тебя живой.

Я остановилась, чувствуя несоизмеримое разочарование от его вопросов.

Он повернулся ко мне лицом, пятясь назад.

— Твои поцелуи меня не в счет.

— Забавный парень.

Парковщик в белой рубашке и черном галстуке бабочке чуть не врезавшись в меня, увернулся, открывая дверь подъехавшего автомобиля.

— Подумай хорошенько, — сказал Антонио. — Последняя вещь, которая заставила тебя любить жизнь.

— Я не хотела бы об этом говорить.

Его брови взметнулись.

— Я думаю, смогу научиться полюбить эти вещи тоже.

Мое расстройство превращалось в жестокость.

— Последнее, что я любила делать? Работать с Даниэлем над его кампанией. Я скучаю по этой работе.

Продолжая пятиться назад, подняв руки, как бы показывая, что полностью сдается, он сказал:

— Тогда, чтобы тебя осчастливить, сообщаю тебе, что буду баллотироваться в мэры.

Я рассмеялась. Ничего не могла поделать. Он смеялся со мной, и я заметила, как сдержанно он смеется для человека, утверждающего, что наслаждается жизнью.

Он набросился на меня, прежде чем я успела увидеть вторую секунду его улыбки. Его рот захватил мой, объятья окружили меня со всех сторон, его руки погрузились в мои волосы. Мой мир закружился вокруг ощущений — сильного тела и сладкого языка, свежего запаха, легкой щетины на подбородке, и то, как он с вниманием погрузился в поцелуй.

Я старалась откликаться ему с осторожностью, и ахнула, когда в меня врезался парковщик. Антонио сжал меня в объятьях, охраняя и защищая одновременно.

Тот поднял руки вверх.

— Я очень извиняюсь, — он пятился назад к стоящей машине, с поднятыми руками.

— Ты извиняешься? — спросил Антонио. — Ты не выглядишь извиняющимся.

Я была первой, признавшей, что он действительно, не выглядел извиняющимся. Он выглядел больше заинтересованным в открытии вовремя двери машины.

— Все нормально, Антонио. Он сделал это не специально.

Он посмотрел на меня сверху вниз в течение секунды, а потом перевел взгляд назад на парковщика.

— Он мог сбить тебя с ног.

— Но он не сделал этого.

Парковщик открыл дверь машины сначала с одной стороны, потом с другой, пренебрежительно махнув рукой, как бы отмахиваясь от Антонио. Быстро, как хищник, Антонио сделал два шага в сторону парковщика и отшвырнул его от автомобиля. Я ступила на улицу, мои каблуки подогнулись на булыжниках, и я встала между ними. Лицо парковщика выражало благоговейный ужас, Антонио увидел, что я сильно испугалась.

— Антонио. Давай пройдемся прежде, чем я вернусь на работу, — сказала я.

Он наставил палец на искаженное ужасом лицо парня.

— Ты ведь собираешься быть осторожным. Верно?

— Да, да. — Мужчина выглядел так, будто хотел быть где угодно, только не здесь.

Он отступил назад, я положила свою руку на его. Мужчина взглянул на меня с неожиданной нежностью, словно радуясь, что я могу вытащить его из этой ситуации.

— Здесь проблема? — крикнул властный голос, Антонио и я обернулись, посмотреть на источник.

Невысокий мужчина в черной куртке на молнии и черном галстуке с усами и длинной прядью, зачесанной, чтобы прикрыть лысину, по-видимому, признал Антонио, когда мы повернулись в его сторону.

— Спин.

— Вито. — Антонио окинул взглядом мужчину сверху вниз, задержавшись на его бейджике — Витах Парковочный Сервис — собственник, он дотронулся до него. — Действительно?

— Я могу объяснить.

— Да, можешь. После того, как я отведу леди за наш столик. Ты должен быть здесь.

— Да, босс.

Антонио обнял меня и пошел к итальянскому ресторану со столиками на улице.

— Что это было? — спросила я.

— Он работает на меня, и я собираюсь поговорить с ним.

— Это не будет связано с парковщиком.

— Речь пойдет не об обслуживающем персонале.

Он закрылся от меня так внезапно, и мне показалось, что сейчас не стоит дотрагиваться до него, поэтому я убрала свою руку с его талии.

Молодой человек с меню приблизился к нам.

— Где предпочитаете сесть: внутри или снаружи?

— Внутри, — ответил Антонио, передавая официанту свою бутылку.

Он проводил нас к столику. Антонио помог мне сесть и расположился напротив, находясь где-то за миллионы миль отсюда.

— Что случилось? — спросила я. — Ты выглядишь действительно раздраженным.

Он взял меня за руку.

— Поверь мне, это не связано с тобой.

— Я знаю, что не со мной. Что сделал тот парень?